Рассвет судьбы - Битнер Розанна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/84
• Следующая

– Жеребца поймали мои люди, – поведал Тому Гальвес. – Но Хулио заявил, что коня поймали на его территории. Мы пришли к соглашению, что тот, чей работник приручит жеребца, и будет владельцем животного. Пока ни один из моих людей не смог его обуздать. У Хулио та же история. Если сможешь усмирить коня, получишь работу.

Том радостно улыбнулся.

– Я принимаю вызов. Я приручу его. Гальвес хмыкнул.

– А не хочешь ли ты сначала взглянуть на него?

– Это не обязательно. Я принимаю вызов. Если я проиграю, то просто-напросто уеду отсюда.

– Эта земля, сеньор, называется «Лехо де Розас» – «Ложе роз». Куда бы ты ни поехал, везде найдешь цветущие дикие розы. Красивая земля, не правда ли?

– Красивее я еще не видел. – Том опять не смог удержаться, чтобы не взглянуть на Хуаниту. Она поняла, что слова предназначались ей, и смущенно отпрянула от окна. – Я бы хотел работать на этой земле. Я объезжу для вас жеребца. Если хотите, приведите всех своих людей. И сеньора Хулио. Время ограничено?

– Все нужно сделать за сорок восемь часов. Многие пытались, но только еще больше разозлили коня. Одного из моих людей он чуть не убил. Жеребец очень хитрый и своенравный. Может быть, ты хорошенько подумаешь?

Том покачал головой.

– Мне нечего думать об этом. Я сделаю все, как надо. Я учился у отца, а он знает толк в лошадях. Я приручу черного жеребца, и он будет одним из лучших в вашем табуне. Но если я это сделаю, то потребую такую же плату, как ваши опытные работники. Я стою того.

Брови Гальвеса взметнулись вверх.

– Ты не из тех, кто бросает слова на ветер. Это хорошо, Том Сакс. У меня здесь особый порядок, и ему нужно подчиняться, в частности, следует держаться подальше от моей дочери Хуаниты. Она очень юная. Если будешь выполнять все требования и делать свою работу, то получишь те же деньги, что и другие.

– Но сеньор Гальвес, он же индеец! – воскликнул Идальго, теряя контроль над собой.

Гальвес бросил на него испепеляющий взгляд.

– Я здесь принимаю решения, Эмануэль. Кажется, ты частенько забываешь об этом. – Он подбоченился. – И кроме того, если он не приручит коня, то вообще не получит работу. Судя по печальному опыту других, думаю, что у него ничего не получится с этим черным дьяволом. – Он улыбнулся Тому и опять взглянул на Идальго. – Дай ему койку и обращайся с ним хорошо. Я договорюсь обо всем с Хулио Бакой.

Идальго тронул своего коня.

– Следуй за мной, – процедил он сквозь зубы, обращаясь к Тому.

– Спасибо, сеньор Гальвес. Я вас не подведу!

– Посмотрим, – улыбнулся в ответ Гальвес. – Посмотрим.

Том последовал за Эмануэлем Идальго, размышляя о том, что следует опасаться этого человека. Он не из тех, кто в трудную минуту придет на помощь, и не из тех, с кем можно подружиться. Он из тех, кого следует остерегаться, и, похоже, первой его должна опасаться Хуанита Гальвес.

Джеймс управлял повозкой, а Калеб гнал небольшой табун лошадей. Так они и добрались до форта Бент. Мало кто обратил на них внимание в толпе торговцев, охотников и индейцев. Джеймс направил повозку к длинному обозу, который готовился отправиться в Санта-Фе.

– Калеб? А я-то думал, приедешь ты или нет, – воскликнул усатый человек в костюме из оленьей кожи.

– Я бы приехал пару дней назад, Вилли, да жена плоховато себя чувствовала и закончила шить одежду только вчера.

Калеб подъехал поближе и спрыгнул с коня.

Джеймс смотрел на него со смешанным чувством восхищения и негодования. Его отец, возможно, был самым сильным и самым искусным во всей округе; но он ничем не отличался от других таких же индейцев, которых полно вокруг форта. Его отец был индейцем до кончиков ногтей. И это как раз то, что не нравилось Джеймсу.

Мальчик привстал в повозке, чтобы осмотреться вокруг. Его взору предстала зеленая равнина с разбросанными то тут, то там вигвамами и дымом, поднимающимся от костров. Напрягая зрение, он попытался отыскать Кейла. И наконец увидел его среди мальчишек-индейцев, которые забавлялись тем, что пускали стрелы в соломенное чучело. Они горячо спорили о чем-то, и, казалось, спор мог вот-вот перейти в драку. Но через минуту ребятня уже весело смеялась.

Джеймс нахмурился. Как может Кейл дружить с этими необразованными индейцами, чья единственная цель в жизни – поймать бизона. Ведь индейцы нападают на белых, и это случается все чаще и чаще. Кроме того, они воюют с индейцами других племен. Дикость какая! Их, похоже, совсем не заботит то, что они не могут осесть на одном месте; они даже не пытаются жить по-другому. Если бы только они изменились, возможно, тогда белым поселенцам было бы легче найти с ними общий язык.

Но, продолжал рассуждать Джеймс, может быть, белые никогда не изменят своего отношения к ним. Его отец неплохо устроился в Техасе и жил, как все поселенцы, и что получилось? Им всем пришлось уехать, и все из-за того, что в их жилах течет индейская кровь.

Настроение Джеймса совсем испортилось, и он грустно опустился на сидение. Невероятно, но он ведь тоже индеец. Что за наказание иметь таких родственников! Он ведь не чувствует к ним ни любви, ни привязанности. Он – белый, он давно усвоил, что индейская кровь приносит только несчастья.

– Эти прелестные платья продаются в Санта-Фе и расходятся, как горячие пирожки, – донесся до Джеймса голос Вилли. – Мексиканки думают, что наши американки знают все о последней моде.

– Относительно моей жены они правы. Сара родом из Сент-Луиса, как ты знаешь, и многие годы она зарабатывала на жизнь тем, что шила одежду.

– Да, она прекрасная портниха. Но такая женщина, как Сара, не нуждается в красивом платье, чтобы отлично выглядеть.

Калеб рассмеялся и подошел к повозке, чтобы снять ящики с одеждой.

– Джеймс, почему ты не поищешь Кейла? Я уверен, что он где-то здесь.

Сын неохотно спрыгнул на землю.

– Он вон там, с теми мальчишками-шайенами, – проворчал мальчик. – Они стреляют в цель и вряд ли примут меня в игру.

– Ну, ты не узнаешь это, пока не подойдешь к ним.

– Я лучше останусь и помогу тебе, па.

Их глаза встретились. Калеб знал причину, но постарался скрыть свое разочарование.

– Ну, если ты так хочешь. Отнеси эти ящики к повозке Вилли Тейлора. А я пока загоню лошадей и получу с Вилли расписку.

Он направился к Вилли, внимательно рассматривавшего одну из кобыл, которая мирно щипала траву.

– Да, у тебя глаз наметан, – произнес Тейлор. – За эту красотку дадут хорошую цену чистым серебром. – Чем больше ты получишь, тем лучше.

– Я еще привез отличные оленьи шкуры. Возьму их в форт, чтобы там продать. В Санта-Фе на них спроса нет.

Вилли кивнул.

– Шкуры еще покупают. А вот бобровый мех… – он покачал головой. – Боюсь, что охотникам придется искать новую работу. Я слышал, что шляпы сейчас обтягивают шелком. Спрос на пушнину совсем упал. Это отразилось на тех, кто управляет в этих местах.

Калеб огляделся.

– Что-то не замечаю.

– Ты еще в этом убедишься, помяни мое слово. Чем больше сюда людей прибывает, тем беспокойнее становятся индейцы. Наступит день, и всей этой торговле придет конец. Хотя для тебя разницы нет, не так ли? Для шайенов ты почти легенда. Я видел, как один из них смотрел на тебя, на знаменитого Голубого Ястреба. Конечно, немногие помнят те дни.

Калеб грустно улыбнулся.

– Перестань напоминать мне о возрасте, Вилли. Я стараюсь не думать о том, что многих из тех, кого я знал, уже нет. Но я и сам умирал не один раз. Не понимаю, почему я все еще хожу по этой земле. На моем теле ты не найдешь ни кусочка нормальной кожи – сплошные шрамы.

Вилли засмеялся и похлопал его по плечу.

– Тут никто не догадается, сколько тебе лет. Ты сильнее любого из этих напыщенных гусаков.

При этих словах Джеймс взглянул на отца. Чем старше становился мальчик, тем неправдоподобнее казалось ему то, что Калеб Сакс – его отец.

• Предыдущая
• 7/84
• Следующая