Шесть систем индийской философии - Мюллер М - Страница 89

Это знание, казалось бы, должно быть высшей целью для истинного йогина; однако это не так. Есть нечто еще более высокое, чем знание; и это есть то, что называется апраджнята самадхи – созерцание без всякого объекта или чистый экстаз. Это возвращает пуруше его природу после того, как он освободился от всех внешних жизненных препятствий и в особенности от незнания, заставлявшего его на время отождествляться с каким-нибудь из дел пракрити (асмита).

Этот краткий отчет о содержании первой главы Йо-ги-сутр содержит в себе почти все, что может быть интересно для европейских философов в системе Патанджали; возможно, что первоначально эта глава была отдельной и самостоятельной книгой. Она указывает нам на направление йоги в ее простейшей форме, начиная со средств сосредоточения ума на известных предметах, и в особенности на двадцати четырех mammвах, заимствованных йогой у санкхьи, и переходя к описанию созерцания, не ограничивающегося одними этими таттвами; это равнозначно созерцанию, не останавливающемуся ни на чем, что может быть дано идеальным представлением о действительном мире. Это действительно есть созерцание каждым пурушей себя самого как отдельного от всех предметов (таттв) пракрити. Для истинного йогина это кайвалья (высшая свобода), и ее можно назвать высшим достижением джняна-йоги – йоги, достигаемой только одним мышлением или одной волей. Мы говорили уже о внешних вспомогательных средствах (вдыхании и выдыхании), но это почти единственный намек на то, что в позднейшее время сделалось главной частью практической йоги (крия-йога); именно: положение тела и другие аскетические упражнения (йоганджа), которые, по мнению йогинов, подготавливают ум к его высшим усилиям. Вышеупомянутая «преданность Господу» (Ишвара-пранидхана) считается тут одной из йогандж, или аксессуаров йоги, вместе с очищением, довольством, покаянием и бормотанием молитв (II, 32), что доказывает, как мало значения придавал этой «преданности Господу» Патанджали. Она помогает самадхи (созерцанию), она есть некоторое поклонение (бхактивишеша) Бхагавату – но это и все, что говорит комментатор, рекомендуя ее. Ничто не доказывает, что Патанджали воображал, что этим он дает ответ на самый важный из вопросов – вопрос о существовании или несуществовании индивидуального творца или правителя мира.

Возможно, что некоторые из читателей будут недовольны тем, что я опустил подробности относительно всего этого, но мне кажется, что эти подробности действительно не имеют никакого отношения к настоящей философии; те, которые интересуются ими, могут легко справиться в текстах, английские переводы которых имеются, например, во второй и третьей книгах Йога-сутр, и еще лучше в Хатхапрайоге, переведенной Shrinivas Igangar (Бомбей, 1893); в ведантийской Раджа-йоге Сабхапатисвами, изданной Си-рис Хандра Басу (Лахор, 1880), в Gheranda-Samhita (Бомбей, 1895) и других. Есть и хороший немецкий перевод Вальтера Svatmarama's Хатхайога-прадипика (Мюнхен, 1893).

Говорят, что некоторые из йогандж (членов йоги) очень древни. Рассказывают, что они были изобретены самим Шивой, приводятся также личности, как Васишта и Яджнявалкья, которые будто бы описали и санкционировали восемьдесят четыре положения тела, а Хоракша-натха считает обшее число таких положений в 8400000[180]. Приведу несколько примеров из «Афоризмов йоги» Рад-жендралала Митры.

1. Падмасана. Правая нога ставится на левое бедро, а левая на правое; руки скрещиваются и два больших пальца крепко держатся один за другой; подбородок опускается на грудь, и в такой позе человек сидит, устремив глаза на кончик носа. Это называется падмасана – сиденье лотосом (lotus-sent) и чрезвычайно полезно для преодоления всяческих болезней.

2. Вирасана. Каждая из ног подкладывается под себя и таким образом получается героическая поза вирасаны.

3. Бхадрасана. Обе руки кладутся под ногами пред мошонкой (scrotum) в форме черепахи. Это и будет бхадрасана.

4. Свастикасана. Человек сидит прямо с ногами, подложенными под бедра противоположной стороны. Это называется свастикасана – сидение крестом.

5. Дандасана. Человек сидит с притянутыми к ногам ступнями, держа пальцами сложенные вместе лодыжки.

Этого, я полагаю, довольно, и даже чересчур довольно; я воздержусь от описания мудр (положения верхних членов), бандх (связываний) и правил относительно возраста, пола, касты, пищи и жилья последователей йоги. Многим все такие мелочные предписания покажутся совершенно нелепыми. Я не буду утверждать, что они нелепы, так как некоторые факты вообще были так часто проверены, что мы навряд ли можем сомневаться в том, что все эти позы и сдерживания дыхания при надлежащем их употреблении действительно помогают полному отвлечению (пратьяхара) чувств от их объектов и полному равнодушию йогина к страданию и удовольствию, к холоду и жаре, к голоду и жажде.

Именно это и понималось, когда говорили о полном подчинении чувств (парама вашьята индрияна. – II, 55), добиться которого было высшим стремлением йогина, и не ради самого этого подчинения, а только в качестве усилия, необходимого для уяснения себе различия между пурушей (видящим) и пракрита (зрелищем), представляемым перед пурушей через посредство манаса, развивающегося из пракрити. Специалисты, изучавшие явления гипноза, вероятно, будут в состоянии объяснить многие из утверждений последователей «рабочей йоги» (крия-йога), для читателей, не обладающих знанием физиологии, представляющихся невероятным и нелепым.

Третья глава Йога-сутр Патанджали посвящается описанию известных сил, которые будто бы могут быть приобретаемы йогинами. Эти силы называются вибхути или просто бхути, махасиддхи, риддхи или айшварьи. Тут также мы видим переход от разумных начинаний к неразумным преувеличениям, ту же тенденцию, которая превратила интеллектуальную йогу в практическую. Такой переход очевиден в йогандже, или аксессуарах йоги. В сутре (II, 29) мы находим упоминание о восьми таких аксессуарах, а именно: о воздержании (яма), поучении (нияма), позах (асана), регулировании дыхания (праная-ма), отвлечении (пратьяхара), устойчивости (дхарана), созерцании (дхьяна), и сосредоточении (самадхи), но в сутре (III, 4) из них выбрано только три, составляющие самаяму (твердость): дхарана, дхьяна и самадхи, остальные же пять считаются только внешними вспомогательными средствами. Дхарана (устойчивость) объясняется (III, 1) как сосредоточение манаса в одном месте, и это место – кончик носа, ноздри, эфир, небо или какое-либо иное место. Таким образом, останавливаются все другие движения манаса (вритти) и ум фиксируется на одном предмете. Следующее средство (дхьяна) – созерцание одного предмета при исключении всех других; а третье действительное созерцание или поглощение (самадхи) происходит тогда, когда ум, углубившись в свою деятельность, освещает только один объект. Это самадхи, далеко не совершенно передаваемое словами созерцание, поглощение, объясняется этимологически как такое состояние, когда ум (самьядж адхияте) вполне сосредоточен и устремлен на один пункт без всяких нарушающих, препятствующих причин (III, 3).