Бумажная клетка - Дягилева Ирина - Страница 28

День прошел как обычно. Был конец месяца, и Пульхерия была загружена работой. Неприятные мысли посещали ее время от времени, но она гнала их от себя, повторяя снова и снова спасительную фразу: «Все наши мысли рано или поздно материализуются, и нас настигают те проклятия, в которые мы верим». На следующий день она задержалась на работе. Герман не стал ее дожидаться и отправился с Пашей Медведевым в сауну. Около четырех часов менеджер салона приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

– Пульхерия Афанасьевна, там некий Штыкин Игорь Петрович хочет с вами поговорить. Прогнать в шею или пригласить?

– Конечно же пригласи. И будь с ним повежливее, он из прокуратуры.

У парня от удивления брови взметнулись вверх.

– Не беспокойся, его такие мелкие жулики, как мы с тобой, не интересуют. Он по другому вопросу.

Было понятно, что Штыкин не стал представляться в качестве работника прокуратуры, чтобы не вызывать лишних вопросов у окружающих. Но Пульхерия хорошо знала, что его визит не останется незамеченным и Герману непременно доложат о постороннем мужчине, посетившем ее в его отсутствие. Поэтому она не сочла нужным скрывать должностную принадлежность гостя, хотя понимала, что нудных расспросов избежать не удастся.

– Я опять к вам, – сказал Штыкин, пряча улыбку в пшеничных усах. Его серо-голубые глаза были непроницаемы.

– Есть новости? – с вежливым равнодушием поинтересовалась Пульхерия.

– Хочу подкинуть вам информацию к размышлению.

– Появились трудности? – улыбнулась она.

– Да в общем-то нет, но мне всегда интересна ваша точка зрения. Горничная гостиницы, в которой проживали Хромова и Назаров, утверждает, что отношения у них были своеобразные. Они часто ссорились. У девушки был взрывной характер, она выходила из себя буквально из-за пустяков и не стеснялась устраивать сцены при посторонних. Причем у горничной жалость вызывала не девушка, а ее спутник. Тот был с сожительницей вежлив, разговаривал тихо, а она все время орала на него как резаная и постоянно распускала руки. Большую часть времени проводила в баре, любезничая с лицами мужского пола и накачиваясь алкоголем. Извините за мелодраматическую историю, безусловно, она бесконечно далека от того мира, в котором вы, Пульхерия Афанасьевна, теперь вращаетесь.

– Я заметила, что вам нравится меня подкалывать. Скажите честно, что вы ко мне неравнодушны и мое новое положение вам не нравится, – сказала она с ехидной улыбкой.

– Если честно, я действительно несколько удивлен. Вы и Герман Гранидин… – Штыкин развел руками.

– Считаете, что я с ним только из-за денег его отца? – спросила она напрямик, пытаясь поймать ускользающий взгляд следователя.

– Не без того.

– Понятно… – Пульхерия нервно забарабанила пальцами по столу.

– Только поймите меня правильно, Пульхерия Афанасьевна, я вас не осуждаю. Но более странной пары мне видеть не доводилось. Думаю, он вас не стоит.

– С чего вы взяли?

– Он слишком примитивный.

– Спасибо за откровенность. Но перейдем от обсуждения моего замужества к истории, которую вы рассказали. Вы же сделали это неспроста?

– Я хочу, чтобы вы мне ответили на один вопрос: мог Никита Назаров убить Викторию Хромову?

– Такой вопрос неправомерен. Если он убийца, вы должны это доказать. Теоретически любой человек способен на преступление. Все зависит от обстоятельств.

– Тогда у меня к вам другой вопрос: где он мог проживать, покинув гостиницу?

– Москва большая, – пожала плечами Пульхерия.

Неожиданно Штыкин встал:

– Ну что ж, мне пора. Надеюсь, я не очень вам досадил? – Он улыбнулся, вернее, ухмыльнулся и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Александр Николаевич просил меня держать его в курсе дела, но мне проще разговаривать с вами. Думаю, ему будет неприятно узнать, что Виктория была на самом деле совсем другой. По крайней мере, вы можете сказать, что решение задачи близится к завершению. Осталось только найти этого Никиту Назарова. И мы его обязательно найдем.

Штыкин направился к двери. Потом обернулся и еще раз взглянул на нее:

– Кстати, Герман Александрович знает, что Назаров был вашим мужем?

«Да уходи ты, наконец!» – хотела крикнуть она, а вслух сказала:

– Мы с ним договорились к прошлому не ревновать.

– Ну и как? Получается?

Она пожала плечами:

– С переменным успехом.

Штыкин ушел, а Пульхерия осталась сидеть за столом, стараясь не поддаться панике.

– Наивная дура, – со злостью прошептала она себе под нос, – надо реально смотреть на вещи. Вычислить Назарова было легко. Из ближайших родственников у него осталась только мать, менты нашли ее очень быстро.

Вдруг стало понятно, что план, который она придумала для своей защиты, оказался капканом, в который сама же и попала. Для того чтобы из него выбраться, ей придется отгрызть себе ногу.

Следователь позвонил Пульхерии через четыре дня.

– Мы нашли его.

– Поздравляю. Нисколько в этом не сомневалась. Честному человеку в нашем государстве спрятаться очень трудно.

– Вы считаете, что он прятался? – тут же уцепился за ее слова Штыкин.

Она оставила вопрос без ответа и в свою очередь спросила:

– Его уже отправили в Москву?

– Да, завтра он будет здесь, но я предварительно переговорил с ним по телефону. Он утверждает, что вечером, около одиннадцати часов, Виктория приходила к нему в гостиницу, сообщила, что окончательно с ним расстается. Они общались всего несколько минут, и после она ушла. Далее он направился на Казанский вокзал, купил билет и уехал к матери в Самару.

«Боже, Назаров, какой же ты осел, мы же договорились, что ты скажешь ментам, что до Самары добирался автостопом, так как денег на билет у тебя не было», – с досадой подумала Пульхерия, а вслух спросила:

– Значит, в убийстве он не сознался?

– Нет, вы слишком многого хотите, Пульхерия Афанасьевна. Все это у него еще впереди.

Пуля почувствовала, что он улыбается.

– Мы проверяем его алиби. Уверен, что оно рассыплется, как карточный домик.

– Значит, он арестован?

– Задержан для дальнейшего расследования. Завтра вы сможете его увидеть.

– А при чем здесь я? – удивилась она. – Хотите, чтобы я вновь выполняла вашу работу?

– Скажу честно: не хочу общаться с вашим будущим тестем. Мне проще с вами. А вы потом ему все расскажете.

– Струсили?

– Нет… Но не люблю я олигархов. Вам же знакома моя история.

Когда-то давно Штыкин работал в дорожной службе. Во время его дежурства произошла авария: водитель не справился с управлением и столкнулся с самосвалом. В машине кроме шофера находились очень влиятельный бизнесмен, его жена и маленький сын. У шофера на лбу над левой бровью была ссадина от зеркала заднего вида, из чего Штыкин сделал вывод, что за рулем был не шофер, а сам бизнесмен, жена которого погибла во время аварии. Когда Штыкин указал бизнесмену на ссадину, тот ушел, хлопнув дверью, а на следующий день Штыкина отправили в отпуск, после чего перевели на другую работу в небольшой областной городок. Жена от него ушла, не захотела менять столичный город на захолустье.

Прошло много лет, и у этого бизнесмена погиб сын. Расследование его убийства вел Штыкин. Тогда-то Пульхерия и познакомилась с ним. Их пути странным образом переплелись. Она помогла ему найти убийцу. После этого дела его перевели в Москву, и вот они опять встретились. Штыкин нравился Пульхерии. Он вел себя не как милиционер, проявлял сочувствие, всегда пытался понять другого, встать на его сторону.

– Я позвоню вам завтра. Вы будете дома?

– Вечером я ужинаю с семьей, – она усмехнулась, – но до семи вечера я в вашем распоряжении.

– А ваш муж? У вас не будет с ним проблем?

– Он мне еще не муж, и со своими проблемами я сама разберусь, – довольно грубо ответила Пульхерия и, положив трубку, обхватила голову руками.