Выбери любимый жанр

Приключения Морса и Крюшона - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 22

Изменить размер шрифта:

– Я все понял! – воскликнул вдруг Одноглазый и подмигнул своим единственным оком сначала пуппитроллю, а потом бородатому приятелю. – Ты не хочешь, чтобы мы забирали у тебя твои монетки. Ты прав, это никому не придется по нраву. Давай мы тогда просто разделим твой выигрыш?

Предложение Одноглазого нельзя было назвать очень заманчивым, и Тупсифокс вновь погрузился в печальные размышления.

– Если не хочешь делить на троих, мы поделим его на двоих! – В голосе Бородача звучали явно насмешливые нотки, и пуппитролль, как ни странно, их уловил.

– Кто будет третьим лишним? – спросил он, поднимая голову и глядя прямо в глаза бородатому насмешнику.

– Догадайся с трех раз! – хихикнул Одноглазый и ударил себя по ляжкам, гордясь собственным остроумием.

– Наверное, это будете не вы…

Одноглазый утвердительно закивал головой.

– И не вы…

Бородач тоже кивнул и усмехнулся:

– Две попытки и обе неудачные! У тебя остался последний шанс!

– Неужели я? – удивился Тупсифокс. – Вот уж правильно говорит мой умный дядюшка: – «Жизнь как зебра: за белой полосой обязательно следует черная»… Не успел выиграть, как приходится выигрыш отдавать. Ну что ж, я согласен… Только позвольте мне, пожалуйста, полюбоваться в последний раз на мои монетки и поплакать над ними…

– Хорошо, любуйся и плачь, только поживее! – разрешил Одноглазый.

– Отвернитесь, пожалуйста…

Грабители выполнили и эту просьбу забавного малыша. Им было даже немного жаль обдирать этого крошку до последней нитки, но работа есть работа, и ее выполнять нужно как можно лучше…

Когда Бородач и Одноглазый вновь повернулись лицами к Тупсифоксу, то почему-то его больше не увидели. Не увидели они и ведерка с гнэльфдингами. Проклятый мальчишка словно провалился под землю вместе со своим баснословным выигрышем.

– Чудеса! – протянул изумленный Бородач, разводя руками.

– Опять невезуха… – печально вздохнул Одноглазый.

Глава тринадцатая

Опомнившись от удара, который им нанес исчезнувший в неизвестном направлении Тупсифокс, бывшие садоводы-любители стали совещаться, что же теперь нужно делать дальше. После недолгих споров и пререканий они пришли к выводу, что самое лучшее в их положении, так это еще немного подождать бродягу-пуппитролля возле владений фрау Мяу, а Кекс попробует поискать его в городе: не мог же Тупсифокс уйти из Зондерлинга, не попрощавшись с дядюшкой и своими товарищами по несчастью?

– Я скоро вернусь, – пообещал Кекс взволнованному Кракофаксу и гнэльфам, – я пробегусь по Большому Садовому Кольцу и обязательно нападу на его след. Все улочки города пересекают это Кольцо – Тупсифоксу просто некуда деться!

И он, взмахнув хвостом, помчался во всю прыть на поиски малютки-пуппитролля.

Умница Кекс рассчитал все верно, отмахав по Садовому Кольцу добрую мерхенмилю, он выбежал на улицу Мартовских Котов и там уловил на булыжной мостовой едва заметный запах от сапожков Тупсифокса. «Он попал в Старый Город и в нем заблудился! – догадался Кекс, принюхиваясь к следам пуппитролля и переводя дыхание перед новым рывком. – Ну что ж, все не так страшно, сейчас я его догоню и выведу из этих лабиринтов».

Пригнув голову к мостовой и чуть ли не касаясь носом гладких булыжников, он вновь помчался в погоню за глупеньким пуппитроллем. И скоро на огромной скорости врезался лбом в невидимую преграду.

– Проклятье, неужто я совсем ослеп?! – взвыл изумленный рыжий пес, отскакивая в сторону и поджимая от страха хвост.

И тут он услышал знакомый, похожий одновременно на писк комара и скрежет плохо смазанной двери, голос:

– Кекс! Кексик! Я так рад тебя видеть!

Что-то невидимое, но пахнущее Тупсифоксом, вцепилось в его морду и поцеловало в мокрый нос.

– Это ты, Тупси? – спросил, приходя немного в себя, четвероногий сыщик. – Но почему тогда я тебя не вижу? Я, кажется, не ослеп…

– Просто я стал невидимкой, спасаясь от разбойников. – Тупсифокс прошептал заклинание и вновь приобрел видимые очертания. После чего спрыгнул с шеи пса и гордо показал рукой на мусорное ведерко: – Они хотели отнять у меня мое сокровище. Но разбойники просчитались, они не на того напали!

«Вот, оказывается, во что я врезался, – подумал Кекс, глядя на приобретение малютки – пуппитролля, – в ведерко с мусором!».

– И нужно было тебе тащиться в такую даль, чтобы разжиться этой вещицей? – спросил он, укоризненно покачивая головой. – У фрау Мяу наверняка есть такое ведро, и она могла бы его тебе подарить, если бы ты ее хорошенько попросил.

– Ты загляни сначала внутрь, а уж потом говори о чужих ведрах! – И Тупсифокс изящным жестом отбросил с жестяного «сейфа» крышку.

Рыжий пес нехотя подошел к ведру и лениво сунул в него морду. И от удивления сразу же сел на мостовую и завертел ошалело головой.

– Откуда у тебя деньги, Тупси?! – прошептал он чуть слышно, когда к нему вернулся дар речи. – Ты кого-нибудь ограбил?!

– Это меня хотели ограбить. а я честно выиграл их на скачках.

– Ты играл на конных бегах?! – еще больше изумился Кекс, и его левое ухо упало вниз, а правое встало торчком. – Но детям нельзя этого делать! И, потом, откуда ты взял деньги на первую ставку?

– Я давно не ребенок, – обиделся Тупсифокс и шмыгнул носом, – а кассир, наверное, принял меня за лилипута.

– А деньги? Где ты взял деньги на первую ставку? – повторил свой вопрос въедливый Кекс.

– Я их заработал.

– Каким образом?!

– Пением.

Кекс недоверчиво посмотрел на юного артиста, у которого внезапно прорезался певческий талант, но ничего не сказал и только еще раз сокрушенно покачал головой.

– Нужно отсюда сматываться, – напомнил Тупсифокс четвероногому сыщику. – Если те грабители вновь объявятся, то нам уже не сдобровать!

Он взял тяжелое ведро и потащил его волоком по улице Мартовских Котов – нести свое сокровище на руках у мальчишки-пуппитролля уже не осталось сил.

– Подожди, – спохватился его четвероногий приятель и вскочил с мостовой, – дай я тебе помогу!

Он взял зубами ведро за ручку и трусцой засеменил следом за юным богачом.

– И, все-таки, тебе не следовало играть на скачках, – ворчливо процедил упрямый Кекс, – не детское это дело!

– Может быть, отнести деньги обратно? – вновь обиделся Тупсифокс.

– Теперь уже поздно исправлять ошибку… Тем более, вы потратите эти деньги на доброе дело: спасете нашего дорого Петера Шмидта!

«Слышал бы эти слова мой дядюшка! – подумал счастливчик – пуппитролль и чуть заметно ухмыльнулся. – Но ничего: нас трое, а он один – как-нибудь уломаем строго скрягу!».

Глава четырнадцатая

Когда Кракофакс увидел племянника, он очень обрадовался (даже злые старикашки терпеть не могут одиночества, а наш седовласый пуппитролль успел уже привязаться к сыночку своей сестры Пуппилотты). Но когда Кракофакс увидел груду блестящих монет в неказистом ведерке для мусора, он просто обезумел от счастья.

– Мое!.. Мое!.. – вопил старик-пуппитролль, обнимая жестяной «сейф» и взбрыкивая ногами, едва кто-нибудь из его спутников хотел подойти поближе и заглянуть в ведро, которое притащили Кекс и Тупсифокс. – Эти деньги принадлежат моему племяннику, а значит, мне! Я – опекун и распоряжаться деньгами буду только я сам!

– Успокойся, дядюшка, – попробовал привести в чувство обезумевшего жадину ласковый Тупсифокс, – если ты будешь так сильно волноваться, то тебе не понадобятся эти монетки. Разве что на хороший памятник и эпитафию…

Последние слова слегка остудили Кракофакса, и он медленно разжал руки и выпустил мусорное ведро из объятий.

– Мы останемся с Тупсифоксом в Зондерлинге навсегда, – заявил он решительным тоном и посмотрел на Крюшона и Морса снизу вверх, стараясь не терять достоинства перед этими дылдами. – положим деньги в банк и будем жить на проценты. А вы можете проваливать в Злюкенберг и продолжать искать на свои головы новые злоключения. А с меня хватит!