Воин - Джордан Николь - Страница 56

• Предыдущая
• 56/66
• Следующая

Ариана чувствовала, что это не простое равнодушие; более того, ей казалось, что он чувствует себя неловко. Не знай она Ранульфа лучше, она бы решила, что он нервничает. Может быть, его растревожило ее признание в любви? Ариана сильно сожалела о том, что так безрассудно выпалила правду. Она хотела сказать ему об этом, признаться в своих чувствах – но не таким образом и не в гневе.

– Может быть, ты предпочтешь, чтобы мое место заняла твоя сарацинка? – негромко спросила Ариана и затаила дыхание, ожидая его ответа.

– Я уже сказал – она мне больше не интересна.

– Она очень красивая, – едва слышно пробормотала Ариана.

– Щедрые прелести Лейлы не могут сравниться с твоей красотой, если ты спрашиваешь об этом.

– Тогда почему ты отвернулся от меня? Я сделала что-то, рассердившее тебя?

Вздохнув, Ранульф повернулся к Ариане и обнял ее. Она с благодарностью угнездилась рядом с его теплой наготой, но ей все равно не хватало этой успокаивающей близости. Ранульф рассеянно гладил ее по волосам, но продолжал молчать. Казалось, что он весь ушел в свои мысли и едва замечает ее присутствие.

На самом деле Ранульф размышлял над ее признанием в любви. Слова Арианы испугали его. Может ли это быть правдой? Верит ли она сама в то, что любит его? Или это очередная интрига, чтобы заставить его сдаться? Как ему хотелось верить Ариане!

Светлый медный локон ее волос обвился вокруг пальца Ранульфа, блестящий и трепещущий, словно живой. Ранульф посмотрел на него и поднес к губам.

– Ранульф? – пробормотала Ариана в тишину. – Я сказала то, что думала… я люблю тебя.

И тут же почувствовала, как он напрягся и замер.

– Да что ты? – И по цинизму в его голосе было ясно, что он полон сомнений. – Любовь? Это слово для меня ничего не значит.

Он никогда не знал женской любви и не хотел знать. В любви было слишком много зла, чтобы желать ее. Ариана печально всматривалась в его лицо, и сердце ее ныло.

– Милорд, ты решил осудить всех нас за грехи нескольких?

Он зловеще молчал.

– Моя любовь и моя верность отданы тебе, – негромко поклялась Ариана. – Господь – свидетель, я отдаю их тебе безоговорочно и от всего сердца.

Отчаянно желая поверить, Ранульф испытующе посмотрел ей в глаза. В тусклом свете ночной свечи ее серые глаза казались серебристыми, лучистыми и выглядели совершенно искренними. Он почти – почти – поверил.

Его губы искривились с горечью, которую рыцарь не мог скрыть.

– Я не могу ответить на твою любовь. У меня нет сердца.

Ариана положила руку на его обнаженную мускулистую грудь, ощущая под раздвинутыми пальцами ровное, ритмичное биение.

– Думаю, есть, милорд. Просто помоги ему вырваться из твоей брони.

Он осторожно взял ее за запястье и отодвинул руку в сторону, и сердце Арианы чуть не разорвалось. Однако он не отпустил ее, а посмотрел на девушку глазами, в которых плескалось страдание.

– Что я должен делать? – пробормотал он едва слышно.

– Просто верить мне, Ранульф.

Ранульф зажмурился. Верить ей – все равно, что подставить обнаженную грудь под удар меча. Глубину его недоверия знатным женщинам превосходила только ненависть к отцу.

Чувствуя невыразимую слабость, Ранульф прижался лицом к груди Арианы, словно в поисках утешения. Его нерешительность задела какую-то потайную струну в ее душе. Она ласково, поглаживала его по волосам, не требуя заверений, которых он не мог дать. Ариана давно знала, как трудно будет завоевать его сердце, как сильно Ранульф боялся полюбить ее и поверить ей.

Молча, нежно приподняла она его голову и прильнула к его губам в поцелуе, повторив свою мысленную клятву добиться его любви.

«Если бы я только мог ей поверить», – думал Ранульф следующим утром, глядя, как Ариана разговаривает со слугами в другом конце зала. Видимо, эти чувства отражались у него на лице, потому что вассал вдруг заметил:

– Да ты ж в нее влюблен, признайся. – И в голосе Пейна слышалось удовлетворение.

Ранульф оторвал взгляд от Арианы. Влюблен? Да, эта женщина из него веревки вьет. Она каким-то образом взяла над ним верх, он ничего не может с этим поделать, и эта мысль ужасает его. Эти чувства приводят его в замешательство, сомнения изводят – и Ранульф знает, что глупо пытаться скрыть эту неразбериху от своего ближайшего друга.

– Она леди Кларедон во всем, кроме имени, милорд, – заметил Пейн. – Почему бы не сделать ее настоящей леди?

Ранульф уставился в кубок с вином. Он сделал столько уступок Ариане, что она практически целиком вела хозяйство. Несмотря на свое здравомыслие, он склонился перед ее желаниями, хотя и знал, что рискует нарваться на предательство. Предательство, вот в чем загвоздка.

– Откуда я знаю, что могу ей доверять? – В его словах звучала досада, он сжал кулак, в котором держал кубок.

– Ниоткуда, Ранульф, – серьезно ответил Пейн. – Ты просто должен верить, что она всегда будет предана тебе. Полагаю, что с леди Арианой риск не так уж велик.

Но вдруг вассал прав, в смятении думал Ранульф. Он действительно изменился за прошедшие недели. Несмотря на аскетическую самодисциплину, он начал получать удовольствие от удобств оседлой жизни. Ему нравится то, что рядом все время находится леди и заботится о нем.

Время от времени он позволял себе помечтать. Каково это – иметь Ариану женой? Это удовольствие каждое утро просыпаться в ее объятиях. Это радость оттого, что она рядом каждую ночь. Это возможность иметь с ней детей…

Ранульф поднял голову, поискал ее взглядом и нахмурился. Этот мальчишка, Гилберт, вместе с Арианой выходил из зала.

Подавив ревнивый порыв помчаться следом и узнать, что они задумали, Ранульф заставил себя заняться завтраком. Он не станет подвергать сомнению ее преданность. Она просила верить ей, и он поверит… в этот раз. И все же это трудно, труднее, чем безоружным столкнуться с легионом вражеских рыцарей.

В темной нише рядом с залом Ариана вопросительно смотрела на сводного брата. Гилберт хмуро смотрел на нее, время от времени украдкой кидая взгляд на окружавшие их тени.

– Миледи, у меня к вам поручение. Это принес невольник и велел передать вам прямо в руки, больше никому.

Он вытащил из-за пояса обрывок пергамента и с поклоном протянул Ариане.

С любопытством и все возрастающим беспокойством Ариана взяла письмо и быстро пробежала глазами две короткие строчки.

– Матерь Мария на небесах, – прошептала она, чувствуя, как заколотилось сердце.

– Что такое, миледи? – тревожно спросил Гилберт.

– Саймон Креси вернулся. – Ариана с ужасом посмотрела на сводного брата. – Он хочет, чтобы я встретилась с ним в лесу.

Почти весь день Ариана мучилась, разрываясь между преданностью отцу и Кларедону и своим обетом, данным Ранульфу.

Она отчаянно хотела доказать Ранульфу, что будет всегда ему верна. Будь она по-настоящему предана новому лорду, она бы просто передала поручение Саймона ему и позволила Ранульфу разбираться самостоятельно. Но если она предаст Саймона, то, скорее всего, обречет хорошего человека на смерть.

Ранульф пришел в бешенство, когда Саймон бежал, а потом на них напали из засады, и он будет очень рад, если найдет своего недруга в лесу. Но еще ужаснее, если он обнаружит, что Ариана укрывает беглеца. Ранульф расценит ее поступок как измену – еще одно ее предательство.

Но ведь Саймон, вероятно, знает что-то об отце или вернулся в Кларедон за помощью для Уолтера. А Ранульф быстро положит конец всем ее надеждам на спасение отца.

Но нет. Ранульф – лорд справедливый и милосердный. Уж, наверное, он не вынесет приговор Саймону, не выслушав его. Наверное, позволит ей, Ариане, узнать о судьбе отца и помочь ему, если это возможно.

Матерь Божья, что же ей делать?

В глазах Арианы затаилось страдание, когда она все-таки подошла к Ранульфу, вернувшемуся с тренировочного двора в зал.

• Предыдущая
• 56/66
• Следующая