Королевский подарок - Гарвуд Джулия - Страница 48

• Предыдущая
• 48/73
• Следующая

Она жива и здорова. Ройс не сводил глаз с жены, пока не убедился в этом.

Николя умышленно не поворачивалась к нему левой стороной. По холодному взгляду его глаз она поняла, что он в бешенстве. Если он узнает, что брат ударил ее, он забудет о своей выдержке и может стать таким же неуправляемым, как Терстон.

Николя хотела во что бы то ни стало предотвратить беду, но не знала, кого первым увещевать.

Ребенок продолжал плакать, в комнате воцарилось напряженное молчание. Однако малышу опасность не угрожала. Опасность угрожала Ройсу. Терстон внезапно сделал шаг вперед.

Николя стояла посередине комнаты между противниками. Оба не сводили с нее глаз. Николя поочередно смотрела то на одного, то на другого и вдруг бросилась к мужу.

– Прошу тебя, будь милостив, – прошептала она, падая ему в руки. – Заклинаю тебя.

Ее страх несколько остудил гнев Ройса. Он торопливо обнял Николя, успокаивая, затем толкнул к себе за спину и полностью сосредоточился на противнике.

Терстон сделал еще шаг по направлению к Ройсу.

Ройс прислонился к дверному косяку, скрестил руки на груди и выжидательно посмотрел на саксонца. Его самообладание сбило Терстона с толку.

– Я ожидал, что ты появишься здесь раньше, Терстон. Ройс произнес это настолько вкрадчиво-спокойно, что брат Николя чуть не потерял выдержку, но быстро взял себя в руки.

– Это Николя рассказала тебе о тайных ходах?

Ройс покачал головой. Он чувствовал, как сзади Николя тянет его за рубаху, и понимал ее состояние. Поэтому решил не затягивать ее пытку.

– Решайся, Терстон, – произнес он. Голос его звучал жестко.

Николя попыталась встать сбоку от мужа, но он, не сводя глаз с Терстона, рукой опять отпихнул ее назад.

– Выбор за тобой, – сказал Ройс. – Или ты отдашь мне свой меч и присягнешь на верность, или…

– Или что? – потребовал Терстон. – Или я умру, нормандец? Только сначала я убью тебя.

– Нет! – вырвалось у Николя.

Внезапно она почувствовала на своих плечах чьи-то руки. За спиной стоял Лоренс.

– Барон! – произнес Лоренс.

Ройс по-прежнему не сводил глаз с Терстона.

– Уведи мою жену отсюда, Лоренс, и побудь с ней.

Лоренс попытался силой оторвать Николя от Ройса.

– Нет! Нет! – кричала она снова и снова. – Ройс, ребенок… позволь мне забрать Ульрика!

– Оставь моего сына в покое, Николя! – воскликнул Терстон. – Ты выбрала свою дорогу!

Услышав эти слова, Николя отпустила Ройса. Выпрямившись, она покинула комнату.

Ройс шагнул вперед. Лоренс подхватил Николя и закрыл дверь.

Терстон шагнул навстречу Ройсу:

– Тебе надо было призвать сюда воинов!

– Зачем?

– На помощь, – улыбнулся Терстон. – Иначе я с тобой расправлюсь, ублюдок. Я убью тебя!

– Нет, ты не убьешь меня, Терстон, – спокойно сказал Ройс и покачал головой. – Хотя, Бог свидетель, хотелось бы мне, чтобы ты попробовал. – Он замолчал и вздохнул. – Тогда я со спокойной совестью мог бы убить тебя. И сделал бы это с великим удовольствием, только вот моя жена очень бы расстроилась.

– Она предала свою семью!

Ройс приподнял бровь, демонстрируя удивление Ему все труднее становилось сдерживать свой гнев.

– Когда же Николя стала предательницей? – спросил он вкрадчиво-мягко и одновременно твердо.

До или после того, как ты бросил ее?

– Бросил ее? Да ты не понимаешь, о чем говоришь!

– Разве? Ты оставил ее одну без помощи, – продолжал Ройс. – А потом еще и сына к ней переправил, будто ей без этого забот не хватало. Каких трудов ей стоило сохранить жизнь твоему сыну, а ты плюешь на все се жертвы? Да, так и было, ты бросил ее!

– Я был нужен на севере, – процедил Терстон.

– Как же! Нужен на севере! – повторил Ройс с насмешкой. – Это там ты оставил брата умирать?

Терстон побагровел. Ненависть к этому нормандцу душила его, затмевала разум, лишала способности соображать.

– Мне сказали, что Джастин умер.

Что-то в его голосе подсказало Ройсу, что он говорит не правду.

– Нет. Тебе сказали, что он тяжело ранен. А когда ты узнал, как его ранили, ты оставил его умирать. Так было? Или я не прав? С одной рукой Джастин тебе стал бесполезен, он уже не мог сражаться за ваше дело.

Терстон был настолько потрясен тем, что Ройсу известно так много, что не сумел скрыть своих чувств. Нормандец хочет переложить на него ответственность за судьбу брата.

– Но я продолжал сражаться, потому что хотел отомстить за брата.

Ройсу стало противно. Он всего лишь высказал свое предположение, к которому пришел на основании того, что знал. Это была лишь догадка. Но поведение Терстона сейчас подсказало ему, что он прав. Этот ублюдок действительно бросил брата умирать.

– Джастин знал об этом? – спросил Ройс.

Терстон пожал плечами:

– Он понял. Он тоже предал нас? Или это Николя сумела убедить его? В его положении ей, наверное, было нетрудно уговорить его, что для него выгоднее союз с нормандцами?

Ройс ничего не ответил на это.

– Скажи-ка мне, – приказал он, – ты осуждаешь Николя за то, что она вышла за меня замуж, или за то, что до сих пор жива?

– Она сама во всем призналась и навлекла на себя проклятие.

– Призналась? – удивился Ройс.

– Она рассказала, что сама выбрала тебя, – процедил Терстон. – Без принуждения. Она позволяет тебе касаться ее. Господь всемогущий, моя сестра в одной постели с нормандцем! Почему моя стрела не поразила ее в сердце?

Терпение Ройса лопнуло. Терстон не ожидал этого. Ройс двигался на редкость быстро. Его кулак въехал саксонцу в лицо, прежде чем тот успел прикрыться или увернуться. Удар отшвырнул Терстона к камину. Он

Ударился о полку над камином с такой силой, что та свалилась на пол. Терстон упал. Лишь придя в себя, он с трудом встал на ноги.

Ройс разбил ему нос, а хотел сломать шею. Громкий крик Ульрика помог Ройсу взять себя в руки. Он взглянул на колыбельку, убедился, что с малышом все в порядке, а затем сильным ударом ноги выбил декоративный щит, прикрывающий тайный ход.

– Я позволил тебе прийти сюда, Терстон, потому что хотел поговорить с тобой. Я хочу знать имя человека, который угрожал в Лондоне моей жене. Ты скажешь мне его имя, прежде чем уйдешь.

Терстон покачал головой.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – процедил он сквозь зубы и тыльной стороной ладони вытер кровь с лица. – У нас в Лондоне никого нет… пока, – добавил он, – но скоро мы вернем все, что наше по праву. Не останется ни одного нормандца…

– Избавь меня от своих речей, – перебил его Ройс. – Мне нужна правда. Или ты назовешь имя того саксонца добровольно, или я выбью его из тебя силой.

До Терстона наконец дошло, что Ульрик громко плачет. Он подошел к колыбельке, вынул сына и попытался успокоить его, тихонько похлопывая по спинке.

– Я забираю сына с собой.

– Нет, – ответил Ройс. – Если тебя не волнует благополучие мальчика, то нам с Николя оно совсем небезразлично. На дворе холодно, идет дождь. Давай договоримся, – продолжил он, прежде чем Терстон успел возразить, – когда ты найдешь надежное прибежище для сына, можешь прислать за ним.

– А ты отдашь его?

– Даю слово, – ответил Ройс. – А теперь я хочу, чтобы ты дал слово, что не знаешь, кто угрожал моей жене.

– Расскажи, что случилось, – попросил Терстон. Ройс рассказал о женщине, которая принесла Николя кинжал, чтобы она убила его. По лицу Терстона он понял, что тот действительно ничего не знает.

– Саксонские бароны, переметнувшиеся к Вильгельму, определенно не заслуживают доверия, – проговорил Терстон. – Мы никогда не поручали им ничего подобного. Ищите среди своих, – добавил он. – Саксонцы не посылают женщин на такие дела.

Ройс поверил его словам. Он наблюдал, как Терстон опускает Ульрика в колыбельку. Саксонец – его враг, но он брат Николя, поэтому Ройс терпеливо ждал, пока отец попрощается с сыном.

Терстон глубоко вздохнул. Разумом он понимал, что нормандец прав, но ему было очень трудно оставлять сына во вражеском стане. Придется положиться на слово нормандца. Это еще обиднее.

• Предыдущая
• 48/73
• Следующая