Испанский любовник - Брукс Хелен - Страница 21

• Предыдущая
• 21/28
• Следующая

Джорджи спросила об этом так спокойно, что сама удивилась этому.

Мэт кивнул в знак согласия.

– Она едет сюда с цветами для моей матери. Вот как. Она везет цветы не в больницу и не шлет их с посыльным. Она едет с цветами сюда, домой к Мэту.

– Я не знала, что Пепита в Испании, – мягко сказала Джорджи. – Она всегда путешествует с тобой из Испании в Англию и обратно? – Джорджи задала Мэту вопрос, который уже задавала ему в Англии. Тогда он остался без ответа.

– Почти всегда.

В голосе Мэта послышались отчетливые нотки раздражения. Он явно не хотел говорить о своей красавице секретарше.

– Я предпочитаю брать Пепиту с собой для конфиденциальных случаев.

Джорджи поставила недопитый бокал на маленький столик и выразительным жестом показала на свою одежду.

– Я, пожалуй, пойду переоденусь перед ужином. Ты не возражаешь?

– Разумеется, нет.

Разумеется, нет, ведь Пепита уже едет сюда. Джорджи поймала себя на том, что ревнует Мэта к Пепите. Это неприятно удивило ее. Раньше за ней такого не водилось. Она не позволяла себе давать волю ревности. Мэт – свободный человек. Он может спать, с кем захочет, в том числе и со своей секретаршей.

Собираясь в Испанию, Джорджи не знала, какую одежду взять с собой. Она очень спешила, когда упаковывала свои вещи. Сейчас, стоя в одних трусах и лифчике перед распахнутым гардеробом, Джорджи благодарила судьбу за то, что, подчиняясь какому—то неведомому импульсу, в самый последний момент бросила в чемодан несколько нарядных комплектов. Испытующим взглядом она окинула маленькое темно—серое платье. Тоненькие бретельки, изящная вышивка делали это платье каким—то необыкновенным. Серые с металлическим отблеском босоножки превосходно подходили к нему. Джорджи взяла с собой плетеный браслет и ожерелье из серебра. Обычно она надевала их с этим платьем на танцевальные вечера. Джорджи кивнула своему отражению в зеркале и протянула руку к платью.

Потом она расчесала щеткой волосы, слегка подкрасила губы помадой персикового оттенка, дотронулась до густых ресниц черной тушью.

Одевшись, Джорджи в последний раз посмотрела в зеркало. Высокие каблуки делали ее стройнее, но она далеко не модель. Пепита была выше, чем она. Однако сейчас это не важно.

Осторожно ступая по широким ступеням витой лестницы, Джорджи спускалась вниз.

– Сеньорита? – из кухни вышла ангелоподобная Пилар. – Вы хотеть сеньор, си?

Джорджи кивнула головой. Ее волосы поблескивали в тусклом свете зала.

Пилар провела Джорджи в одну из комнат для приема гостей, открыла перед ней украшенную резьбой дверь и пригласила войти. Как только Джорджи вошла в комнату, Мэт и Пепита, стоявшие у окна, отпрянули друг от друга.

– Джорджи, мы ждем тебя. Иди сюда. Выпей коктейль.

«Они обнимались!».

Джорджи понимала, что ей нужно что—то сказать, но в голове было пусто, Заставив себя улыбнуться, она прошла в красивую комнату, обстановка которой была выдержана в голубых тонах. Пепита протянула ей безжизненно вялую руку.

– Рада видеть тебя. Надеюсь, у твоего брата все в порядке?

– Здравствуй, Пепита. Да, у Роберта все хорошо.

Джорджи говорила уверенно и даже дружелюбно, но у нее было такое ощущение, будто она получила удар в солнечное сплетение. Они обнимались! Может, они и целовались? Судя по позе – да, но она не видела этого. Как бы там ни было, это совсем не похоже на деловые отношения!

Мэт налил Джорджи коктейль. Протягивая ей бокал из рифленого стекла, он окинул ее восхищенным взглядом.

– Чудесно выглядишь, Джорджи.

– Спасибо.

Улыбаясь так, будто ничто на свете не удручало ее, Джорджи взяла в руки бокал.

Пепита была одета роскошно. Алое шелковое платье без рукавов с глубоким V—образным вырезом подчеркивало все достоинства ее великолепной фигуры. Красные босоножки на высоких каблуках и с ремешками на лодыжках прекрасно смотрелись на стройных ногах.

Знала ли Пепита, что Джорджи приехала вместе с Мэтом? Вряд ли. Джорджи также предположила, что ее присутствие совсем не обрадовало секретаршу.

Мэт пригласил Пепиту остаться на ужин и, если уж быть до конца честной, он мог предложить ей еще кое-что. Да, сегодня ужасный вечер.

Пепита явно имела намерение стать королевой вечера. Она так стремилась к этому, что Джорджи хотелось дать ей по носу. Пепита не допускала грубости, но она беспрерывно говорила о людях, которых Джорджи не знала, подчеркивая тем самым, что мисс Миллет здесь чужая. Это раздражало, очень раздражало, но с этим ничего нельзя было поделать. Разве только устроить сцену?

Флора приготовила очень вкусные блюда. Столовая, в которой они ужинали, как будто сошла с экрана голливудского фильма, но Джорджи с таким же успехом могла есть картон. Мэт говорил мало, Джорджи тоже едва находила слова, и только Пепита не закрывала рта. Теперь понятно, как ей удается сохранять стройную фигуру. Она так много говорит, что ей некогда сделать даже маленький глоток. Один или два раза Джорджи показалось, что Мэту скучно. А может, сейчас, когда появилась Пепита, он пожалел, что взял ее, Джорджи, с собой в Испанию?

Эта мысль мучила ее, пока она ела десерт. С ужасом Джорджи поняла, что не оставила Мэту никакого выбора. Не нужно было ей приезжать сюда. Это страшная ошибка. Появление Пепиты только подтверждает это. Возможно, когда он живет в Испании, они проводят вместе все вечера. Какого черта она поехала с ним? Что он подумал?

Джорджи вдруг почувствовала себя абсолютно незащищенной. Она поступила так глупо, так наивно! Уверенность, которую она ощутила, надев красивое платье, тут же куда—то испарилась.

Через секунду Джорджи подняла подбородок и слегка прищурила глаза. Она потерпит поражение, если хотя бы намеком покажет Пепите, о чем сейчас думает. Холодная, спокойная и собранная – вот какой она должна быть сегодня вечером. Она не хлопнет дверью и не уйдет, сославшись на головную боль, даже если голова на самом деле разболится. Впрочем, от болтовни Пепиты голова может заболеть даже у глухого!

Испанка не переставала говорить и после ужина, когда они пили кофе, а потом бренди. Все говорила и говорила. Когда часы пробили одиннадцать и Пепита расслабленно поднялась со своего места, Джорджи хотелось кричать от радости.

– Спасибо за чудесный ужин, Мэт.

Улыбнувшись, секретарша прикоснулась к его руке. С болью в сердце Джорджи должна была признать: они прекрасно смотрятся вместе.

– Передай маме цветы и скажи, что я люблю ее.

– Спасибо, Пепита. – Мэт повернулся к Джорджи, помог ей подняться и взял под руку. – Мы с Джорджи будем рады видеть тебя.

Джорджи покраснела, как рак. Слова Мэта задели Пепиту за живое. Джорджи ощутила на себе тяжелый взгляд черных глаз.

Когда они все вместе вышли в холл, Мэт продолжал держать Джорджи под руку, не обращая внимания на ее слабые попытки освободиться. Они вышли на улицу.

Возле дома Пепиту ждал ярко—красный «порше». Садясь в него, случайно, а, может быть, намеренно она продемонстрировала все великолепие стройных загорелых ног. Затем, яростно сигналя, «порше» скрылся из виду. Мэт и Джорджи остались одни.

– Красивая машина.

Джорджи наконец—то удалось освободиться. Она сделала вид, что ей нужно поправить пряжку на босоножке.

– Да.

Было темно, и Джорджи не могла видеть выражения его лица.

– Она близко живет?

Джорджи хотела произнести эту фразу как можно вежливее, поэтому она была очень расстроена, услышав нотки отчаяния в своем голосе.

– Недалеко.

– Это очень удобно. – (Черные брови Мэта удивленно поднялись.) – Для работы, – добавила Джорджи.

– Разумеется, – согласился он. Затем наступила минутная пауза. – Нет никакой необходимости ревновать, Джорджи.

Она пришла в ужас, услышав это. Ревновать? Ей захотелось стукнуть Мэта по носу.

– Ты льстишь себе, Мэт, – ядовито выпалила Джорджи, и сама удивилась такой злости.

– Возможно.

– Могу заверить тебя, я вообще никого никогда не ревную. Ревность противна моей природе.

• Предыдущая
• 21/28
• Следующая