Выбери любимый жанр

Чудесное наследство. Книга 2 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 14

Изменить размер шрифта:

– Ну, Кэтрин, теперь ты убедилась в том, что мыши умеют читать? – спросила она свою помощницу, когда они вновь оказались в просторном коридоре.

– Если бы только читать! Они и писать научились. Причем – вот смех-то! – совсем без ошибок!

И Кэтрин, весело хихикая, пошла в столовую наводить порядок и готовиться к ужину.

Глава двадцать вторая

После долгих раздумий фрау Луиза решила пойти на уступки мышам.

– Хорошо, – сказала она, – пусть они остаются здесь. Мы скоро вновь уедем, а в замке хоть кто-то будет жить. Не думала я, конечно, что у меня появятся такие «наследнички», но делать нечего, придется мне смириться!

– Будем считать это временным отступлением, – утешил ее господин Дитрих. – Когда Ганс и Ольгерд узнают о новых обитателях замка, вряд ли они станут их терпеть.

– Скорей бы они приезжали, – вздохнула Кэтрин, – работы полно, а помощников раз-два и обчелся.

И тут фрау Луиза произнесла фразу, которую я не забуду, наверное, никогда:

– А ты, Кэтрин, не станешь возражать, если тебе немного поможет Рихард?

– Рихард? Какой Рихард?!

– Тот, который торчит в витрине магазина модных сорочек.

Лицо юной гнэльфины покрылось пунцовыми пятнами.

– Он манекен…

– Я помню.

Старая баронесса ласково улыбнулась.

– И вы хотите…

– Надеюсь, у меня все получится.

Услышав эти слова, Паулина радостно воскликнула:

– Конечно, у тебя все получится, бабушка! У меня же получилось с Пугаллино!

– Какой-то сумашедший дом, а не замок… – пробурчал мой дядюшка и потянул меня за рукав курточки. – Идем, Тупсифокс, у нас есть дела поважнее…

– Куда ты собрался? – удивился я и попробовал вырваться из цепкой руки Кракофакса. – Сейчас начнется самое интересное!

Но дядюшка упрямо стоял на своем:

– Я не желаю смотреть на то, как из полезной вещи станут делать еще одного дармоеда. Идем на рынок, там можно увидеть кое-что полюбопытнее.

И он прошипел мне в самое ухо:

– Ты не забыл, для чего мы прилетели в Мерхендорф? Нам нужно отыскать злюков!

Пришлось подчиниться его напору. Опустив голову, я нехотя поплелся за дядей, кляня в душе старого пуппитролля за излишнюю спешку. Ну, куда эти злюки денутся, если они здесь в Мерхендорфе? И что мы с ними станем делать, если вдруг нам улыбнется фортуна и мы повстречаем их на городском рынке?

К счастью, вместе с нами засобиралась на рынок и Кэтрин.

– Пойду-ка и я с вами, – сказала она, откладывая в сторону тряпку и снимая с себя красивый фартук. – Продуктов нам теперь понадобится уйма! Завтра целая гвардия нагрянет, да и этих нахалов в подвале прикармливать нужно…

Она посмотрела изподлобья на фрау Луизу и робко спросила:

– Насчет Рихарда вы не пошутили?

И когда услышала ответ: «Конечно, не пошутила. Сейчас этим делом и займусь!» весело произнесла:

– А заодно и Рихарду куплю там какой-нибудь гостинчик! Вот только что любят есть на десерт бывшие манекены?..

Глава двадцать третья

Сначала мы с дядюшкой обрадовались: вот здорово, Кэтрин отвезет нас на рынок на своем мотоцикле и нам не придется натирать на ногах мозоли, тащась в такую даль. Кракофакс даже потер в радостном возбуждении ладошки и пробормотал под нос: – «Давненько я не катался на мотоциклах!» Но вскоре нас, увы, постигло глубокое разочарование. Оказывается, Кэтрин вот уже несколько месяцев, как забросила своего двухколесного любимца и передвигалась по городу только пешком или на автобусах и трамваях. И все из-за того, что однажды она сумела выиграть на мотогонках кубок Мерхенштайна! После блистательной победы ее мотоцикл жутко зазнался, стал громко фыркать на всех и даже иногда порыкивать на свою хозяйку. И еще он признался Кэтрин в том, что теперь очень стесняется ездить на рынок за овощами. «Я создан не для того, чтобы возить на себе картофель и сельдерей! – заявил он как-то раз опешившей девушке, тихо фырча и помигивая покрасневшей от гнева фарой. – Я создан для великих побед!»

– Теперь он стоит в гараже, а я даже боюсь к нему подходить, – закончила свой печальный рассказ юная гнэльфина и стала разыскивать сумки и пакеты для продуктов.

А Кракофакс, этот старый хитрюга, как только узнал неприятную новость, так сразу же передумал идти вместе с нами и заискивающим голоском обратился к Кэтрин:

– Милая фроляйн, пожалуй, я останусь в замке… А вы, если вас это, конечно, не затруднит, захватите с собой моего племянника. Его можно положить в сумку, тогда вам не придется все время останавливаться и оглядываться назад – уж не отстал ли этот малыш-пуппитролльчик? Тупсифокс легкий, как пушинка, он вам не будет в тягость!

– Носила предметы и потяжелее, – гордо вскинула белокурую головку юная спортсменка. – Хорошо, я согласна.

И она бесцеремонно взяла меня двумя пальцами за ворот клоунской курточки и сунула в большую хозяйственную сумку.

– Смотри, не залезь в мой кошелек! – строго сказала Кэтрин. – А то я вас, пуппитроллей, знаю!

– Хи-хи-хи! – смущенно рассмеялся Кракофакс. – Он если и залезет в бумажник, то далеко не убежит! Хи-хи-хи!

– А ведь верно, – согласилась с ним девушка, – как я только сама об этом не подумала!

Кэтрин вышла из дома и зашагала по тропинке к воротам. Открыла скрипучую дверь и оказалась за пределами замка.

– Пойдем пешком или прокатимся на автобусе? – спросила она меня и, не дожидаясь ответа, вприпрыжку побежала к автобусной остановке.

А я, вцепившись обеими руками в матерчатое дно хозяйственной сумки и увертываясь от прыгающего рядом со мной, словно гигантская жаба, кошелька, мысленно стал сыпать проклятья в адрес злюков и моего хитрюги дядюшки.

Глава двадцать четвертая

К счастью, страшная болтанка вскоре прекратилась и я смог придти немного в себя. Отдышавшись, я решил не терять времени даром и принялся просверливать в сумке игрушечным перочинным ножичком небольшие отверстия. Когда четыре наблюдательных пункта были готовы, я окончательно успокоился, спрятал в карман нож и присел на пузатый кожаный кошелек, набитый хрустящими купюрами и звонкими монетами.

Однако долго прохлаждаться мне не пришлось. Минут через пять я услышал громкий голос водителя: «Следующая остановка конечная – „Городской рынок“!», и я снова ощутил толчки небольшого, балла в три – четыре, землетрясения.

Но любые муки рано или поздно, как известно, вознаграждаются по заслугам. Мне повезло, я увидел на рынке Грифонию! Сухопарая, высокая, как телевизионная вышка, супруга Мерзопакса даже в толпе снующих туда – сюда гнэльфов и гнэльфин выделялась очень заметно, и я сразу приметил ее, едва успев припасть глазами к одной из дырок в сумке.

Голова Грифонии гордо плыла над толпой и только изредка ныряла вниз, чтобы получше рассмотреть какой-нибудь товар, выложенный продавцами на прилавок. При этом выражение ее лица нисколько не менялось: делая покупку или уходя от очередного торговца с пустыми руками, на физиономии этой дамочки сияла одна и та же снисходительно-вежливая официальная улыбка.

«Могла бы и поласковее улыбку нацепить, – подумал я, вспомнив о том, что злюки всегда ходят с приклеенными на лица искусственными улыбками. – С такой, как эта, тебе вряд ли сбавят цену!»

Вдруг, в самый разгар моих размышлений, мне на голову свалился пучок зеленого лука. А следом за ним посыпались пучки петрушки, укропа и крупные головки чеснока.

– Извини, я тебя случайно не пришибла? – с некоторым опозданием спросила меня Кэтрин, залезая в сумку за кошельком с деньгами. – Я так увлеклась покупками, что совсем о тебе забыла!

– Это твоя ошибка, помнить нужно и о живых… – Я потер ладонью большую шишку на лбу и уже мягче добавил: – Хорошо, я тебя прощаю, Кэтрин. Но ты должна оказать мне услугу. Видишь вон ту телебашню возле торговца яблоками? Постарайся незаметно идти за ней и узнай, пожалуйста, где она живет.