Кладоискатель и золото шаманов - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/77
- Следующая
– Готово, – сообщил серый человек. – Слава, покурим?
– А у тебя какие? – оскалился золотозубой пастью корефан. Он не торопился доставать «LM».
– Да че ты? – засуетился шнырь. – В натуре слышь, по такому случаю мог бы и не одной угостить.
– Все выгребли? – спросил Слава придирчиво.
– Даже пол помыли, отвечаю! – серый человек не спускал глаз с пачки. В зоне испокон веку не знали другого курева, кроме ярославской махорки.
– Держи, – друг выщелкнул ногтем пяток «элэмин». – Заработал.
Иссохший бедолага будет курить их целый день и потом долго вспоминать, как чувствовал себя человеком.
У входа нам повстречался Доронин.
– Куда спешишь? – поинтересовался Слава.
– К машине, надо доложить.
– Ну давай, Доронин, радируй. – И мы двинулись дальше.
Шнырь не сильно преувеличил: бригада почти целиком растащила завал, в соседнюю полость можно было войти не пригибаясь. Камни наружу больше не выносили, сбрасывали в сталактитовом зале. Грот был освещен карбидками. В воздухе стояла тяжелая сырая пыль.
– Внутрь заходили? – деловито спросил я обремененного карабином Володю.
– Никак нет, – четко доложил парнишка, и я заметил, что он дрожит.
– Замерз?
– Знобит.
Я посветил мощным электрическим фонарем во тьму прохода. Оттуда не дуло, но какой-то неприятный холодок все же исходил. Рабочие перестали таскать камни, окружили меня. Я вдруг оказался в центре внимания. Мне, и только мне надлежало первому шагнуть в неизвестное и по праву лидера принять на себя подстерегающую там опасность либо славу первооткрывателя. Вот когда настал час свершений! Сразу выяснилось, кто истинный начальник.
– Ну, шевели копытами, – будничным голосом подтолкнул меня Слава, и я осторожно побрел вперед.
Граница завала была обозначена на полу белыми потеками, неровной полосой с лунками там, где лежали камни. Я смело переступил через нее и услышал звонкий перестук капель, эхом разносившийся под сводом пещеры. Воздух стал вдруг стерильным, без пыли и запахов наружного мира. Дорога пошла под уклон. Я посветил по сторонам, но луч достал только до потолка, взмывавшего на высоту четырех метров. С него свисали тонкие белоснежные сталактиты, не похожие на собратьев в первом зале. Пол постепенно выровнялся, и вдали блеснуло подземное озеро. Я нерешительно остановился на берегу. Вблизи оно было непроницаемым и мрачным, блестящий влажный известняк резко контрастировал с угрюмым водоемом. Этот мир, никогда не видевший солнечного света, казался порождением иной планетной системы, вращавшейся вокруг совершенно чужой звезды в незнакомой человеку галактике.
Гул голосов потянувшейся следом толпы наполнял пещеру ободряющими звуками присутствия живых людей. Я пошел вдоль берега, пока не наткнулся на великолепный окаменевший водопад – натечный каскад. Кальцитовые волны скатывались из-под самого потолка и застывали под моими ногами, словно зеркальные потеки белой бугристой лавы. За водопадом озеро чуть сужалось, и посередине его вырастал сказочной красоты остров, изваянный природой со всей ее неутомимой и прихотливой фантазией. Остров был вертикальным. Он представлял собою ряд выраставших из воды сталагнатов, сросшихся в прекрасную неровную стену, украшенную причудливой бахромой из торчащих над поверхностью сталагмитов и свисавших с потолка, едва на касающихся озерной глади сталактитовых колонн. Справа от острова отходила неширокая площадочка, к ней с обеих берегов вела жемчужная дорожка торчащих над водою камней. Я мог голову прозакладывать, что она была творением человеческих рук! Дорожка, словно пунктирная линия, пролегала точнехонько с одного берега на другой, и расстояние между камнями не превышало одного шага. Первый камень находился у самых моих ног.
Я ступил на него, очарованный волшебным великолепием подземного мира. На секунду меня охватило неприятное чувство при мысли, что будет, если я навернусь в черную воду, напоминающую заколдованный омут. Однако, посветив вертикально, я увидел дно. Озеро оказалось мелким – полметра, может быть, метр, – вода была столь прозрачна, что различались мелкие неровности дна, даже глубину определить было затруднительно.
– Идут! В натуре, как Христос по морю! – загалдели сзади на разные голоса. Я заметил на воде отблеск второго фонаря, оглянулся и увидел Славу, следовавшего за мною по пятам.
– Ну, чего встал? – немедленно спросил он.
В сопровождении друга я добрался до островка и решил сделать передышку. Для преодоления относительно небольшого расстояния потребовалось слишком много сил – сказывалось нервное напряжение.
– Здорово, – заговорщицки шепнул Слава, присаживаясь на корточки. – Ты гляди!
Островок имел в себе небольшую заводь, полукруглую выемку, дно которой заканчивалось плоским углублением. Туда с острия сталактита падала струйка воды, и в этом маленьком водовороте кружились поблескивающие шарики. Слава опустил руку, нарушив их вековой танец, и выловил несколько штук на ладонь.
– Ох ты, е-мое! – восхищенно прошептал он. – Это что, жемчуг?
Шарики действительно были на него похожи, но состояли не из перламутра, а из кальцита. Когда-то пещерный жемчуг считался величайшей ценностью, поскольку был весьма редким явлением по причине труднодоступности пещер. К тому же далеко не везде встречались условия для его образования. Способная на выдумки природа творит и не такие чудеса. Для успешного появления жемчугообразного шарика требуется сочетание необходимых условий: неглубокая ямка, струйка насыщенной минеральной воды и песчинки либо крошечные кусочки камня. На поверхности постоянно взлетающих вверх соринок осаждаются мельчайшие частицы извести. Постепенно их обволакивает пленка кальцита, которая со временем становится все плотнее, а песчинки, непрерывно перекатываясь, понемногу превращаются в ровные и очень твердые шарики. Размер их зависит от силы падающей струи, чем она сильнее, тем больше может стать «жемчужина». А когда ее тяжесть становится непреодолимой, она опускается на дно, к которому и пристает. Постепенно водоем мелеет, капли все падают, а затем вверх начинает расти еще один сталагмит навстречу давшей ему жизнь сосульке…
– Это пизолит, – вспомнил я наименование пещерного жемчуга.
– Чего? – обиделся за свое сокровище Слава и ссыпал горсть шариков в карман. Он не поверил, что почти перламутровое чудо имеет столь неблагозвучное название. – Ладно, двинули дальше.
Мы перешли по дорожке пещерное озеро и встали на другом берегу. Я оглянулся и тщательно отследил череду камней. Пунктир указывал на неглубокую выемку в скале. Дальний берег подземного зала оказался узким, шагов десять. Мы приблизились к указанному пунктиром месту и осмотрели стену, всю в извилистых валиках натеков. Должно быть, потолок тут весь в трещинах, в дождь, особенно весной при таянии снега, здесь чертовски поливает. Сзади послышалось торопливое шлепанье подошв по камню, затем короткий вскрик и громкий плеск, разнесшийся под сводами пещеры.
Размахивая геологическим молотком, Вадик бултыхался в воде, повизгивая от холода. Фонарь у него потух, волосы облепили лицо. Незначительная чужая беда зачастую вызывает смех – загоготали и мы, и бригада на берегу. Вадик яростно пошел вброд и выбрался на наш пятачок, мелко стуча зубами.
– Я вам молоток нес, а вы смеетесь, – сердито пробурчал он, подав мне инструмент. Наверное, специально для такого момента из дому прихваченный. Вот, значит, куда Вадик девался – бегал за ним к рюкзаку.
– Спасибо, не дуйся, – примиряюще сказал я. – Видишь углубление? Думается, не случайно дорожка к нему ведет. Кладообразователи любят оставлять различимые для понимающих людей знаки. Тот, кто эту дорожку мостил, дает нам указание, что мы идем по верному пути. Ты как считаешь?
– Тебе виднее, – вздохнул Вадик, пытаясь отжать на себе одежду. – Ты следопыт, ты и ищи.
– Ну, ладно. – Я поудобнее перехватил молоток и внимательно исследовал выемку. – Начнем, благословясь.
Первые же удары по натечной коре дали понять, что фортуна не оставляет меня своей милостью. Стена дрогнула и отозвалась металлическим гулом, на пол посыпался отбитый кальцит, а в луче фонаря тускло блеснула изрубленная непонятными значками желтая поверхность.
- Предыдущая
- 30/77
- Следующая