Змея на груди - Дягилева Ирина - Страница 27

– Что вы все заладили «в милицию, в милицию», а как бы вы поступили на моем месте? – раздраженно спросил Вольский.

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Я считал, что это бессмысленно. Может, мне и помогли бы, но вряд ли. Вероятность возвращения жертвы и так чудовищно мала, а обращаясь в милицию, я ее сокращаю еще больше. Я думал, что сумею сам справиться с этой проблемой.

– Хотите знать мое мнение? Оно покажется вам парадоксальным. К тому же я не до конца уверена…

– Ну?

– Ваш сын сам организовал свое похищение, а оно бумерангом ударило по нему самому. Что-то вышло из-под контроля… Свет могла бы пролить Оксана Шпак, но она тоже мертва. Если мы с вами поймаем сообщника…

– Я в это не верю, – глаза Вольского прожигали Пульхерию насквозь. Ей стало не по себе от его взгляда. – Я не верю в дикие совпадения, когда речь идет о таких деньгах.

– Может быть, вы и правы, – Пульхерия тяжело вздохнула. – Так или иначе, я очень надеюсь, если нам удастся выследить сообщника, многое прояснится. Мне одно непонятно, зачем было их убивать до того, как деньги были получены?

– Если принять во внимание вашу версию, то это вполне объяснимо: один из них пожадничал и захотел получить всю сумму.

– Я тоже об этом подумала. У меня сложилось такое впечатление, что ее убил человек, которого она хорошо знала.

– Почему вы так решили?

– Я ведь видела убийцу. Правда, всего лишь мельком.

– ?!

– Да. Я была в квартире Оксаны, когда убийца в нее вернулся. Он забрал из квартиры улику.

– Очень интересно, – пробормотал Вольский, – вы мне потом расскажете подробнее, а сейчас мы должны ехать, времени у нас в обрез.

– Высадите меня у входа в автовокзал, а сами ждите в машине. Какой номер вашего мобильного телефона?

– Я пойду с вами, – упрямо заявил Вольский.

– А если вас узнают? За вашим посыльным наверняка следят. Преступники знают вас в лицо. Они сразу почувствуют неладное.

– В письме было указано, что деньги я могу принести сам или передать с посыльным.

– «Или», не «И», – подчеркнула Пульхерия, – посыльный плюс вы – комбинация неприемлемая.

– Я буду соблюдать осторожность, – упорствовал Вольский.

– О какой осторожности вы говорите? – всплеснула она пухлыми руками. – Как только вы появитесь в своем эксклюзивном костюме от модного дизайнера за восемь штук баксов, вся публика, включая бродячих собак и милиционеров, начнет на вас пялиться.

– Как вы догадались, что он стоит восемь штук? – удивился Вольский.

– А что, попала в точку?

Он кивнул.

– Ох и мощная же у меня интуиция! – с восторгом воскликнула Пуля.

– Скромнее надо быть, девушка, – рассмеялся Вольский, в душе поражаясь ее почти детской непосредственности.

– Ой, да если сама себя не похвалишь, от вас похвалы никогда не дождешься. Так и умру без бюста на родине героя, – Пульхерия забавно поджала губы, изображая на лице обиду.

– Не дает покоя слава Шерлока Холмса? Ваш бюст лучше любого другого… – выпалил Вольский и осекся, почувствовав, что сказал лишнее.

– Спасибо за комплимент, но я восприняла его именно как каламбур, и ничего более, так что можете не смущаться.

– Очень хорошо, что вы меня правильно поняли.

– Я-то вас правильно поняла, – пробурчала она в ответ, – только Шерлок Холмс был импортным детективом, а я своя, родная! Все! Хватит о наболевшем! Оставайтесь в машине, я буду вас держать в курсе дела по телефону. Как выглядит ваш посыльный?

– Ему около пятидесяти, крепкого телосложения, с небольшим брюшком. У него простое русское лицо и большая лысина. На нем черный кожаный пиджак, а в руках школьный рюкзак черного цвета.

– Этого вполне достаточно. В случае чего я вам позвоню. Постарайтесь припарковаться неподалеку, я, как вы уже заметили, не спортсменка, дамам такой комплекции, как у меня, вреден бег на длинные дистанции.

Автовокзал после реконструкции заметно отличался от старого, который уже едва справлялся с возросшим потоком пассажиров.

Пульхерия пересекла площадь, проходя мимо огромных современных автобусов, которые упирались носами в посадочные платформы. Люди садились, выходили, беспорядочно расхаживали вдоль и поперек, словно заблудились. Неожиданно мелодичный женский голос принялся сообщать маршрут очередного рейса. Никто на это не обратил ни малейшего внимания.

В зале ожидания народу было сравнительно немного. Пульхерия без труда отыскала нужного человека. Павел Эдуардович со скучающим видом сидел на одной из длиннющих скамеек. Обеими руками он обнимал черный школьный рюкзак, прижимая его к себе. Все места вокруг были заняты. Кто-то сидел в окружении багажа, кто-то спал, положив что-то из вещей себе под голову.

Небольшое свободное пространство на лавочке было только напротив Мякишева. Пульхерия постояла немного, ожидая, что освободится еще место, не решаясь сесть так близко к Павлу Эдуардовичу, потом вдруг набралась смелости и воткнулась между костлявой старухой и молодой девицей с устрашающе ярким макияжем. Старуха с осуждением взглянула на Пульхерию и с недовольным видом подвинула свою сумку, но снимать ее с лавочки не стала, только сильнее навалилась на нее своим костлявым локтем.

Пульхерия достала мобильный телефон и взглянула на часы. Было без четверти десять.

Павел Эдуардович заметно нервничал. На лбу у него блестели бисеринки пота, которые он вытирал платком. За ним ему приходилось лезть в карман пиджака. В этот момент он смешно просовывал руку в лямку рюкзака, а потом этой же рукой ухитрялся достать платок из кармана. При этом часто вертел головой направо и налево, пытался заглянуть себе за спину, тревожно следя взглядом за пассажирами. Когда раздался телефонный звонок, он аж подпрыгнул от неожиданности.

Поднеся мобильный к уху, Мякишев односложно отвечал на вопросы, потом стал выслушивать инструкции невидимого собеседника, то и дело повторяя: «Понял, понял…»

Закончив разговор, он тотчас вскочил и направился быстрым шагом к выходу. Пульхерия еле поспевала за ним. На улице он подошел к платформе, от которой отходили автобусы до Владимира. Шла погрузка багажа. Шофер ставил чемоданы и сумки в багажное отделение. Он привешивал к сумке или чемодану ярлык, а корешок отдавал пассажиру. Павел Эдуардович был в очереди последним. Пульхерия хорошо видела, что черный рюкзак шофер положил поверх больших сумок ближе к краю, после чего закрыл отделение и, войдя через переднюю дверцу, стал запускать пассажиров в автобус.

Пока Пульхерия рассматривала входящих в автобус, Мякишев исчез. Это ее нисколько не обеспокоило, ведь основной целью был рюкзак с деньгами, вернее тот, кто за ним придет. Она сначала решила проследить за посадкой до ее окончания, но потом подумала, что это мало, что даст, так как она не знала, как выглядит похититель. Когда Пульхерия направилась через площадь к джипу, дождь, до этого слегка моросящий, начался нешуточный, поэтому к машине она подбежала изрядно промокшей.

– Ну?! Что вы заметили? – тревожно спросил ее Вольский.

– Деньги в автобусе.

– В каком?

– Поехали скорее, а то посадка закончится и мы его потеряем.

– Надеюсь, вы номер догадались запомнить?

– Зачем девушку обижаете, Всеволод Вениаминович? – с укоризной спросила Пульхерия. – Автобус «Мерседес» с бело-синими полосками по бокам через десять минут отправится на Владимир. Так что поедут ваши два миллиона с европейским комфортом, правда, в багажном отделении. Рулите на Горьковское шоссе, то есть шоссе Энтузиастов, там его подождем, никуда он от нас не денется. Как красиво они все придумали! Молодцы! Университетское образование вовсе не так бесполезно, как утверждают некоторые.

– Все-таки вы продолжаете утверждать, что мой сын с товарищами задумал собственное похищение? – спросил Вольский.