Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/62
• Следующая

– Ха-ха. Пятнадцать.

– Семьдесят.

– За семьдесят ты можешь оставить их себе.

– Тогда я их лучше отнесу в мечеть и посмотрю, сколько там предложат.

– Хорошо, двадцать.

– Какие «двадцать»? Шестьдесят!

– Они не стоят шестидесяти. Я настоящий кинжал «Фэйрбейрн-сайкс» в Германии на распродаже купил за десять евро! Подлинник Второй мировой, в родных ножнах из кожи!

– Ну и че теперь?

– Пусть этот слегка подороже будет. В комплекте с браслетом – двадцать пять тысяч.

– Разуй глаза, это же реликвии!

– Учтем золото и сомнительные камни... Ну, тридцать.

– Не юродствуй, Гоша. Это тебе не к лицу. Пусть будет пятьдесят. Пятьдесят для ровного счета. Это моя окончательная цена.

– Жаль. Я думал, ты согласишься на тридцать пять.

– Только во имя нашего давнего знакомства и партнерства – сорок пять.

– Жаль, я думал, мы сойдемся во взглядах. Можешь идти в мечеть.

– И пойду. Сорок!

– Хорошо, – с неожиданной легкостью уступил Гоша. Мы встали и подняли недопитый коньяк: – За сделку века!

Очень не люблю торговаться с друзьями. Но с Марковым без этого никак.

Несмотря на вчерашнее возлияние, я проснулся со свежей головой. Французский коньяк хорош еще тем, что после него не бывает похмелья. Погода стояла преотличная – видимо, небесная канцелярия соизволила дать жителям передышку.

Есть не хотелось. Я надумал совершить перед завтраком прогулку до обменника, которая поможет нагулять аппетит, а скорее, мне просто хотелось выбраться на солнце, ибо осадки успели надоесть.

Я вытянул из книги двести долларов, накинул куртку и, не дожидаясь лифта, быстро спустился по лестнице. На улице в самом деле было чудесно! Резвым аллюром я промчался вдоль дома и, влетая под арку, сбил плечом какую-то барышню. Послышался сдавленный крик, зазвенела жесть, и по асфальту растеклась белая лужа молока. Я остановился, мысленно обложив себя последними словами. Какого черта было лететь?! Испортил кому-то настроение, а теперь мне испортят. Какая-то рублевая мелочь, впрочем, у меня оставалась, и я мог возместить ущерб. Приготовив самые изысканные извинения, я наконец оторвал взгляд от лужи, поднял бидон и только тут заметил, что пострадавшая – молодая женщина, почти девчонка – лет двадцати, не более, и понял, что особенных проблем с объяснениями не будет.

– Великодушно прошу простить меня, – начал я загруз с достаточно провокационной фразы. – Видит Бог, я не хотел! – Я прижал руки с бидоном к груди и сотворил самую умильную улыбку. – Исключительно виноват. Я не сильно вас ушиб? Не давая ей раскрыть рта, я продолжил:

– Простите меня еще раз. Если вы не очень торопитесь, мы пойдем в магазин и купим другое молоко. Обещаю компенсировать все доставленные неудобства. Кстати, как вас зовут?

– Ира, – ответила девушка, невозмутимо выслушав мою тираду. Похоже, она была готова идти в магазин и не собиралась затевать скандал.

– А меня – Илья, – представился я. – Так пойдемте? У бочки с разливным молоком была очередь.

– Постарайтесь побыстрее, – сказала девушка, – у меня ребенок дома.

Она только что отстояла такую вот очередюгу, и, естественно, ей не хотелось париться по новой.

– Ребенок дома голодный благим матом орет, пропустите, пожалуйста, – тыркнулся я, но меня осадили.

– Займите очередь, – отрезала женщина, нервно звякнув своим бидончиком.

– Все мы торопимся, – возмутился стоящий за нею дед. – Я вообще ветеран, мне без очереди положено, а вот стою.

Этот спуску не даст, понял я, будет удерживать позиции до последнего вздоха.

И тут я заприметил парнишку примерно моих лет, снулое лицо которого свидетельствовало о тяжком бремени семейной жизни. Он стоял за геройским фронтовиком и с отсутствующим видом прислушивался к нашему спору. Ему было абсолютно на все плевать.

– Выручи, братишка. – Я протянул ему бидон. – Совсем времени нет!

– Угу, – кивнул парень, – вставай впереди меня.

– Спасибо, брат, – не обращая внимания на ропот сзади, я пролез перед потеснившимся пацаном и вскоре стал обладателем двух литров заветного молока. Ира ждала меня поодаль.

– Все в порядке, – с облегчением похвастался я. Мы направились в сторону дома. – Еще раз простите.

– Вы куда-то спешили? – поинтересовалась де вушка.

– Нет, что вы. Просто обрадовался хорошей погоде и выскочил погулять. Я вас не очень задержал? Дитя, наверное, есть хочет. Кто у вас, девочка или мальчик? – Девочка, – ответила Ира.

Справа по курсу показался ларек. Я и вынул купюры.

– Одну минуточку, – сказал я. Ира послушно остановилась.

При моем приближении окошечко ларька приоткрылось. Очевидно, мой вид говорил о высокой платежеспособности.

– Баксы почем берешь? – спросил я продавца. Тот с готовностью вскочил со стула.

Я купил большую плитку «Фазера» с орехами, изюмом и прочей дребеденью, которую и вручил Ире.

– Это маленькая компенсация за причиненные неудобства.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– Ах, какие пустяки, право слово!

– Я вас не задерживаю?

– Нет, что вы, я свободен, как птица, и сам себе хозяин.

– Счастливый человек! – произнесла Ира с завистью. Я снисходительно улыбнулся.

– По-моему, каждый сам выбирает, кем ему быть в жизни. Достичь можно всего, стоит только захотеть, – банально, конечно, но умничать с барышнями не рекомендуется – не оценят.

– Как у вас все легко, – скептически усмехнулась Ира. – Вы работаете?

– Только сам на себя. Коэффициент полезного действия в этом случае оказывается гораздо выше. – Бизнесмен?

– Боюсь, что я далек от коммерции. Скорее, научный работник: история, археология...

– А я думала, ученые бедно живут, – судя по виду, Ира к категории граждан с высоким достатком не относилась.

– Это смотря как уметь продавать свои мозги, – с подкупающей простотой ответил я. – В мире все относительно. А знания, кстати, дорого стоят.

– Вот мы и пришли, – она остановилась. Мой ответ ей явно понравился.

– Моя парадная через одну, – известил я. – Вы давно здесь живете? Почему я вас раньше не видел?

– Два месяца, – ответила Ира и потянулась, чтобы забрать бидончик.

– А что вы делаете сегодня вечером? – спросил я, дождавшись, когда ее рука ляжет рядом с моей.

– Сижу с ребенком.

«Наверняка не замужем, – подумал я. – Уточним».

– А что вы хотели предложить? – спросила Ира, сбив ход моей мысли.

– Мы живем рядом, – начал я, на ходу перестраивая уже продуманный алгоритм разговора. – Могли бы и прогуляться вместе. У вас никто не будет возражать?

– Нет, – ответила Ира, – никто. С удовольствием с вами погуляю.

– Тогда звоните. – Я наконец-то отдал ей бидон и вытащил записную книжку с отрывными листочками. – Вот мой телефон.

– Запишите мой, – сказала Ира.

Все оказалось гораздо проще и обыденнее, чем я ожидал.

Ира с полуторагодовалой дочкой жила у своей матери, не очень рассчитывая на поддержку молодого папаши. Как прав был Эрик Берн, утверждая, что родители бессознательно стремятся передать ребенку свой жизненный сценарий и весьма в этом преуспевают. Мать, уже имея аналогичный опыт, отлично все понимала и согласилась посидеть с девочкой: должна же быть у Иры личная жизнь. Мой старательно приготовленный ужин не пропал даром. Открыв утром глаза и обнаружив рядом тихо посапывающую даму, я даже слегка разочаровался. «О tempora, о mores!»[5]. Возможно, я отстал от жизни, но на моей памяти, когда я учился в университете, девушки были другими.

Я осторожно выбрался из-под одеяла, чтобы не разбудить спящую красавицу, и проследовал на кухню. Не испить ли нам кофею? Надо полагать, дама тоже не откажется. Я приготовил две порции, поместил чашечки на поднос, дополнил сахарницей и вернулся в спальню. Красавица уже пробудилась и изумленно хлопала глазами. Кофе в постель не угодно ли? К такому обращению она не привыкла.

• Предыдущая
• 9/62
• Следующая