Девственная селедка - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/40
• Следующая

— Простите, Лали, но это глупый вопрос… Просто мне так легче жить. Я ведь давно… Я еще в магазине начал, но тут вас позвала Ирма… Я люблю вас, Лали. И никуда мне от этого не деться.

— Но сейчас речь не о том…

Он горько усмехнулся.

— Хорошо, я продолжу. Так вот, Тоник спросил, кто это, я ответил — одна дама из Германии, ее зовут Лали. Я же не предполагал… А он как закричит — никакая это не Лали, это Ева… И сколько я его ни разубеждал… Он стал расспрашивать о вас, ну, я же практически ничего о вас не знаю, ну и ляпнул, что у вас есть сын. А он вбил себе в башку, что это его сын… А я тут вспомнил, как Петя средним пальцем правой руки трет переносицу, совсем как Тоник… Лали, выходит, Петя мой племянник?

— Родион Николаевич, умоляю…

— Лали, милая моя Лали, я больше не сказал ему о вас ни слова, я познакомил его с одной прелестной женщиной, я сделал все, чтобы сбить его с панталыку… Он спросил, в каком городе вы живете, я сказал, что понятия не имею. Тогда он пристал ко мне, как назывался наш отель на Корфу, я назвал ему совершенно другой отель, но это же секрет Полишинеля… Он запросто прошерстит все отели, остров-то маленький… Так что это дело дней, я думаю…

— И что же мне делать?

— Все отрицать. Где учится Петя?

— Здесь, в Мюнхенском техническом университете.

— А живет с вами?

— Нет, они с подругой снимают квартиру, я ведь живу за городом.

— Это хорошо. Найти мальчика будет не так просто. Лали, а ведь он уже взрослый, может, просто рассказать ему все?

— Но как? Нет, невозможно… Он так любил отца.

— И, по-вашему, он станет любить его меньше?

— Я не знаю…

— Лали, милая моя, подумайте, ведь вы ни в чем не виноваты… Уж перед сыном точно. А муж ваш, он знал?

— Да, конечно. Я сразу ему сказала, что беременна, а он только обрадовался.

— Ну так что? Он же не маленький ребенок, он умный, добрый и вполне современный парень, который вас обожает. Вы же не изменили мужу, ничего такого… А если даже Тоник и отыщет парня, что ж… Они сами разберутся…

— Вы так думаете? — полными слез глазами посмотрела на него Лали.

— Я убежден. И знаете, когда нет нагромождения тайн и лжи, всем легче. Допустим, Тоник приедет к вам, начнет угрожать разоблачением… генетической экспертизой… А вы просто пожмете плечами и скажете — ну и что? Он все и так знает. А может случиться, что они даже и подружатся… И, поверьте, в этом не будет никакого предательства по отношению к вашему мужу. Лали, Петя не маленький ребенок…

— Но как, как я ему это скажу? Как объясню, почему вдруг решилась это рассказать? Нет, невозможно.

— Лали, у меня есть одна мысль.

— Какая?

— Хотите, я облегчу вам задачу? Я сам объясню все Пете.

— Вы? С какой стати?

— А я ему, на минуточку, родной дядя. И мы отлично с ним общались.

— Но он же… Он обидится, что я ему сама этого не сказала.

— Ерунда. И вообще, я думаю надо сделать так. Я расскажу ему все, и попрошу не говорить вам, чтобы вас зря не травмировать. Ну, как будто вы не в курсе, что Тоник может приехать.

— Нет, это глупости.

— Согласен. Но поговорить с ним начистоту, без всякого вранья, я могу. Поверьте, мужской разговор в такой ситуации предпочтительнее. Он мальчик открытый, если какая-то дурацкая обидка возникнет, я уж сумею без лишних эмоций все ему объяснить. А вы… У вас глаза на мокром месте, всякие ложные представления, предрассудки. Поверьте, так будет лучше.

— Родион Николаевич, а вы… вы убеждены, что Тоник… что ваш брат появится здесь?

— Убежден. Я его знаю. Хотя стопроцентной гарантии дать не могу. Мало ли что может случиться. Однако жить в постоянном страхе разоблачения ужасно.

Она молча смотрела на него. Кажется, он и вправду меня любит. С ума сойти… И он такой добрый… И даже какой-то родной… И смотрит на меня так… Неужели это судьба?

— Ну что, Лали? Доверите мне эту миссию?

— Да. Вы меня убедили… Мужской разговор это иной раз очень правильно… Мой муж частенько вел с Петькой мужские разговоры.

— Спасибо, спасибо за доверие, Лали.

Пусть он поговорит с Петькой. Это хорошо. Может, в результате между ними возникнет доверие и даже, может быть, дружба.

— Но как лучше это сделать?

— Я не знаю… Петя сейчас болен, он простужен.

— Так, может, я навещу его?

— Нет. Я сейчас ему позвоню и узнаю, как он себя чувствует. Алло, Анне-Лора? Это фрау Браун. Как там Петер? Алло, Петенька, как ты?

— Да нормально уже, мам. Температуры нет. Кашель почти прошел. Анне-Лора отличный доктор. А что у тебя, как торговля идет?

— Все нормально, сын. Но тут вот какое дело. Приехал Родион Николаевич. Помнишь его?

— Да? Здорово! Он к тебе приехал?

— Нет, но мы сейчас обедаем с Родионом Николаевичем, и он говорит, что хотел бы тебя увидеть.

— Да? Я тоже буду рад.

— Давай мы завтра пообедаем втроем.

— Отлично! Я за!

Повесив трубку, он обернулся к Анне-Лоре.

— Помнишь, я тебе рассказывал, как на Корфу в маму влюбился один русский? Так он сейчас здесь, с ней! Он классный! Хорошо бы мама с ним закрутила…

— Зачем тебе это?

— Анне-Лора, как ты не понимаешь? Моя мама еще не старая женщина, к тому же очень красивая… Что ж ей пропадать? А этот тип очень славный, добрый, порядочный…

— Как ты можешь это знать?

— Я чувствую.

— И тебе не обидно за отца?

— Нет. Отец сам мне не раз говорил, что когда он умрет, мама не должна хранить ему верность.

— Странно.

— Ничего не странно. Просто отец так любил маму, что всегда заботился о том, чтобы ей было хорошо.

— Даже после его смерти?

— Именно.

— Ну что? — спросил Родион.

— Он обрадовался, передавал вам привет. И завтра он сможет прийти…

— Лали, спасибо вам.

— Господи, за что?

— За доверие.

— А у меня разве был выбор? — улыбнулась она.

— Конечно, был. Вы могли и сами рассказать все сыну, могли продолжать молчать…

— Да, в самом деле… Знаете, Родион Николаевич, мне вдруг стало легче. Не так страшно.

— Вот и замечательно.

— Спасибо вам… И знаете что…

В этот момент у нее в сумке зазвонил телефон.

— Извините. Это Ирма. Да, Ирма. Что случилось? Нет, это была маленькая партия. Больше, к сожалению, нет. Попробуй предложить что-нибудь из «Зимней симфонии». Хорошо, я буду минут через сорок. — Она захлопнула крышечку телефона. — Извините. Дела.

— Лали, может, мы и поужинаем сегодня?

— О нет, спасибо, но нет, я после рабочего дня спешу домой, у меня там собака, а теперь еще и котенок. Мой Вир сам принес мне вчера котенка. Махонького, рыженького. Мне еще надо все для него купить и…

— Пес принес котенка? Какая прелесть. Вы его оставите у себя?

— Конечно. Не отнимать же у Вира такую игрушку, тем более он сразу взял над ним шефство… К тому же котенок само очарование.

— А какого он пола?

— Мальчик.

— Вы его уже назвали?

— Нет пока.

— А назовите его Родькой.

— Как?

— Родькой. Мне было бы приятно, что у вас есть хотя бы мой тезка…

С ума сойти, испуганно подумала Лали. Он как будто прочел мои мысли.

— А что, мне нравится. Рыжий Родька… Да, хорошее имя.

— Пете я сам объясню, почему так назвали котенка. А Ирме вы. Еще кому-то это вряд ли надо знать…

Он проводил ее до магазина и ушел. Совершенно счастливый. За сегодняшний день было преодолено огромное, невероятно огромное расстояние. Она мне доверилась… Она… Она самая лучшая, самая нежная… И нуждается в защите, опоре и поддержке. Очень, очень нуждается. И если завтра с Петей все пройдет как надо, я стану для нее еще ближе… И котенка она назовет Родькой… Как я мечтаю, чтобы она меня вслух назвала Родькой. Родион Николаевич, вы совсем сдурели, засмеялся он про себя. Нашел о чем мечтать… Ты же никогда не мечтал о такой чепухе, ты шел напролом, всегда и со всеми, а тут извольте радоваться, котенка в твою честь назвали, да и то не по собственной инициативе, а с твоей подачи, но ты, старый болван, от этого на седьмом небе. Да, дела…

• Предыдущая
• 29/40
• Следующая