Добрый ангел - Гарвуд Джулия - Страница 4

• Предыдущая
• 4/91
• Следующая

— Не смелый, — поправил его Мак-Бейн. — Дурак.

— Он поднимается на последний холм, одетый в ваш плед, почти как вы того хотели, Мак-Бейн.

Кит, старший из маклоринских воинов, крикнул, что барон, важничая, уже въехал в землю Маклорина.

— Хотите, чтобы я провел его внутрь? — спросил Колум.

— Внутрь? — фыркнул Кит. — Мы скорее находимся снаружи, а не внутри, Колум. Крыша уничтожена огнем, а из четырех стен теперь гордо высятся только три. Я бы сказал, что мы уже снаружи.

— Это сделали англичане, — напомнил Колум своему лаэрду. — А Николас…

— Он приезжал сюда, чтобы избавить Маклоринскую землю от язычников, — в свою очередь напомнил своему солдату Мак-Бейн. — Николас не участвовал в разорении нашей земли.

— И все же он англичанин.

— Я не забыл этого. — Мак-Бейн отодвинулся от каминной полки, на которую опирался, пробормотал ругательство, когда деревянная перекладина загремела на пол, и вышел. Колум и Кит двинулись за ним, на расстоянии шага. Внизу, у основания лестницы, они встали по обе стороны своего вождя.

Мак-Бейн возвышался над солдатами. Он казался гигантом возле них, с яростным выражением лица, с темной, почти черной каштановой шевелюрой и серыми глазами. Вид у него был значительный. И сама его поза была воинственной: широко расставленные нога, руки, скрещенные на массивной груди, грозно нахмуренные брови.

Барон Николас заметил лаэрда, как только добрался до вершины холма. Мак-Бейн, казалось был в ярости. Николас напомнил себе, что такова обычная манера Мак-Бейна. Но на сей раз туча хмурости была слишком черной, и барон подумал: «Я, должно быть, рехнулся». Он глубоко вздохнул и пронзительно свистнул в знак приветствия. К этому он прибавил улыбку и вскинул одну руку в воздух.

На Мак-Бейна, однако, маневры барона не произвели впечатления. Он подождал, пока Николас доберется до середины голого, пустого двора, и поднял руку, безмолвно требуя остановиться.

— Я подумал, что я окончательно проклят, барон. Я же советовал вам не возвращаться сюда.

— Да, вы советовали мне не возвращаться, — согласился Николас. — Я помню это.

— А помните ли вы, что я обещал убить вас, если вы когда-нибудь снова ступите на мою землю?

Николас кивнул:

— У меня крепкая память на всякие мелочи, Мак-Бейн. Я помню и эту.

— Так это вызов?

— Вы можете так заключить, — ответил Николас, пожимая плечами.

Улыбка на лице барона привела в замешательство все воинство Мак-Бейна. Может быть, Николас думает, что они шутят с ним? Или он настолько простодушен?

Мак-Бейн тяжело вздохнул:

— Снимите мой плед, Николас.

— Зачем?

— Я не хочу испачкать его вашей кровью.

Его голос дрожал от ярости. Николас понадеялся в душе, что угроза тем и ограничится. Он полагал себя равным лаэрду по силе мускулов и крепости духа, к тому же он наверняка был и ростом не ниже него ни на дюйм. И все же он не желал биться с этим человеком. Если он убьет лаэрда, его план провалится; а если лаэрд убьет его, он никогда не узнает, какой имелся чертовский план, или узнает о нем, когда будет уже слишком поздно. Кроме того, Мак-Бейн был намного проворнее и дрался, не соблюдая правил, — свойство, которое, как находил Николас, было весьма впечатляющим.

— Да, это ваш плед, — крикнул он этому дикарю. — Но земля, Мак-Бейн, — теперь эта земля принадлежит моей сестре.

Мак-Бейн нахмурился еще больше. Он не любил выслушивать правду. Шагнув вперед, он вытащил меч из ножен, висевших у его пояса.

— Дьявол, — пробормотал Николас, перекидывая ногу через конский хребет и спешиваясь. — До чего же легко иметь с вами дело, ведь правда, Мак-Бейн?

Он не ожидал ответа и не получил его. Сбросив с себя плед, он закинул его в свое седло и потянулся за мечом. Один из маклоринских воинов бросился вперед, чтобы увести лошадь. Николас не обратил на него никакого внимания и попытался так же игнорировать толпу, которая кольцом оцепила двор. Его мозг был полностью сосредоточен на противнике.

— Ваш зять разорил это владение и уничтожил половину маклоринского клана, — проревел Мак-Бейн. — И я достаточно долго терпел здесь ваше присутствие.

Два гиганта смерили друг друга горящими взглядами. Николас покачал головой:

— Не искажайте фактов, Мак-Бейн. Не моя сестра, а ее муж, барон Рольф, поставил Маршалла и его жалких людей управлять этим владением; но, когда Рольф умер и сестра стала свободной, она послала меня, чтобы освободить и эту землю от вассалов-предателей. Эти владения принадлежат ей, Мак-Бейн. Ваш король Уильям Лев забыл выменять их у Ричарда, когда этот славный рыцарь был королем Англии и испытывал отчаянную нужду в деньгах для своих крестовых походов. Но Джон никогда не забывал о том, что досталось ему по наследству. Он отдал эту землю своему преданному слуге Рольфу, а коли барон умер, ее наследует Джоанна. Это по праву ее земля, нравится это вам или нет.

Копание в старых обидах привело обоих противников в неистовство. Они бросались друг на друга, как разъяренные быки; лязг их огромных мечей, высекающих голубые искры, сверлил слух скрежетом стали. Шум эхом отдавался в холмах, одобрительное ворчание толпы тонуло в нем.

Ни один из двух бойцов в течение двадцати минут не произнес ни слова. Бой поглощал все их силы и внимание. Мак-Бейн нападал, Николас защищался, отражая каждый смертельный удар.

Воины Мак-Бейна и маклоринские солдаты были чрезвычайно довольны этим зрелищем. Некоторые одобрительно приветствовали быстрые действия англичанина, поскольку, по их мнению, Николас доказал свое превосходящее мастерство уже тем, что до сих пор оставался жив.

Внезапно Мак-Бейн изловчился и сделал барону подножку. Николас упал на спину, перевернулся и снова вскочил на ноги с проворством кошки, прежде чем лаэрд сумел воспользоваться его падением.

— Вы чертовски негостеприимны, — проговорил Николас, задыхаясь.

Мак-Бейн улыбнулся. Он мог бы закончить бой, когда Николас упал на спину, но он наконец признался себе, что бился отнюдь не в сердцах.

— Я сохраняю вам жизнь из любопытства, — объявил Мак-Бейн, он тяжело дышал, лоб его покрылся потом. Его меч опустился вниз, описав широкую дугу.

Николас взмахнул мечом, отражая мощный удар:

— Мы должны будем породниться, Мак-Бейн, нравится вам это или нет.

Чтобы постигнуть смысл этого заявления, лаэрду понадобилось несколько секунд. Не переставая атаковать, он спросил:

— Как это может быть, барон?

— Я собираюсь стать вашим шурином.

Мак-Бейн даже не пытался скрыть своего изумления, услышав возмутительное и совершенно безумное заявление барона. Он отступил назад и медленно опустил меч:

— Вы окончательно рехнулись, Николас?

Барон расхохотался и отбросил оружие в сторону:

— У вас такой вид, Мак-Бейн, как будто вы проглотили свой собственный меч.

Сделав это наблюдение, он с силой ударил головой в грудь лаэрда. Чувство было точь-в-точь такое, словно он таранил каменную стену. Дело это было явным членовредительством, но зато оно обеспечило успех. Мак-Бейн глухо заворчал и выпустил свой меч. Николас завершил начатое, усевшись верхом на лаэрда. Он был слишком вымотан, чтобы сдвинуться, кроме того, каждое движение причиняло ему сильную боль. Мак-Бейн толкал его в сторону, пытался переместить ближе к коленям и уже почти опять добрался до меча, когда внезапно изменил свое намерение. Он медленно повернулся и взглянул на Николаса.

— Она англичанка?

Сипел он ужасающе. Он тоже был полузадушен. Последнее наблюдение чрезвычайно понравилось Николасу; и как только он оказался в состоянии снова сделать глубокий вздох, ему захотелось прихвастнуть тем, что ему удалось изнурить лаэрда.

Мак-Бейн поднялся и поставил и Николаса на ноги. Оттолкнув его назад, так чтобы тот не счел этот поступок добрым делом, он скрестил руки на груди и потребовал объяснений.

— И кто же та, на ком, как вы полагаете, я должен жениться?

— Моя сестра.

— Вы безумец.

• Предыдущая
• 4/91
• Следующая