Аз воздам - Горъ Василий - Страница 17

– …а он мне говорит: «Забери машину, у меня голова раскалывается…» Еще бы она не раскалывалась, когда он выжрал полторы бутылки вискаря? А я, как дура, думала, что мы потанцуем на славу… Даже расплачивалась я… Представляете? Ну, разве это мужик? А как мне машину забирать, если я и водить-то ее не умею? «Что нибудь придумаешь…» – передразнила она неведомого мужа и сморщила носик.

Четверо милиционеров, вполуха слушающих ее рассказ, откровенно пожирали Беату глазами, благо посмотреть было на что – одна алая, как кровь, помада на ее губах бросалась в глаза за километр, не меньше… Не говоря уж о ее декольте…

Пока она ездила по ушам служителям порядка, я, не замедляя шага, оглядел площадь и задумался – судя по количеству контуров, нарисованных на асфальте между припаркованных машин, побоище ребята устроили знатное. А, значит, люди Кормухина сидят прямо у них на хвосте… И забирать машину – форменный идиотизм…

– …так может, вы мне поможете, товарищ офицер? Вы умеете водить машину? Я – нет! Путаюсь в педалях, потом здорово мешают каблуки и… еще… в какое зеркало ни гляну – себя видно плохо… Они такие маленькие…

Милиционеры, давясь от сдерживаемого хохота, смотрели на Хвостика, как на классическую блондинку из анекдотов. И совершенно не обращали внимания на прохожих, благо, судя по всему, эксперты и следователи уехали с места происшествия уже достаточно давно.

– …ну так если вы поможете мне довезти тачку до этой чертовой гостиницы, я буду вам очень благодарна. Она тут недалеко. Напротив Петровского пассажа.

– «Мариотт», что ли? – хмыкнул один из ментов. – Так до него не пять километров!

– Ой, а скока? Больше? Я так запарилась тащить свою пьянь? А до свадьбы говорил, что не пьет практически… Тоже мне, мачо… – повернувшись грудью к догадливому милиционеру, Беата захлопала накрашенными ресницами и прикоснулась пальчиком к жетону на его груди:

– Ой, а это у вас орден? Или медаль?

– Ну, типа того… – обалдевший от близости таких роскошных форм сержант облизнул пересохшие губы и с трудом поймал ускользающую от него мысль: – Тут рядом, девушка! Две минуты ехать… Метров восемьсот…

– Ой, а я думала больше… Ну, так вы мне поможете перегнать туда машинку? А то я все тут соберу… Вот тут права мужа, паспорт машины, страховка и еще куча всякой хрени… И ключи… – выронив из рук сумочку, из которой повываливались документы вперемешку с косметикой, Беата покраснела, присела на корточки, отчего и без того короткая юбка задралась до самых трусиков, и расстроенно прикусила губу:

– Ой, я такая неловкая… Правильно Вадик говорит, дура я криворукая…

Старлей, первым догадавшийся ей помочь, уставился под подол ее юбчонки, не глядя сгребая в сумочку выпавшее из нее богатство…

– Вы документы-то гляньте, товарищ полковник! Ой, кстати, а вы мне телефончик не дадите? А то у меня нет ни одного знакомого полковника… – очаровательно покраснев, добавила Беата. – Вдруг что понадобится?

– Я уже посмотрел… – хрипло пробормотал он, помогая ей встать и ненароком прижимая Хвостика к себе… – Ну, где там ваша машина? А телефон дам, конечно…

– Вау, вы такой сильный! И галантный! Настоящий офицер! – Беата, на мгновение прильнув к своему «спасителю», чмокнула его в небритую щеку и, вцепившись в его плечо, поволокла расплывшегося в дурацкой улыбке мента в сторону Звонарского переулка. – Вон, черная такая… А вы такой управлять сможете? Ой, че это я говорю-то? – «испугалась» собственной дурости Хвостик. – Вас же в милиции учат водить все, что движется?

– Угу… – донеслось до меня издалека, и я понял, что ее безумный план сработал…

– Какая телка… – вполголоса хмыкнул расстроенно глядящий вслед Беате сержант. – Кто-то, блин, с такими бабами куролесит, пока мы тут херней занимаемся…

Добираться до квартиры, снятой Глазом и его отмороженной компанией, пришлось своим ходом. И не заходя в метро – светиться перед камерами никому не хотелось. Поэтому, разделившись, ребята разбежались по переулкам, договорившись встретиться около «Дома пиццы» на Дорогомиловке. Сменив несколько частников и поколесив по вечерней Москве, я добрался до места сбора минут через сорок. И оказался первым – никого из ребят еще не было. Прогуляв по улице минут десять, я, наконец, увидел, как из притормозившей неподалеку машины выпрыгивает Вовка с женой, и быстрым шагом направился к ним:

– Блин, ну вы даете… Зачем было валить их насмерть? Ну, поломать кого, люлей навешать – я бы еще понял… А так – я просто хренею без баяна…

– Да, в общем, мы думали, что это за нами… – пожала плечами Беата. – А то, что это твои дела, я лично поняла не сразу… И перестала бить насмерть. Но… била не я одна.

– Соловей, ребят не учили бить вполсилы, – хмыкнул Глаз. – Это у нас есть правила бесконтактного карате, да и контактное, в общем-то, весьма отличается от реального боя не на жизнь, а на смерть. А они выросли там, где идет война… И соответственно…

– Щепа, ты бредишь… – поморщился я. – Где это у нас идет такая война, что люди не умеют тормозить удары? Я видел, как бил Угги. Вернее, сам результат – вы чертовски быстро двигаетесь, киборги, блин… Свернутые шеи, проломленные кадыки, переносицы, вбитые в мозг… Вас надо в Кащенко!

– Ну, да, расскажи тебе про то, где и как они росли – ты нас именно туда и упечешь… – грустно погладив жену по коротким волосам, криво улыбнулся Вован. – Поверь, это еще были цветочки. Будь у кого из них что-нибудь колюще-режущее – ты бы неделю спать не смог…

– Ну, спать я, положим, смог бы по-любому… – начал было я, но тут подъехала еще одна машина.

– О, вот и Олег с Угги… – развеселился Глаз. – Привет, лягушки-путешественницы… Как там, в Отрадном? Лето?

– Эрика еще нет? – не обращая внимания на болтовню друга, поинтересовался Коренев. – Как бы он не потерялся…

– Звякни ему на мобилу! – врезав себя по лбу, расхохотался Щепкин. – Вот лохи-то… совсем отвыкли от цивилизации…

– Ч-черт… надо же… – посмотрев на него совершенно дурными глазами, Олег вытащил из кармана телефон: – Алло, Эрик! Ты где? Ну, спроси у водителя… Крылатские холмы? Мда… ладно, ждем… Не так далеко, в принципе…

– Во, лоха-то катают… Как в Подольск-то не завезли… – веселился Глаз. – Водила попался разбитной…

– Оп-па… Блин, Кириллову надо звякнуть… – прикрыв ему рот широченной, как лопата, ладонью, вполголоса сказал Коренев. – Если наши оторвались от преследования при переходе, то они ему точно позвонят… Черт, хоть бы он не сменил номер…

– Алло, Михаила Вениаминовича можно услышать? Здравствуйте, это Коренев… Простите за поздний звонок… – услышав голос собеседника, Олег явно обрадовался.

– Что? Как так? И… Марк Иванович? А-а-а… сын? – по мере того, как невидимый собеседник вводил в курс интересующего его вопроса, на лице Коренева сначала пропала улыбка, а потом заиграла такая злая ухмылка, что мне стало немного не по себе…

– Ясно… Его номер не подскажете? – изменившимся от еле сдерживаемого бешенства голосом попросил он. – Так, запомнил… Я вам еще позвоню, ладно? Большое спасибо… До свидания…

– Ну, что там, Ольгерд? – вцепившись в руку брата, спросила Беата.

– Ольгерд? – не понял я. – Или Олег?

– Их ждали на переходе… Дед с Самирчиком отбился и ушел. Машу взяли. И ее, кажется, ранило…

– Как это: Дед – и ушел? – ошалело спросили все присутствующие.

– Сам не понял… Он в Москве уже. Кириллов помог… Ребенок – у друзей Миши где-то в Европе. Его вряд ли найдут… Утром позвоню Деду и все узнаю…

– А почему не сейчас? – спросил Эрик.

– За себя не ручаюсь… Злой, как собака…

– Видимо, не было другого выхода… – буркнул Вовка. – Молчу, молчу, молчу…

– Ладно, пошли домой. Думаю, Сема должен быть уже там. И небось издергался уже… – сменила тему Беата. – Кстати, Гена, ты не хочешь нам рассказать, что там у тебя за проблемы?

– Да, в общем, не у меня… есть у нас в районе деятели, которые считают себя крутыми… – принялся я за рассказ…