Карибский сувенир - Иванов Юрий Николаевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая

Наверху гремели выстрелы, и по палубам стучали ботинки бегущих людей, а внизу, в машинном отделении, Пайве, загнав в угол механиков, торопливо разбирался в сложном оборудовании… В первую очередь — свет, скорее свет! Большинство пассажиров еще ничего не знают, но когда испуганные темнотой и выстрелами люди ринутся из всех помещений на палубы, их ничем не остановишь. Даже автоматами. Они сметут заговорщиков и сами передавят друг друга, бросившись к спасательным шлюпкам… Пайве, лихорадочно покусывая губы, ходил от двигателя к двигателю, но с таким сложным устройством ему раньше сталкиваться не приходилось. Но вот один из механиков кашлянул, и, когда Пайве взглянул на него, тот, стараясь не привлекать внимания товарищей, мигнул на один из электрогенераторов. Через несколько секунд вспыхнул свет, а спустя минут десять главный двигатель тяжело, неохотно вздохнул, а потом мерно и покорно застучал громадными поршнями. «Санта-Мария» вздрогнула, и винты вспенили воду. Но теперь путь ее был не на север, в Майами, а на восток…

Ночь прошла в тревоге. На верхних палубах, прижав к бедрам автоматы, застыли парни в беретах. Люди Гальвао дежурили в рубке, на радиостанции и в машинном отделении, и котором Пайве горячо убеждал механиков помочь ему. И вскоре он нашел таких людей: несколько человек стали к управлению механизмами.

Утром 21 января 1961 года Гальвао обратился по радио ко всему насчитывающему 400 человек экипажу теплохода, пытаясь склонить его на свою сторону. Часть моряков откликнулась на призыв и стала выполнять указания революционеров. После этого Гальвао сообщил пассажирам о событиях прошедшей ночи и под страхом смерти потребовал полного подчинения…

Некоторые из любителей приключений думали, что все это — и стрельба и непонятные призывы — продолжение вчерашнего маскарада.

Но суровый вид людей с оружием в руках был достаточно внушителен, и пассажиры забились в свои каюты, проклиная и туризм, и «Санта-Марию», и бал, под шум которого люди Гальвао штурмовали судно…

После ночной схватки на лайнере оказалось шестеро раненых. В том числе и судовой врач, который минут двадцать отстреливался из своей каюты. Встал вопрос — что делать? Пожертвовать людьми, но зато на некоторое время держать в заблуждении фирму, а самим уйти подальше, в открытый океан? Нет, так поступать нельзя. И Гальвао прокладывает курс к острову Сент-Люсия, в группе Малых Антильских островов. Когда с теплохода на рейде сгружали в лодки раненых, уже через час почти весь мир знал о том, что произошло двое суток назад в Карибском море на португальском пассажирском теплоходе. Местные корреспонденты неплохо заработали в тот день на удивительных корреспонденциях: двадцать четыре человека захватили в свои руки громадный лайнер и полторы тысячи человек, находящихся на борту «Санта-Марии».

В тот же день в погоню за мятежным кораблем бросились по просьбе португальского правительства американские скоростные эсминцы, базирующиеся в Пуэрто-Рико, а в воздух поднялись самолеты. Погоня! Как охотничьи собаки, еще не учуявшие след, рыскали серые эсминцы по океану. В радиорубках радисты не отходили от приемников, дожидаясь сообщений от шнырявших под облаками самолетов.

На «Сайта-Марии» знали, что за ними будут гнаться военные корабли.

Спустившись в машинное отделение, Гальвао приказал Пайве выжать из двигателей все, что можно. А в штурманской рубке он начертил на карте курс судна — галсами, вдоль Бразильского побережья… Все время меняя направление, в течение четырех суток лайнер ускользал от погони. Но на пятые сутки над его мачтами пронесся с воем американский самолет. Сделав несколько снимков, самолет засек местоположение теплохода и улетел. На другой день в американских газетах появились фотографии — по океану, разрезая острым форштевнем воду, мчится красавец теплоход. Но вместо замалеванного на носу названия «Санта-Мария» на рубке красуется далеко видимая надпись «Сайта-Либердаде». Так приказал Гальвао переименовать теплоход…

В тот же день судно настигли эсминцы и приказали застопорить машины. На это Гальвао радировал: «Если кто попробует меня остановить, я потоплю теплоход… Дорогу „Санта-Либердаде“!» И эсминцы пропустили мятежный корабль…

Быстро летело время. Гальвао мерил шагами каюту, хмурился, грыз кончик карандаша. Что делать? Люди устали, не спят ни днем ни ночью… Среди пассажиров и команды — подозрительное волнение, переговоры. Всю эту ораву нужно поить, кормить. А если они замыслили что-то недоброе: ведь есть же и среди пассажиров храбрые люди! Стоит кому-нибудь из них овладеть хоть одним-двумя автоматами — и положение на теплоходе станет критическим… Следить, следить за ними надо, глаз не спускать… Но глаз-то, глаз на полторы тысячи озлобленных, недовольных людей не хватает. Остается одно — от пассажиров и большей части команды необходимо срочно избавиться. А там — в Анголу! Да, избавиться. Но где? Высадить их в Бразилии? Крупный бразильский порт Балем уже совсем рядом. Но как их встретят бразильские власти? Нет, в Бразилию нельзя. Как же быть? Ведь на рейде такую массу людей не высадишь в лодки — наверняка будут жертвы…

Постучали в дверь, вошел Пайве и протянул Гальвао радиограмму: «Бразилии произошла смена правительства. Президентом стал Жоао Гуларт…»

— Это мой друг, — облегченно вздохнул Гальвао, — он примет нас. Курс — на Ресифи…

В Ресифи «Санта-Марию» ожидали 900 корреспондентов, кинооператоров и фотографов, съехавшихся в Бразилию со всех концов земли. Среди них был и Кампелло, который знал Гальвао и раньше. И не только знал его, а выполнял многие ответственные поручения. В том числе ездил в Конго и в одной из пограничных деревень встречался с руководителями ангольских повстанцев. Вот почему он на специальном судне вышел навстречу «Санта-Марии» и через сутки был на борту мятежного корабля. У Кампелло, как и у всех тех двадцати четырех, был в руке тяжелый чемоданчик: впереди предстоял сложный и опасный путь в Анголу…

В Ресифи «Санта-Мария» прибыла 2 февраля 1961 года. Пассажиры покинули борт судна, сошла на берег и часть экипажа. Однако судно не вышло в Анголу: португальское правительство предугадало намерение Гальвао — у берегов Анголы уже дожидались «Санта-Марию» военные корабли. И революционеры вынуждены были отказаться от своих намерений. На пятые сутки двадцать пять мужчин в беретах и с красно-зелеными повязками на рукавах покинули теплоход…

Восстание на теплоходе послужило сигналом к усилению борьбы ангольских патриотов против португальских колонизаторов… И здесь, в Бразилии, мы внимательно следим, как по другую сторону океана, в Анголе, разгорается пламя освободительной войны. И мы верим — победа не за горами! — заканчивает рассказ Кампелло.

Мы выходим на залитую солнцем палубу. Двадцать пятого революционера хорошо знают в Ресифи — портовые рабочие, толпящиеся на пирсе, приветственно машут ему рукой. Он торопится в редакцию, и мы с Николаем провожаем Кампеллу до авениды Куаррапес. Провожаем журналиста, друга Энрико Гальвао, и прощаемся с городом, с Ресифи — сегодня «Олекма» покидает Бразилию. Проходим в последний раз через площадь к «Банку Бразилейру», где все так же стоит никем не выигранный автомобиль «аэровиллис»; мимо многочисленных магазинов, из-за прилавков которых нам приветственно кивают головой продавцы; мимо полицейских, настороженно осматривающих наши фигуры из-под белых шлемов; мимо памятника двум отчаянным парням-летчикам, совершившим в 1927 году беспосадочный перелет Лиссабон — Ресифи. Напротив памятника под густым деревом громоздится гора кокосовых орехов. Мы отдаем последние крузейро и здесь же, надрубив орехи острым мачете, пьем сладковатую холодную жидкость. Вот теперь и все: прощай, бразильский город Ресифи! Прощай!..

На обратном пути в порт, у дома командующего военно-морскими силами в Ресифи, наблюдаем интересную церемонию — военные моряки приветствуют посетившего их министра сельского хозяйства Бразилии.

Моряки одеты в ослепительно белую форму. На голове у них лихо торчат острыми краями вперед пилотки особой формы, смуглые руки сжимают тяжелые винтовки. Министр — полный седой мужчина — поздравляет от имени правительства моряков с победой: эсминцы «Санта-Пара» и «Пернамбуку» отогнали от берегов страны французскую эскадру, которая пришла из Европы, чтобы освободить арестованных французских ловцов лангустов.

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая