А,Б,В,Г,Д… И другие (С иллюстрациями) - Томин Юрий Геннадьевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/45
• Следующая

Слова эти были обращены к парнишке небольшого роста, от которого за весь день Алексей Палыч не слышал ни одного слова.

Чижик вышел из круга и степенно, вразвалочку, этаким самостоятельным мужичком, двинулся за спальником.

— Ты побыстрей не можешь?

Ответа не последовало.

— Чижик у нас — король переходов, — сообщил Стасик Алексею Палычу. — Утром не поднимешь, вечером не остановишь. Вынослив и неприхотлив. Питается осиновой корой и молодыми побегами.

Доверительные слова Стасика можно было понять и так, что Алексея Палыча принимают в компанию. Уж теперь-то огонь надо было добыть хоть лопни.

На чехле спального мешка вырисовывалась довольно большая заплата.

— Снимай чехол.

Под чехлом на материи тоже оказалась латка.

Стасик вынул из кармана складной нож и уже собирался вспороть латку в центре. Чижик молча взял нож из его рук и стал аккуратно подпарывать латку с края. Он запустил внутрь два пальца и вытащил темно-коричневый комочек подпаленной ваты.

Это было то, что нужно.

После нескольких ударов напильника о кремень вата затлела. К ней добавили еще ваты, затем в ход пошел сухой белый мох, тончайшие веточки. Спустя несколько минут костер горел как положено.

Огонь, добытый таким трудом, был для ребят не просто огнем. Это не спичкой чиркнуть. Огонь был почти священный. Как в древности. И, как в древности, ребята исполнили в честь него небольшой танец.

Впрочем, неизвестно, танцевали первобытные люди возле огня или нет. Может быть, они просто сидели вокруг, грелись и в их косматых головах плавали стандартные мысли о будущем, когда для каждого выстроят однокомнатную пещеру с отдельным ходом и можно будет отделиться от взрослых детей, которые отнимают самые вкусные кости. И может быть, они не были такими косматыми, какими их рисуют в сильно исторических повестях… С дубинками ли, без дубинок; в шкурах или в бикини; молодые и старые… У всех — грива. Да побойтесь бога, художники! Были тогда лысины, были! «Не может быть, чтобы не было», — думал Алексей Палыч, поглаживая себя ото лба к затылку.

Вот до каких размышлений способен довести человека успех, даже временный. Сотворитель огня Алексей Палыч гордился своей победой. Он сидел у созданного им костра, и в голове его бродили мысли совсем бесполезные для дела спасения группы. Впрочем, начались они с воспоминаний о том, что, по словам Лжедмитриевны, там, в Космосе, живут какие-то шустрые ребята, которые слишком много знают, но не знают чего-то, что знаем мы, хоть мы для них, может быть, что-то вроде первобытных людей.

Ребята, отплясав, подошли к Лжедмитриевне.

— Ай да мы! Правда, мы молодцы? Да, Елен Дмитна?

— Вы быстро справились.

— Теперь будем хранить огонь? — спросила Мартышка. — Понесем угольки? Ой как интересно! Кто будет хранителем?

— Не нужно, — сказал Алексей Палыч. — Мы сделаем настоящий трут. Надо только следить, чтобы не отсырел.

Безымянная пока для Алексея Палыча девочка помешивала в котелке. Гречневая каша из концентрата уже не булькала, а солидно пыхтела. Обманутые комары пикировали в котелок и оставались в нем навеки. Но это никого не пугало. После того как в нее вывалили банку тушенки, в воздухе поплыли волны невыносимо вкусного запаха.

На разостланном лоскуте полиэтилена появились пластмассовые миски, деревянные ложки и железные кружки — по одной на каждого, исключая нахлебников.

Тем не менее первая миска досталась Алексею Палычу. Ее подал Стасик.

— Ешьте, ешьте, — засмущался Алексей Палыч, — я в последнюю очередь.

— Если бы не вы, мы вообще бы на хлебе и воде сидели, — сказал Стасик. — Это уж точно. Я вам на двоих положил. Я могу прямо из котелка.

— Чтобы больше досталось, — заметил бывший караульщик.

— Шурик, — заметил Стасик, — я человек благородный. Мои чувства измеряются не жратвой, а совсем другими вещами.

— Тогда тебе и котелок мыть.

— Посуду я вымою, — сказал Борис. Это было его первое обращение к ребятам. Никто не удивился.

— И завтра — тоже, — уточнил Шурик. — У нас дежурство по суткам.

Борис молча кивнул. Пора длинных речей для него еще не настала.

Ложек заговорщикам не досталось. Очевидно, походное гостеприимство не распространялось на сугубо личные вещи. Но и щепочками у них получалось неплохо. Правда, даровая каша сильно смущала Алексея Палыча. Но тут уж ничего не поделаешь: чтобы бороться, надо жить, а чтобы жить — надо питаться хоть время от времени.

Лжедмитриевна сидела рядом со всеми и молча поглощала кашу. Она вообще была удивительно немногословна для руководителя. Умение не торопиться, не контролировать каждую мелочь — хорошее качество. Но должна быть и разница между руководителем и наблюдателем. «Мадам» вела себя скорее как наблюдатель. Алексей Палыч удивлялся, что ребята пока этого не замечают.

После чаепития Борис сложил посуду в котелок и понес ее к ручью. Только сейчас он почувствовал, как сильно устал. Хотелось свалиться на землю и лежать хоть неделю, хоть две. А ведь ребята еще несли рюкзаки… Но и Борис не шел налегке: он знал то, чего не знали ребята. Он тоже нес свой груз, и еще неизвестно, чья ноша была тяжелее. Это была та самая нервная усталость, которая одинаково поражает и детей и родителей, но родители почему-то считают, что в их океане волны выше и круче.

Когда Борис возвратился, ребята вслух размышляли над тем, как устроить ночлег приблудной парочке.

— А как вы думаете, Елена Дмитна?

«Мадам» произнесла свое традиционное «решайте сами».

Предложение «разбросать» гостей по палаткам было отвергнуто: палатки не банки, люди не кильки.

— А чем плохо на воздухе? — спросил Алексей Палыч.

— А вы согласны?

— Не в нашем положении выбирать. Кроме того, ночь теплая.

— А комары?

— Есть мазь, — влез в разговор Шурик.

— Где аптечка?

Аптечка — ее не успели убрать — лежала рядом. Мази в ней не оказалось.

— Валентина, — строго сказал Стасик, — сейчас мы будем тебя немножко вешать.

— Я все положила! — возмутилась вторая девочка. — Там список. Я по списку проверяла. И тюбики помню. Зелененькие такие, там еще елки нарисованы. Пять штук тюбиков.

— Куда они делись?

— Откуда я знаю. Я коробку при всех доставала.

— Да не такая уж важность — комары, — вмешался Алексей Палыч. — Мы с Борей накроемся моим пиджаком. Не съедят.

— Дайте им чехлы от спальников, — посоветовала Мартышка. — Все равно жарко. Я лично в мешок не полезу, только подстелю. Боря, возьмешь мой чехол.

Сказано было по-дружески. Даже слишком. Девочка чувствовала волну сопротивления, исходившую от Бориса. Это ее и притягивало. Препятствие нужно преодолеть для себя лично, для своего самолюбия.

Но противник у Мартышки оказался не из легких. Отношения Бориса с девочками отличались удивительной простотой: никаких отношений не было. Такие ребята, когда придет время, влюбляются без разбора, в первую встречную.

— Ничего мне не надо, — мрачно сказал Борис.

Мартышка не настаивала. Даже улыбнулась: она не забыла, что на плечах Бориса ее свитер.

Чехлы все-таки сняли — Стасик и Чижик.

Борис принял благодеяние наполовину. Он не полез в чехол, а лег на него и тут же уснул.

Алексей Палыч уснуть не мог. Человек немолодой и нетренированный, он находился в той степени переутомления, когда невозможно заснуть именно от усталости. В палатках копошились ребята, воюя за квадратные сантиметры. Скоро все стихло. Борис спал, подложив руку под голову. Комары спокойно паслись на его лице.

Алексей Палыч укрыл голову Бориса пиджаком и залез в чехол. Лежа на спине, он смотрел в посеревшее небо и думал о том, что за последнее время мальчик, лежавший рядом, стал для него очень близок. Он понимал, что все это временно: Борис вырастет и уйдет. Но сейчас это было важно: у Алексея Палыча, в его сорок пять, имелось множество хороших и нехороших знакомых, а вот друзей не было ни одного.

Еще он думал о ребятах, спавших рядом в палатках. Они ему нравились. Было в них что-то особенное. Неужели это те самые ребята, которые в школе хулиганят, изводят учителей, издеваются над слабыми и неумелыми? Многолетний учительский опыт подсказывал, что — те самые. Сегодняшний опыт говорит прямо противоположное…

• Предыдущая
• 12/45
• Следующая