Эзоосмос. Исконный Шамбалы. Книга 1. - Новых Анастасия - Страница 2

Песчаный берег, находящийся немного под уклоном, не был ещё тронут грубым отпечатком сапога, что несказанно порадовало заядлых рыбаков этой большой, охочей до местной фауны компании. Удовлетворившись внешним видом места, все принялись навёрстывать упущенное время. «Бывалые рыбаки» во главе с Сэнсэем, похватав свои рыболовные принадлежности, сразу отправились их устанавливать, да с таким азартом, словно до осуществления их рыбацкой мечты осталось всего каких-то десять секунд. Другие начали разбивать палаточный лагерь.

Когда общие организационные моменты были решены и народ слегка подкрепился завтраком, почти вся компания разбрелась вдоль берега кто со спиннингом, кто с удочкой. Большинство благочинно уселись со своим рыбацким «арсеналом» на почтительном расстоянии друг от друга, тайно надеясь на удачный улов именно в своём облюбованном месте.

Береговой уголок дикой природы стремительно заполнился сплошной атрибутикой цивилизации. Попади сюда случайно какой-нибудь папуас из Новой Гвинеи, он бы, наверное, долго рассматривал все эти чудные предметы. А если бы ему ещё и объяснили смысл каждой вещи, в том числе и различных супер-пупер рыбацких принадлежностей, то папуас точно бы дня три ухохатывался над тем, как какому-то умному торговцу удалось одурачить столько людей, целое, понимаешь ли, племя. Но папуаса поблизости не было, и одураченный народ свято верил в то, что приобретённые им вещи помогут выманить из речки хитрую рыбу.

Из мужчин в лагере остался лишь Женька, и то потому, что его сеть безнадёжно запуталась. Парень был из той экстремальной категории «рыбаков», которые терпеть не могут сидеть долгими часами с удочкой в руках. Он любил, чтобы рыба ловилась сразу и её было полным-полно. Женька ещё мог один на один погоняться за ней во время подводной охоты. По крайней мере, в этом был своеобразный спортивный азарт – кто кого измотает. Но сидеть без дела, созерцая воду с берега, было отнюдь не в его духе. Поэтому Женька всегда брал на рыбалку рыбацкую сеть-«путанку». С ней всё донельзя просто: расставил сеть, загнал рыбу и вари себе уху на здоровье. Вот и вся «мокрая» работа. Посему, когда Женька обещал ребятам грандиозный улов, в принципе он не сильно кривил душой, надеясь на свой беспроигрышный вариант. Однако вышла непредвиденная осечка. Вечером он не успел проверить дома сеть, а на прошлой рыбалке не слишком утруждал себя аккуратной упаковкой. Вот и получил неизменный результат. «Путанка» на сей раз полностью оправдала своё название, безнадёжно спутав грузики и поплавки. И как парень ни старался, дело никак не сдвигалось с мёртвой точки.

Но Женька не был бы Женькой, если бы впал в отчаяние или сделал вид, будто у него что-то не получается. По крайней мере, в присутствии девчат он себе этого не позволял. И свою длительную задержку в лагере во время самого активного времени утренней ловли он объяснял товарищам не иначе, как «чисто джентльменскими побуждениями», дабы своими каламбурными рассказами оказать «неоценимую помощь» девушкам в их нелёгком женском труде – мытье посуды после набега такой «голодной оравы». Короче говоря, Женька и тут зря время не терял. Сидя на раскладном стульчике, он добросовестно «сочувствовал» девчатам:

– …и это в наш-то технический век, когда космические тарелки бороздят небесное пространство, когда человек автоматизировал производство на девяносто процентов, эти хрупкие, нежные пальчики должны совершать бесконечное число движений над этим грязным, модернизированным человеческим корытом чревонасыщения, этим чудовищным инструментом, способствующим люблению плоти, живота её, самолюбия…

В это время на условной лесной «дороге», по которой пробирались машины сей компании, показался джип и остановился возле въезда на поляну. Из него вышел худощавый мужчина. Его лицо, обрамлённое светлыми волосами и жидкой, рыжеватой бородкой, имело слегка бледноватый вид. Камуфляжная рыбацкая одежда была несколько великовата и выглядела на нём, словно снятая с чужого плеча.

Женька прервал свою пламенную речь для «трудового народа» и устремил любопытный взор в сторону незваного гостя. Водитель джипа, ощутив на себе пристальное внимание, деловито засунул руку в карман брюк. Поигрывая другой рукой брелком с ключами от машины, он вразвалочку подошёл к «Москвичу» Сэнсэя, багажник которого немного выступал на «проезжую часть».

– Ну, и чья это «кляча» развалилась тут на полдороги? – нарочито громко произнёс незнакомец, пару раз пнув ногой по колесу.

Женька тут же вскочил с места и от возмущения едва не захлебнулся слюной, столько слов ему захотелось выпалить одновременно на одном дыхании в адрес непрошеного гостя.

– Эй, мужик, ты чего ногами расшвырялся?!

– Твоя, что ли, колымага? – с издёвкой спросил тот.

– Моя, не моя, какая тебе разница? Женька спешно подошёл к машине Сэнсэя.

Вытащив не первой свежести носовой платок, он сделал вид, что смахнул с неё последние пылинки. Продемонстрировав столь явную любовь к отечественным авто, Женька принял угрожающую стойку рьяного собственника.

– А в чём, собственно, дело?

– Как в чём?! – возмутился водитель. – Поставил эту рухлядь посреди дороги и ещё спрашивает в чём дело! Нормальным машинам нельзя проехать.

– Это вот этот трактор «нормальная машина»?! – В Женьке вмиг разгорелся пожар патриотических чувств. – Да на нём только в Африке носорогов гонять, а не на приличных славянских тропинках воздух портить! К тому же места здесь достаточно. Ничего не случится с твоим трактором, если сместишь немного к кустам его гусеницы.

– Ага, сейчас же, разогнался! А машину шпаклевать и красить ты потом будешь?

– А чего не покрасить, коли нужда такая будет? Я не только красить, я, если хочешь, и разрисовать её тебе могу по полной программе. Родная япона мама не узнает! Ща, погоди чуток, за инструментом схожу…

И Женька развернулся в сторону палаток, словно намереваясь сиюминутно исполнить свои обещания. Сделав несколько шагов, он застопорился и, состроив глуповатое выражение лица, обернулся и озадаченно проговорил:

– Слышь, мужик, тут в мою прямую извилину одна мысля пришла… А на кой тебе этот проезд сдался? Дальше обрыв. Место это занято. Нас тут много! Других что ли мест себе не найдёшь? Река, вон, какая большая.

– Как на кой?! Я рыбу здесь целую неделю прикармливал, разные ей блюда, как в ресторане, подавал. А вас тут налетело на прикормленное место…

– Дык, и я вроде тоже ей пищу возил! – сотворив упёрто-нагловатое выражение лица, обрадованно воскликнул Женька. – Можно сказать, последний кусок хлеба от себя с боем отрывал и всё ей, ей, проклятой чушуйчето-хвостой! Да-а-а, – протянул он, – чай, вдвоём-то закормили её в доску! Поди, лежит она нынче на дне речном, как свинья после обеда, лень хвост кверху поднять. А я-то думаю, чего она не клюёт? А её, беднягу, пучит…

Девушки, слушая этот разговор, негромко засмеялись.

– Слышь, мужик, а может мы эту наглую рыбу «продинамим»?

– Чего?!

– Я говорю, динамита ты случайно с собой не захватил? – с явной заинтересованностью нарочито громко спросил Женька.

Водитель улыбнулся щербатой улыбкой, не удержав серьёзную мину перед такой пылкой речью этого чудака.

– Не боись, я её и так достану.

Женька глянул на объект под названием «радость стоматолога» и сочувственно произнёс:

– А ты, случаем, не знаешь, у рыбы инфаркты бывают?

Этот вопрос, видимо, выбил мужика из колеи придирчивости, и он, пожав плечами, ответил:

– Не знаю. Наверное. Если сердце есть, значит и инфаркты бывают.

– Тогда понятно.

– Чего тебе понятно?

– Да я-то думал, как ты её доставать собрался!

– Тьфу ты! – дошло до мужика, и он беззлобно засмеялся вместе с Женькой.

Посмеявшись, водитель джипа проговорил уже более спокойным тоном:

– Ну ладно, зови хозяина машины.

– Так я ж за него. Чего, не похож, что ли?

– Ты? – хмыкнул мужик. – Умом не вышел… и усами тоже.

Женька уже открыл было рот, чтобы поспорить насчёт своего лучезарного интеллекта, но, услышав про усы, осёкся и внимательно посмотрел на водителя.