Девственная селедка - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/40
• Следующая

— Так в агентстве говорят, вы билеты заказали.

— Я?

— Вы. Я спросила кто, а они отвечают: Шахрин Родион Николаевич. Уплачено наличными.

— Ничего не понимаю. Тань, может, ты мне объяснишь?

— Родион Николаевич, вы, конечно, извините, но я думаю так: праздники были. Вы заказали и забыли. Вот же сами говорите, что поедете и вам нужно.

Он засмеялся.

— Ты, значит, полагаешь, что твой шеф был настолько пьян, что заказал эти билеты в беспамятстве? Интересная версия. Но не лестная для шефа.

— Я, конечно, извиняюсь, Родион Николаевич…

— Да ладно, в конце концов шефы тоже люди и в законные каникулы имеют право напиться.

— Это правда, — с важным видом кивнула секретарша. И вышла из кабинета.

Пусть лучше думает, что я надрался до беспамятства, чем обсуждает с сотрудниками таинственное происшествие с шефом. Но сам-то он знал, что не напивался в эти дни. Он позвонил Олегу.

— О, Родька! Как жизнь.

— Твоими стараниями лучше всех.

— Ты о чем? — недоуменно спросил Олег. После Нового года они не перезванивались.

— Это я от тебя подарок получил? Колись, дружище. И сколько я тебе должен?

— Родь, ты о чем, я не пойму? Что ты мне должен?

— Да, понимаешь ли, мне тут принесли кое-что, в подарок, а ты, я же знаю, спец по всяческим подаркам и сюрпризам…

— Родя, честное слово, это не от меня. Мы ж второго улетели в Египет, только позавчера вернулись.

— Олег, точно не твоих рук дело?

— Вавой клянусь!

— Интересно…

— Родь, а что за подарок-то?

— Да нет, если не от тебя, то неважно. Извини дружище, я на работе.

Итак, Олег отпал… Фаина? Но она не может знать про отель. Но, с другой стороны, отель может быть случайностью, простым совпадением. А может, это сама Лали? — осенила его догадка. Она почувствовала свою вину, поняла, что я могу больше не появиться, и решила устроить мне такой сюрприз? Тогда она обязательно встретит меня в аэропорту… У него замерло сердце. Неужто такое возможно? Да, скорее всего именно так… Ух ты! Здорово! Таким образом она одним махом смела все преграды между нами… После такого демарша совершенно естественно она дает мне карт-бланш… Какова! Воображение разыгралось. Вот он проходит таможню, выходит в зал и видит ее.

И все. Не нужно никаких слов. Все и так сказано. Можно подойти, молча обнять, поцеловать сразу в губы… Ну и все дальнейшее подразумевается тоже. Она отвезет его в отель и останется у него. Гениальный ход! Гениальный! Он уже ни о чем не мог думать. А если все-таки это не она? Но кто? Тоник? Вряд ли… А, ладно. Я все пойму уже в аэропорту. Если ее там не будет, значит, не она. Вот тогда и буду думать. Хотя, может быть она не заходит так далеко? Просто обеспечит мой приезд, а дальше уже на мое усмотрение… Ведь если она будет меня встречать, то выбора у меня практически не останется… А это может ее пугать. Но с другой стороны, я же могу сделать этот выбор сейчас. Просто отправить обратно билеты. И не лететь в Мюнхен. Однако, эта мысль показалась просто чудовищной.

Но тут в кабинет ворвался знаменитый фотограф Ник Никитин и заорал, что не может работать в таких условиях. Пришлось включиться в работу.

Чем больше он думал об этом, тем больше крепла его уверенность в том, что затеяла поездку Лали. Она умная, поняла, что любые объяснения между ними чреваты новой ссорой, а так все ясно и понятно. Она даже определила срок — три дня. Эти три дня можно просто провести в постели, там уж будет видно… Его бросало в жар и в холод от одной мысли об этом и он был почти невменяем от счастья и страха одновременно. Но одно ясно — никаких разговоров, только действия. Умница, великая женщина, нет, Женщина с большой буквы.

В самолете его трясло. Нестерпимо хотелось выпить. Но нельзя, чтобы она почувствовала запах перегара при первом поцелуе. Он так и видел ее, стоящей в зале встреч… И почему-то она виделась ему в той норковой жакетке, которую, как выяснилось, она так и не купила на Корфу. Смешно, ей богу.

Но вот самолет сел, осталось только пройти паспортный контроль. Багажа у него не было. Лишь небольшая сумка, которую он взял с собой в самолет. Зачем терять время?

Но вот он вышел. Завертел головой. Лали нигде не было видно. Может, она еще не припарковалась? Или отошла на минутку? Мало ли… Она ведь тоже волнуется. Некоторые женщины от волнения то и дело бегают в туалет. К тому же она может предположить, что я все-таки жду багажа… Больше получаса он слонялся по залу, но Лали не было.

Неважно, поеду сейчас в отель. И сразу позвоню ей. Скажу: Лали, любимая, прости… Нет, никаких звонков, никаких слов, только действия! Пойду в магазин. Вряд ли сейчас там толпы покупателей. Войду и ни слова не говоря обниму. Даже при Ирме. Мне плевать… Это она хотела, чтобы я приехал. Лали…

Он почему-то ожидал увидеть за стойкой фрау Марианну, но там сидела молодая и совершенно неинтересная девушка с холодным безразличным взглядом. Она взяла ваучер, сунула ему бланк. Потом проглядела заполненный листок и вручила ключ. И все без единой улыбки. Хотя на кой ляд мне улыбка этой рыбины? Мне нужна улыбка Лали. «Девственная селедка» — со смехом вспомнил он. Тоже вот рыбка, но какая разница!

Он быстро принял душ, оделся. Вдруг нестерпимо захотелось есть, аж в животе забурчало. Он летел самолетом маленькой немецкой авиакомпании, где не подавали ничего, кроме невкусного кофе и отвратительных сэндвичей. Он спустился в ресторан. В прошлый раз он там не был. Ресторан оказался итальянским. Он умял большую порцию спагетти-болонье-зе, показавшихся ему невероятно вкусными, и выпил кофе. Наслаждение. Вышел на улицу. Было неожиданно тепло, градусов пять тепла. Он расстегнул куртку. И быстрым пружинящим шагом направился к магазину. Пока то да се, уже стемнело. Вот он увидел красивую вывеску «Лали». И уже ни о чем не мог думать. Магазин открыт. Но никого не видно. Он толкнул дверь. Звякнул колокольчик. Из подсобки выглянула Ирма.

— Здравствуйте, Ирма!

— Боже праведный! Родион Николаевич!

— Добрый вечер! А Лали здесь?

— Нет. Лали сегодня идет в Оперу. Она ушла полчаса назад. А вы какими судьбами?

— Какими судьбами? Даже и не знаю, что ответить. Да вы сами все понимаете…

Он вдруг совершенно растерялся. Ну не могла она уйти в Оперу, зная точно, что он прилетает. Но, может, она пошла туда, боясь, что будет ждать напрасно, что я не прилечу? Ерунда… Просто это не она… А кто?

— Родион, что с вами? — как сквозь вату донесся до него голос Ирмы. — Вам нехорошо?

— Да нет, просто… Простите, Ирма, но мне необходимо ее увидеть.

— Единственное, что я могу вам посоветовать, попробуйте перехватить ее после спектакля. Впрочем, я сейчас попытаюсь ей позвонить… Нет, она выключила телефон. Знаете, Лали первый раз после смерти мужа пошла в Оперу. Они постоянно ходили вместе.

— А с кем… с кем она пошла?

Ирма улыбнулась.

— С Петей и его девушкой.

— А… — облегченно вздохнул он.

— Хотите кофе? Кстати, чайник работает прекрасно. Спасибо вам.

— А что я говорил! Нет, кофе не хочу. Но скажите, куда она пошла, в какой театр?

— В Национальный. Это не так далеко.

— Я сейчас же пойду… А что там дают?

— Не помню, а, кажется «Сомнамбулу» Беллини. А может я что-то путаю. Знаете, опера это совсем не моя тема.

— Да и не моя тоже. Просто хотелось бы знать, во сколько кончается спектакль.

— О, это несложно.

Ирма открыла компьютер.

— В двадцать два пятнадцать.

— Спасибо. Я попробую…

Они вышли вместе, он помог Ирме опустить железную штору.

— Знаете что, я вас провожу до театра, и покажу, где лучше ее ждать.

— Ирма, у меня нет слов…

Она довела его до театра, показала, где следует ждать.

— Ну вот, удачи вам, Родион. Я искренне желаю вам удачи.

— Спасибо.

Он огляделся. Город был действительно прекрасен, а без новогодней мишуры еще лучше. Вдруг у него зазвонил мобильник. Он вздрогнул. Номер не определился.

• Предыдущая
• 39/40
• Следующая