Добрый ангел - Гарвуд Джулия - Страница 39

• Предыдущая
• 39/91
• Следующая

— Если я буду удачлива в охоте и поймаю нескольких зайцев, согласитесь ли вы приготовить их сегодня нам на обед?

Хильда кивнула.

— Я превосходно тушу зайчатину, — похвасталась она. — Но зайцев, если они не очень жирные, нужно не меньше десяти. Жирных хватит и девяти.

— Так пожелайте мне удачи в охоте, — сказала Джоанна и поспешила назад в большую залу. Там она взяла у Мэган лук и стрелы и снова вышла через заднюю дверь.

Она избрала длинный путь, чтобы зайти в конюшню с другого конца. Шон сначала не хотел седлать для нее лошадь. Она умаслила его улыбками и обещанием не ехать дальше нижнего луга. Она дала понять, что получила разрешение от Габриэля. Явной ложью это не было, так, маленький обман, но все же она почувствовала себя виноватой.

Она велела оседлать и другую кобылу для Огги, хотя не была уверена, что он согласится поехать с нею. Но ей не хотелось терять время. Если Огги согласится, не надо будет ехать назад в конюшни.

Огги выстраивал в ряд свои шары в центре луга, когда появилась Джоанна.

— Я не настроен сегодня охотиться на зайцев, — заявил Огги.

— А я надеялась, что вы будете более покладисты, — огорчилась Джоанна. — К тому же мне хочется, чтобы вы точно показали мне, где та пещера с бочонками. Я не смогла найти ее вчера.

Огги покачал головой:

— Я провожу вас до гребня холма, девочка, и еще раз укажу направление, но на большее время я не могу оторваться от своей игры.

Огги взобрался на лошадь, взял из рук Джоанны поводья и поехал вперед.

— Я бы хотела, чтобы вы разрешили мне рассказать моему мужу о бочонках с жидким золотом, — сказала она.

— А это и не секрет, дитя мое.

— Так вы готовы поделиться со своим лаэрдом? Он мог бы выменять на это золото продовольствие.

— Бочонки принадлежат милорду. Я обязан ему жизнью, но вы не должны знать об этом. Большинство макбейнцев присягали ему на верность по веским причинам. Он вернул им их достоинство. Я ни в чем не откажу ему, а уж в напитке нагорцев менее всего. Пожалуй, я бы даже бросил свою игру, если бы он попросил меня об этом, — прибавил он.

Огги остановился на вершине холма, протянул руку в направлении деревьев, которые расположились углом, и велел Джоанне отсчитывать их от кривой сосны, росшей у основания холма. Когда она дошла до двадцати, Огги остановил ее.

— Вон там, между теми двумя деревьями, — вход, — указал он. — Подниматься надо по самой широкой тропинке. Понимаете, юная леди?

— Да, — ответила она — Может быть, вы все-таки согласитесь проехаться со мной?

Огги и на этот раз отклонил ее приглашение.

— Пусть солдаты помоложе сопровождают вас, Джоанна. Но не говорите о жидком золоте маклоринцам. Милорд должен сам решать, как ему поступить с этим сокровищем.

— Но маклоринцы теперь часть нашего клана, Огги, — возразила она.

Старый макбейнец усмехнулся:

— Они держат нос по ветру, — сказал он. — А сами думают, что они всех выше и могущественнее. Видите ли, они никогда не были отверженными…

— Не понимаю, — удивилась Джоанна. — Мне говорили, будто бы они просили у моего мужа помощи в борьбе против англичан и…

— Это правда, — перебил ее Огги. — Отец Мак-Бейна был лаэрдом Маклорина. Конечно, он никогда не признавал своего незаконного сына, даже когда смерть пришла принять его последний вздох. Маклоринцы же не без пользы для себя забыли, что Мак-Бейн бастард. Полагаю, они признают в нем маклоринскую кровь. Но по отношению ко всем остальным они высокомерны.

Джоанна покачала головой:

— Готова держать пари, что макбейновские солдаты сражались бок о бок со своим вождем за освобождение маклоринцев.

— И вы выиграли бы приличную сумму, ибо это правда мы сражались рядом с нашим лаэрдом.

— Так разве маклоринцы забыли об этом? Джоанну сердила позиция маклоринцев, но она не хотела этого показать Огги улыбнулся:

— Вы обиделись за макбейнцев, ведь так, девочка? Вы становитесь нашей.

Она улыбнулась. Его похвала и его мнение о ней были для нее очень важны. За то короткое время, которое знала его, она стала ценить его дружбу… и его наставления. Огги всегда выслушивал ее, чего прежде, по правде говоря, никто не делал. К тому же он не приказывал ей отдыхать.

— Ну что это вы насупились?

Она покачала головой.

— Я просто обдумываю свои обстоятельства, — заметила она.

— Опять? Вы заработаете мучительнейшую головную боль, если все время будете думать о своих обстоятельствах. Доброй охоты Джоанна, — прибавил он, прощаясь. Повернув своего коня, он направился вниз на луг.

Джоанна поехала в том направлении, которое он указал, и уже почти добралась до той тропинки, как вдруг белоснежный заяц промчался по поляне. Она сунула поводья под левое колено, достала стрелу, вложила се в лук и прицелилась. Заяц упал в то самое время, когда другой вприпрыжку пересек тропинку.

Вероятно, что-то напугало животных и выгнало их из укрытий, потому что не прошло и двадцати минут, как она настреляла восемь жирных зайцев и одного худосочного. Остановившись у ручья, Джоанна вымыла стрелы и положила их обратно в колчан, зайцев приторочила к седлу.

Три маклоринских солдата перехватили ее, когда она уже направлялась домой. Это были молодые воины, скорее всего не знавшие еще настоящих сражений, — ни у одного не было шрамов ни на лице, ни на руках. Двое юношей были белокуры, третий — брюнет с ясными серыми глазами.

— Милорду было бы неприятно узнать, что вы выехали из дома одна, миледи, — сказал один из блондинов. Джоанна сделала вид, что не слышит его слов. Она отвязала веревку от седла и вручила солдату пристреленных зайцев.

— Не будете ли вы любезны передать их кухарке? Она ждет их.

— Конечно, миледи.

— Как вас зовут, сэр?

— Нилл, — ответил солдат. Он указал на другого белокурого солдата и сказал: — Вот его зовут Линдзи, а сзади — Майкл.

— Я была рада встретить вас, — произнесла Джоанна. — А теперь извините меня. Я намерена следовать по этой тропинке.

— Зачем? — поинтересовался Майкл.

— Я ищу кое-что, — уклонилась Джоанна от прямого ответа. — Я скоро вернусь.

— А милорд знает о ваших намерениях? — продолжал задавать вопросы Майкл.

— Я не помню точно, говорила ли я ему о своих планах, — открыто солгала она.

Нилл повернулся к своим спутникам:

— Оставайтесь с госпожой, покуда я отвезу ее добычу в замок.

Джоанна была рада их сопровождению. Они направились прямо через лес. Тропинка сужалась, и скоро кустарники стали цепляться за удила. Солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев и ветви, нависающие над ними, словно ярко-зеленый балдахин. Молодые солдаты улыбались, слыша, как она тихо восторгается всей этой красотой.

— Вы не в церкви, миледи! — крикнул ей Майкл. — Здесь можно говорить громко.

— А что мы, собственно, разыскиваем? — спросил Линдзи.

— Пещеру, — ответила Джоанна.

В глубине леса дорожка разветвилась, Джоанна повернула налево, солдатам же приказала ехать направо. Однако ни один из них не подчинился ей, они не хотели оставить ее одну.

— Тогда, пожалуйста, отметьте это место, чтобы мы нашли другую тропинку, когда вернемся сюда.

Она отвязала ленту, которой была перехвачена ее коса, и вручила ее Майклу. Солдат как раз укреплял эту длинную голубую полоску к одной из нижних веток, когда с Рейчел, кобылой Джоанны, стало твориться что-то неладное. Ее уши насторожились, она коротко фыркнула и тут же отскочила в сторону от тропинки. Джоанна крепко натянула поводья и приказала ей успокоиться.

Оглянувшись, она поискала глазами, что могло так напугать лошадь. Но тут встала на дыбы и лошадь Майкла.

— Нам бы лучше выбраться на поляну, — предложил Линдзи, который с трудом удерживал собственного коня.

Джоанна согласилась с ним. Она подтолкнула Рейчел коленями и попыталась заставить ее повернуть назад. Но Рейчел вдруг понесла. Джоанна едва успела пригнуться, когда ее лошадь стала продираться через кустарники. Кобыла явно была чем-то встревожена, Джоанне никак не удавалось успокоить ее. К тому же ей приходилось все время уклоняться от ударов сучьев и ветвей, мчавшихся ей навстречу.

• Предыдущая
• 39/91
• Следующая