Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 51

• Предыдущая
• 51/62
• Следующая

– Кого позвать? – официант вернулся с заоблачных высот.

– Рикки. Скажи, что Илья приглашает.

– Извините, виноват! От рожденья туповат, – подтянулся официант, едва каблуками не щелкнул и шмыгнул в подсобку. Корефан ухмыльнулся. Злость его улетучилась.

– С этими собаками только так и можно, – печально сообщил я другу, – они это любят, скоты.

Слава поглядел на меня с уважением.

– В тебе появляется масть, Ильюха. Не знаю, с чем это связано, но ты матереешь в последнее время.

– Заметно?

– Сильно заметно. Да прямо на глазах! С того момента, когда я тебя в дверях увидел, всего трясущегося с бодуна и в трениках, ты сильно изменился.

– Да ну? – Вспоминать ту злосчастную пьянку, когда я пытался залить горечь утраты напитком забвения, было неприятно.

– А теперь на что я похож?

– А теперь у тебя привычка к победе появилась. Это заметно.

– Заметно по чему?

– По манерам. Ты с людьми говоришь твердо, зная, что твое приказание будет выполнено. Это внушает.

– А как же иначе? – удивился я.

– Правильно мыслишь! – рассмеялся Слава. – Где мы – там победа!

Из служебного помещения появился Рикки. Следом за ним шел Спонсор. Я припомнил, что его кличут Дик.

– Здорово, музыканты! – обрадовался Слава.

– Как поживает старый добрый рок-н-ролл? – приветствовал я.

– Рок-н-ролл жив! – привычно отреагировал Рикки.

– Как вы нас нашли? – с подозрением в голосе осведомился Спонсор.

– Да вот так, шли-шли и зашли, – ответил я, пожимая руки. – А вы и здесь зажигаете?

– Вообще-то, это мой кабак, – пожал плечами Спонсор.

– У тебя же вроде охотничьи магазины были?

– Магазины у папы, для денег, кабак лично мой, для души. Что заказывать будете?

– А что бы ты заказал?

– Я недавно поел.

– Тогда водки. На всех. То есть литр. Четыре пива. Рикки, ты жрать будешь? Понял. Дик, если ты есть не будешь, тогда три ростбифа.

– И картофель фри, – добавил умудренный хозяйской практикой Спонсор.

– Ну, ты сам все прекрасно знаешь. Рикки, присаживайся!

Рикки присел, а Спонсор величественно умелся на кухню.

– Будете сегодня зажигать всей бандой? – спросил я.

– Ближе к вечеру начнем, – осторожно отозвался Рикки. – Сейчас пока Эндрю солирует.

Саксофонист Андрюха, печально дудевший на сцене, перехватил взгляд начальства и выдал протяжную ностальгическую ноту.

– Часто вы тут клубитесь? – За дальним столиком сидела подтянутая троица с коками и баками, за столиком поближе – просто влюбленная парочка клерков, дресс-кодированная девочка и сопливый мальчик.

– Мы просто тут клубимся, – бесхитростно выдал Рикки. – Это в других кабаках мы работаем. Ты подожди, скоро Эдди подвалит.

– Думаю, мы пока без Эдди начнем, – постановил я, наблюдая, как к нашему столу движется Спонсор в сопровождении нагруженного напитками официанта. И мы начали.

– Ты где такую гайку выцепил? – поинтересовался Дик, зачарованно глядя на перстень.

– По случаю досталась, – туманно ответил я, хотя водка с пивом изрядно развязали мне язык. – У меня еще браслет такой же есть.

Я задрал рукав и повертел запястьем, демонстрируя мелкие полированные рубины. С первого взгляда казалось, будто рука покрыта бисеринками крови.

– Собираешь древности? – Варварская красота произвела на Спонсора впечатление.

– Когда есть такая возможность.

Я запустил руку в карман висящей на спинке стула куртки и вытащил кинжал ас-Сабаха.

– Люблю тебя, булатный мой кинжал, товарищ светлый и холодный, – мечтательно произнес я, непринужденно отрезал кусок ростбифа, отправил в рот и стал с энтузиазмом жевать. Мясо в «Хорс-мажоре» готовили отменное. Спонсор на минуту проглотил язык. Рикки застыл с пивом в горле. Лермонтова они, похоже, не знали. Слава ухмыльнулся. «Дурак ты, Ильюха!» —было написано на его морде. Я отрезал и наколол на вилку следующий кусок.

– Настоящий? – наконец спросил Дик.

– Не сувенирный? – спросил Рикки.

– Самый настоящий. – Я положил кинжал на салфетку, надписью «джихад» вверх. Гравировка темнела на тусклом клинке наиблагороднейшего оттенка патины. Сразу было видно, насколько древняя вещь. – Это даже не новодел. Кинжалу почти девятьсот лет.

– И ты им так запросто пользуешься? – в голосе Рикки проскользнуло недоверие. – Его же не для того сделали, чтобы он на стенке висел. – Как бы кощунственным ни казалось использование предмета веры хашишинов в хозяйственных целях, кинжалу нравилось действовать, и он давал мне это понять.

– Жаль, Эдди нет, он бы оценил. – Спонсор за думчиво погладил баки и тронул пустую кружку. – Еще по пиву, за счет заведения?

– Давай! – Грех было отказываться от халявы.

– Пойду, распоряжусь. – Дик снялся и исчез за служебной дверью.

– День какой-то сумасшедший, – пожаловался я Рикки. – Еще без машины остались. Надо будет тачку покупать.

– Какую хочешь?

– Что-нибудь высокое, для бездорожья. Но не сильно навороченное.

– Мой знакомый продает «судзуки-витару», – оживился Рикки.

– Какую именно? «гранд-витару», «гео-трэ-кер»? – «Витара» мне нравилась. – Какого года?

– Не знаю, могу позвонить, если интересует.

– Сколько хочет, не в курсе?

– Сейчас спросим и узнаем. – Рикки полез за телефоном.

– «Витара» – это то, что нам нужно, – сообщил я корефану.

Слава напрягся, глядя мимо меня. Я опустил руку на кинжал и обернулся. В кафе заходили четверо рослых бородачей. Рожи у них были совершенно дикие, будто их обладатели только что спустились с гор. Они принадлежали к той же породе, что и ха-шишины, с которыми я сражался на лестнице. «Памирские таджики!» – мелькнуло в голове. «Духи!» – было написано на лице у Славы.

Рикки, узревший наши изменившиеся лица, оборвал разговор.

Фидаины сориентировались и целеустремленно направились к нам. Впрочем, обознаться было невозможно. Человек, сидящий с исмаилитскими реликвиями в руке, был здесь только один – я.

Я вскочил, отбрасывая стул. Слава тоже поднялся, сдвигая столик вместе с напуганным Рикки. Хашишины рванулись к нам, выхватывая ножи.

Слава схватил за спинку стул и запустил в голову ближайшего хашишина. Я зацепил свой и бросил нападающим под ноги. Мы проворно отскочили, оставив Рикки посреди поля боя. В руке у Славы голубоватым огнем блеснул кортик.

При поножовщине было поздно доставать пистолет. В полутьме забегаловки замелькали ножи. Я отдернулся назад и ухитрился полоснуть хашишина по кулаку. Второй фидаин тут же ткнул меня в печень, но не достал, я инстинктивно сжался и пнул его под коленку. Первый хашишин перебросил нож в левую руку и полоснул меня по груди. Я ринулся спиной вперед, сметая стулья и столики, очень быстро тыкая клинком перед собой. Одним из тычков я случайно достал первого нападающего по пальцам. Он отшатнулся, нож выпал под ноги. Я рубанул крест-накрест, отбиваясь от второго, задел его по рукаву. Кинжальный бой оказался чертовски быстрой и беспощадной штукой!

«Присоединяюсь к Гоше Маркову!» – родилась из мешанины панических обрывков совершенно ясная и, я это четко понял, последняя мысль.

Продержаться против двоих головорезов долго не получилось.

Что-то черное ударило в бок прыгнувшего ко мне хашишина. Фидаин повалился. Следом за ним упал порезанный товарищ.

Четыре выстрела почти с пулеметной скоростью оглушительно прогремели в тесноте кабака.

Я из последних сил отскочил подальше от хашишинов и прижался к стене. Пространство для маневра кончилось.

Поозиравшись, я увидел Славу, живого и на ногах, и Спонсора с дымящимся помповиком.

– В моем заведении никто не смеет нападать на посетителей! – провозгласил Дик.

Слава убрал кортик и выволок на свет божий «дезерт игл». Я последовал его примеру и достал ТТ.

– Погодите, не надо крови! – Спонсор двинул ся наперерез, размахивая пустым помповиком. – Сейчас выкинем этих уродов, и все.

Хашишины корчились на полу. Один из той пары, что накинулись на корефана, перевернулся и встал на четвереньки. «Зомби!» – ошарашено подумал я.

• Предыдущая
• 51/62
• Следующая