Нынче все наоборот - Томин Юрий Геннадьевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая

— Юрка, подожди, мы же еще не подрались! — закричал Славик.

Но Юрка, не обращая на Славика внимания, шел по дорожке парка.

Славику стало совсем тоскливо. Вдвоем страдать было все-таки полегче. Славик посмотрел на часы, висевшие на столбе. Было уже четыре. «Нет, лучше все-таки идти домой», — подумал Славик и тут же увидел Галку Сафонову. Она медленно брела по дорожке и смотрела в небо.

— Ты чего тут разгуливаешь? — спросил Славик.

— А ты чего разгуливаешь?

— А я просто стою, — сказал Славик.

— А я просто хожу.

— А чего ты домой не идешь?

— А ты чего не идешь?

— Гуляю, — сказал Славик. — Погода хорошая.

— Ну и я гуляю.

Галка прошла мимо Славика, добрела до конца дорожки и повернула обратно.

— Все гуляешь? — спросил Славик.

— Все гуляю.

— Ну и гуляй, — сказал Славик. — А я домой пойду.

— Ну и иди, мне все равно.

Когда Галка через несколько минут вернулась, Славик все еще стоял на дорожке.

— А я думала, что ты уже дома, — сказала Галка.

— Индюк думал, думал и в суп попал, — ответил Славик.

На это остроумное заявление Галка ничего не ответила, что было совсем на нее не похоже. Она посмотрела на Славика грустным взглядом, и Славик не понял, грустно ли ей вообще или просто потому, что он такой глупый.

Как бы то ни было, выглядела Галка довольно странно, и Славик вдруг подумал, что ей по какой-то причине тоже нельзя возвращаться домой.

— А я, может, совсем домой не пойду, — заявил Славик.

Галка оживилась. Теперь она смотрела на Славика с интересом.

— Почему?

— А ты никому не скажешь?

Галка помотала головой.

— Это, конечно, нечаянно. Просто не повезло... — сказал Славик и рассказал все от начала до конца.

— Стекло — ерунда, — вздохнула Галка, — у меня хуже... Я папины часы сварила.

— Зачем?! — изумился Славик.

Это не нарочно. Просто я рассеянная. Вчера папа с мамой ушли в театр, а я есть захотела. Стала яйца всмятку варить. Их нужно варить по часам — три минуты. А у папы есть часы, он их никогда не носит, только гостям показывает, потому что они какие-то старинные. Они такие — как яйцо. Я их взяла и стою около плиты, жду, когда вода закипит. Она закипела, а тут как раз телефон зазвонил. Я бросила в воду яйцо и побежала. Это звонила мама во время антракта. Она меня спрашивает: «Ты не скучаешь?» Я говорю: «Нет». Она спрашивает: «Ты чего делаешь?» Я говорю: «Яйцо варю всмятку, ты меня не отвлекай, а то у меня все переварится». А сама смотрю на часы — сколько минут прошло. А в руке у меня не часы, а яйцо. Я как брошусь на кухню, а в кастрюле не яйцо, а часы...

— Вот это да! — восхитился Славик. — И они совсем испортились?

— Не знаю.

— Ну хоть тикают?

— Нет, там внутри что-то булькает. Я их обратно положила. Только все равно папа сегодня заметил, их как раз сегодня заводить нужно.

— Попало здорово?

— Нет еще. Он их заводил, когда я уже в школу пошла.

— Ага, — сказал Славик, — теперь понятно, почему тебе гулять захотелось. Ты просто домой идти боишься.

— Ничего я не боюсь. У меня сегодня папа в рейс улетает, он только через два дня вернется.

— А когда улетает?

— В семь часов.

— Так ты до семи будешь гулять?

— До скольких захочу, до стольких и буду, — сказала Галка. — И ничего я не боюсь. Я же стекол не разбивала.

— Ты-то не разбивала, — подтвердил Славик. — Только стекло можно вставить, а вот часикам — крышка. Уж лучше бы ты их не варила, а жарила — тогда бы хоть внутри не булькало.

— А твое какое дело?!

— Никакое, — сказал Славик. — Ты уж лучше сейчас домой иди, а то тебе один раз сегодня влетит — от мамы, а другой раз, когда отец вернется. Получится, что два раза влетит вместо одного.

Галка задумалась. Пожалуй, Славик говорил верно. Непонятно только, почему у него голос такой, будто ему приятно, что ей влетит.

— А ты чего радуешься? Тебе, что ли, не влетит? — спросила Галка.

— Я не радуюсь, — сказал Славик. — Я и сам не знаю... Только мне как будто приятно, что не одному мне сегодня попадет, а и еще двоим из нашего класса. Мне даже теперь не так обидно.

— Почему еще двоим попадет? Мне, тебе, а кто третий?

— Юрке Карасику.

— А-а-а, Карасику... — спокойно сказала Галка. — Ну, это не считается. Ему же всегда не везет.

— Тебе, может быть, не считается, — возразил Славик, — а у него пылесос сломался.

— А у него всегда чего-нибудь ломается, — сказала Галка. — Давай лучше придумаем, что нам делать.

— Ничего я не могу придумать, — вздохнул Славик. — Пойдем Юрку найдем, может быть, он что-нибудь придумал.

Галка пожала плечами.

— Раз уж мы не можем, так он и вовсе не сможет.

— Почему?.. — сказал Славик. — Он же не глупый, а просто невезучий. Для себя он не может, а для нас вдруг и придумает.

Юрку они нашли в дальнем углу парка. Он стоял, приподнявшись на цыпочки, и терся лбом о ногу женщины, стоявшей на постаменте. Женщина, сжимая в руках весло, задумчиво глядела в небо. У нее не было одного уха.

— Чего он делает? — шепотом спросила Галка.

— Наверное, шишку лечит, — тоже шепотом отозвался Славик. — Он головой об пол стукнулся.

Юрка услышал их шипенье. Он обернулся и, увидев Славика, нахмурился.

— Чего ты за мной ходишь?! — сурово спросил Юрка. — Я же тебе сказал — не ходи за мной.

— Брось ты злиться, — мирно сказал Славик. — Я же не виноват, что ты обо все головой стукаешься. Пока ты шишку лечил, мы с Галкой думали, как тебя спасти...

— А ты ей уже все разболтал! — возмутился Юрка.

— Ей можно, потому что ей тоже домой нельзя. Она часы сварила.

Сообщение про часы Юрка воспринял как неуместную шутку. Он скривил рот, что выражало крайнюю степень презрения, отвернулся и снова надавил лбом на ногу женщины. И тут случилось то, что могло случиться только с Юркой.

Славик и Галка услышали шорох и увидели, как нога медленно отделяется от тела женщины с веслом.

— Юрка, смывайся! — крикнул Славик, и они вместе с Галкой бросились к выходу из парка. Юрка побежал следом, поминутно оглядываясь.

Юрка все больше отставал от Галки и Славика. Славик обернулся и замедлил шаги, поджидая приятеля.

— Быстрей, быстрей! — приплясывая на месте, приговаривал он.

— Я не могу быстрей, она меня по ноге стукнула, — подхрамывая к Славику, сообщил Юрка.

Галка остановилась и крикнула издали:

— Да чего вы удираете?! Никто за вами не гонится.

Славик и Юрка пошли шагом. Юрка все оглядывался на статую, словно боялся, что она спрыгнет с постамента и поскачет за ним на одной ноге.

— И чего тебе надо было ее трогать? — спросил Славик. — Небось она подороже пылесоса стоит.

— Я ей еще вторую ногу отломаю! Пусть не разваливается, — со злостью сказал Юрка. — А ты думаешь, никто не узнает?

— Не бойся, никто же не видел.

— У них ищейки есть. Приведут ищейку, она по следу найдет.

— Не найдет, — успокоила их Галка. — Я в одной книжке читала: нужно сесть в трамвай и проехать несколько остановок. Тогда ищейка след потеряет. У кого на трамвай деньги есть? У меня — пять копеек.

Ребята зашарили по карманам. Славик нашел две копейки, Юрка не нашел ничего.

— Всего семь, а нужно восемнадцать, — сказал Славик. — Девять туда и девять обратно.

Галка покачала головой, удивляясь мальчишечьей глупости.

— Нужно шесть, — сказала она. — Три туда и три обратно. Мы ведь с тобой ничего не ломали. Ищейка нас искать не будет. Пускай он поедет, а мы обождем.

Они подвели Юрку к трамвайной остановке, и тот уехал заметать следы. Галка и Славик уселись на скамье и принялись думать изо всех сил. Они думали каждый за себя, и друг за друга, и за Юрку, но ничего у них не получалось. А время шло. Было пять часов. Галкин отец находился уже по дороге в аэропорт. В семь часов он сядет за штурвал своего ИЛ-18 и улетит в Иркутск, за тысячи километров, но и такое большое расстояние не спасет Галку. Теперь километры стали очень короткими. Отец вернется через два дня, и Галке придется расплачиваться за часы и за то, что она не призналась сразу.

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая