Когда придет весна - Гарвуд Джулия - Страница 30

• Предыдущая
• 30/60
• Следующая

— Правда? — Коул удивился: почему Купер стал рассказывать о своей семье?

— Да, у него пять дочерей и два сына. Если попытаешься хоть одного из семерых забрать у матери, поднимется пыль до потолка. Поэтому не очень-то представляю, как ты заберешь Калеба у матери.

Коул не видел особых проблем.

— Да просто объясню ей, что так лучше. Вот и все. — Он помолчал, глядя на недоверчивое лицо Купера. Потом продолжил: — Конечно, Джессика не захочет расстаться с сыном. Станет спорить. А потом все-таки согласится. Я хорошо узнал ее за последние два дня. Стоит ей все объяснить как следует, и она поступит разумно.

Джессика была вне себя и грозилась его убить. Он самонадеянно посчитал, что поскольку является маршалом Соединенных Штатов, то она выполнит любой его приказ. Это была первая ошибка Коула Клейборна. А вторая заключалась в том, что он позволил ей слишком близко подойти к его револьверу. Она схватила оружие и заявила, что продырявит его черствое сердце, если он хоть пальцем прикоснется к ее сыну. Дело было так.

Уложив вещи в сумку, он пришел к девушке в гостиницу и постучал в дверь. Джессика впустила его, но оставила дверь открытой, позволяя охраннику видеть, что ничего плохого не происходит. Коул немедленно объявил ей, что забирает Калеба и везет его на север, потом вернется за ней, и они отправятся в Техас.

К счастью, Калеб спал, пока взрослые шепотом спорили. Ребенок свернулся калачиком в кроватке и даже с мокрым от слюны подбородком походил на ангелочка. Но его мать, с горевшими гневом глазами, нисколько не была похожа на ангела. Словно тигрица, Джессика защищала своего детеныша:

— Ты спятил, если думаешь, что я позволю тебе забрать моего сына!

— Джессика, перестань размахивать у меня перед носом револьвером. Он может выстрелить.

Охранник Спенсер вошел в комнату:

— Маршал, вам помочь?

— Нет, все в порядке.

Джессика стояла возле двуспальной кровати, опустив оружие, вне себя от ярости. Под глазами темнели круги. Напряжение последних дней давало знать о себе.

— Ты можешь здраво мыслить? — спросил Коул.

— Я не поеду в Блэкуотер. — Она покачала головой. — А ты не прикоснешься к Калебу!

— Я знаю, тебе трудно расстаться с сыном. Но обещаю: он будет в полной безопасности, о нем прекрасно позаботятся.

— Убирайся отсюда!

Не обращая внимания на ее гневный возглас, он пересек комнату, подошел к креслу возле кровати и уселся. Рука его коснулась ее руки, когда он проходил мимо, задела и револьвер, но Коул не отобрал у Джессики оружие.

— Я сказала: уходи!

— Никуда я не уйду, пока ты не выслушаешь разумные доводы.

Она перевела взгляд с охранника на Коула, потом обратно. У Коула был еще один пистолет, а Спенсер держал руку на рукоятке револьвера. Оба выглядели угрожающе.

— Не могу решить, кого из вас пристрелить первым, — заявила Джессика.

Спенсер посмотрел на Коула, желая понять, как поступит маршал Клейборн.

Коул не спускал глаз с Джессики.

— Спенсер, — попросил он, — закрой-ка дверь. У нас с Джессикой личный разговор.

— Не будет у нас никакого разговора! — прошипела она.

— Вы уверены, что я вам не понадоблюсь, маршал Клейборн? — спросил Спенсер, берясь за ручку двери.

— Уверен.

Спенсер казался разочарованным. Коул подождал, когда дверь закроется, и велел Джессике сесть. Она продолжала стоять, с ненавистью глядя на него.

Коул улыбнулся. Как она прелестна даже в гневе! Она переоделась и стала еще красивее, чем час назад. Старое, выцветшее платье когда-то было золотистым; оно потерлось на локтях, обтрепалось на манжетах, но сидело на ней прекрасно. Волосы она завязала сзади тонкой белой лентой. Несколько прядей выбились из прически и вились возле ушей. Она шагнула к Коулу, и на него повеяло легким запахом сирени.

— Что это ты уставился? — воскликнула она.

— Ты очень красивая, Джессика.

Она оторопела.

— Выслушай меня, Джессика. А когда закончу, если у тебя не пропадет желание застрелить меня, я тебе разрешу это сделать.

— Я все равно не застрелю тебя, — пробормотала она, возвращая ему оружие. — Хотела бы, — поспешно поправилась она, — но не могу. Выстрел разбудит ребенка.

Он засмеялся:

— Надо же, какая предусмотрительность, Джесси!

— Ты не заставишь меня ехать в Техас.

— Заставлю, — заявил он тоном, не допускающим сомнений или колебаний.

Она закрыла лицо руками.

— Я ничего плохого не сделала. Ну почему вы не оставите нас с Калебом в покое?

— Ты ведь знаешь: я не могу.

Она положила голову ему на плечо и тихо заплакала. Он вынул из кармана носовой платок и дал ей. Он не успокаивал ее, хорошо понимая, что ей надо расслабиться, избавиться от напряжения. Коул с горечью подумал, что в этом есть и его вина.

Прошло несколько минут, прежде чем Джессика затихла. Коул прижал ее к себе.

— Ты действительно не сделала ничего плохого, — прошептал он. — Просто судья хочет видеть тебя в Блэкуотере.

— А Ребекка и Грэйс? Они…

— Тише, а то разбудишь ребенка, — напомнил Коул. — Не надо беспокоиться о подругах. Ими займется Дэниел.

— Как же я могу не беспокоиться?

— Доверься мне.

— Я стараюсь. Но не могу забыть о Ребекке и Грэйс. Они из-за меня в опасности. Разве нет?

— Да, им все еще угрожает опасность. Ваши имена — как имена возможных свидетелей — напечатаны в газете. Я не знаю, кто убил невинных людей в банке, и не представляю, что еще способны предпринять бандиты, чтобы добраться до вас троих. Ясно, почему ни одна из вас не хочет признаться, что была там, но…

Джессика снова заплакала. Увидев ее слезы, Коул почувствовал себя настоящим подлецом, но твердо сказал:

— Не люблю женщин, у которых глаза на мокром месте.

— Значит, ты должен меня ненавидеть. Я все время плачу. Правда, я никогда не лью слезы при Калебе: не хочу его пугать. Иногда… поздно ночью, укроюсь с головой одеялом и даю себе волю, чтобы никто не слышал…

Он обнял ее за плечи:

— Плохо. Почему ты плачешь по ночам?

— От страха.

— Чего ты боишься?

— Собственной слабости.

— У тебя тяжелая жизнь, Джесси?

— О нет, мы с Калебом прекрасно живем! Я очень довольна, просто иногда… устаю. Все шло хорошо до того дня, когда я переступила порог банка. Я расскажу, что там случилось, если хочешь, — добавила она. — Я солгала тебе, сказав, что меня там не было. Но я пыталась защитить Калеба.

— Я тоже пытаюсь защитить его и нашел безопасное место, Джесси. Нельзя везти Калеба в Блэкуотер, сама знаешь. А ты должна поехать.

Наконец Джесси смирилась с неизбежным.

— А мы не можем оставить его у Тилли? Она любит Калеба и позаботится о нем. Калеб тоже ее любит. Он не испугается, что его бросили.

Коул и слышать не хотел об этом:

— Джесси, весь город знает, чей ребенок Калеб! У Тилли его легко отнять. Она старая женщина. И потом, я не хочу оставлять его в Рокфорд-Фоллз.

— Зачем кому-то отнимать его у Тилли?

— Захватить твоего сына в заложники — прекрасный способ заставить тебя молчать на суде.

— О Боже!..

— Джессика, есть одна семейная пожилая пара, которая прекрасно за ним присмотрит. Послушай меня. Они будут ему как бабушка с дедушкой…

Целых пятнадцать минут он рассказывал ей о Томе и Джози Нортонах. В мельчайших деталях Коул изложил прошлое Тома, расписывая его прекрасную репутацию, умение обращаться с оружием и успехи на посту шерифа. Он, правда, не упомянул как ужасно готовит Джози, испугавшись, что Джессика снова заспорит.

— Ты говоришь, они всегда хотели иметь детей? — спросила она.

— Да.

— Если бы у тебя был сын, ты доверил бы его Нортонам?

— Да.

— Я должна увидеть их, прежде чем решить. Если они мне не понравятся, если я почувствую, что они не смогут как следует позаботиться о Калебе, я его не оставлю.

Она была полна решимости ехать с ним, но только на своих условиях.

• Предыдущая
• 30/60
• Следующая