Рассвет судьбы - Битнер Розанна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/84
• Следующая

Он обнял жену за плечи.

– Мы вернемся завтра.

Их губы слились в поцелуе. Всего несколько часов назад они занимались любовью, а он опять страстно желал ее.

– И мы с тобой продолжим то, чем занимались ночью, – добавил он, целуя ее шею.

– Калеб! – шутливо запротестовала она.

Он еще крепче сжал жену в объятиях, слегка отрывая ее ноги от пола, и Сара рассмеялась. Потом внимательно посмотрела на мужа.

– Пожалуйста, не слишком расстраивайся из-за того, что Джеймс недоволен тем, что ему приходится ехать вместе с тобой в форт.

Сара инстинктивно хотела сгладить острые углы между отцом и сыном. Калеб выдохнул и немного ослабил свои объятия.

– Теперь, когда Том уехал, я должен оставлять здесь Джеймса, чтобы в случае чего он смог защитить тебя и Линду. Кейл и Джеймс знают, что или оба, или кто-то один из них должен ехать со мной в форт. Смешно, но теперь, когда Кейл постоянно носится по округе с шайенами, Джеймс жалуется на то, что поблизости нет ни одного белого мальчика, с кем бы он мог играть.

Сара нежно прижалась к нему. Она понимала, какую боль причиняет Калебу то, что его сын, не скрываясь, стыдится своего происхождения.

– Нельзя заставить человека чувствовать то, что чувствуешь ты, Калеб, – попыталась она утешить мужа.

Как ей хотелось, чтобы отец с сыном нашли общий язык! Она молилась об этом каждый божий день.

– Он сейчас как раз в таком возрасте, когда начинают многое переосмысливать, ставить под сомнение… Он хочет постичь все сам, только сам. Не мешай ему в этом.

Калеб опять глубоко выдохнул.

– В настоящий момент я больше беспокоюсь о тебе, – он взглянул на повозку с ящиками, потом снова посмотрел на жену. – Мне не по себе от того, что тебе постоянно приходится шить одежду. Да, за нее дают хорошие деньги, но как только у меня будет табун лошадей…

– Калеб, мы ведь уже обо всем договорились! – Она развязала передник. – Все будет хорошо. Ты продашь одежду, оленьи шкуры и нескольких самых лучших лошадей. И Джеймс поедет с тобой, хочет он того или нет. Я тут написала список того, что нам нужно. А это список Линды. Пойдем, тебе надо поесть перед отъездом.

Калеб беспрекословно подчинился, удивляясь тому, какую власть жена имеет над ним. Он, такой огромный и сильный, убивавший людей в сражениях, идет за ней, словно бычок на веревочке. Он вспомнил детские годы, когда маленькая девочка по имени Сара учила его английскому языку и хорошим манерам. При этом она частенько поругивала его и всячески командовала им.

– Отец, ты не видел Кейла? Калеб повернулся к Линде.

– Разве он не в конюшне?

– Нет. О, отец, думаю, он уже ускакал в форт.

Боюсь, что он когда-нибудь останется с шайенами навсегда.

Калеб улыбнулся.

– Это не так уж и плохо. Он должен испытать себя и решить, с кем он.

В голубых глазах Линды отразилась тревога. Линда Сакс Парнэлл пошла в отца – высокая, стройная, с темной кожей и ярко-голубыми глазами. Перед ее красотой не смог устоять Джесс Парнэлл, когда встретил ее в Техасе, но ему потребовалось несколько лет, чтобы преодолеть ее сопротивление и заставить полюбить вновь. Во многом ему помогло его обаяние, приятная внешность, сила и добрый нрав.

– Придет день, и я потеряю его навсегда, – печально произнесла она. – Каждый раз, когда он уходит из дома, я боюсь, что вижу его в последний раз.

– Мне кажется, тебе лучше пойти и помочь матери приготовить завтрак, а не волноваться понапрасну, – попытался успокоить дочь Калеб. – Скоро я буду в форте, найду там Кейла и задам ему хорошую трепку. А кто же тогда в конюшне, если не он? Джеймс?

– Да. И Джон с ними. Забавно смотреть, как он старается помочь своими крохотными ручонками.

– Он хороший мальчонка, Линда. Я горжусь своими внуками. Они оба будут прекрасными мужчинами.

Линда встретилась с ним взглядом.

– И Джеймс тоже, отец. Он выберет свой путь. Я знаю, его поведение раздражает тебя, но будь с ним терпелив. Он найдет свое место в жизни. Знаешь, он тебя очень любит. Он почти боготворит тебя и думает, что ты не одобряешь его, потому что он не индеец, как Кейл.

Калеб пытливо взглянул на дочь.

– Он тебе это говорил?

– Однажды. Он выразился по-другому, но я уловила смысл.

– Нелепость какая! Он же мой сын! Он волен поступать, как ему вздумается, лишь бы это не причиняло боль другим людям. – Он сокрушенно покачал головой. – Как можно любить человека и не иметь с ним ничего общего. А что, мое раздражение очень заметно?

– Только в последнее время. Я знаю, ты очень расстроился из-за Плясуньи, но не стоит из-за этого злиться на Джеймса.

Калеб грустно улыбнулся.

– Вообще-то считается, что отец должен давать советы дочери, а не наоборот.

Линда усмехнулась, но улыбка быстро исчезла с ее лица.

– Отец, можно у тебя спросить?

Он скрестил руки на груди и нахмурился.

– Спрашивай, но это не значит, что я отвечу. Она пристально посмотрела ему в глаза.

– Что было нужно тем индейцам? Джесс сказал мне, что ты говорил с ними и очень расстроился. Джесс думает, что ты огорчился из-за болезней среди шайенов. – Линда тряхнула головой. Она гордилась тем, что лучше всех понимала отца, иногда даже лучше, чем Сара. – Думаю, ты что-то скрываешь.

Он глубоко вздохнул.

– Прошло уже больше двух месяцев. Почему ты только теперь об этом спрашиваешь?

Она пожала плечами.

– Потому что я знаю – ты не стал бы ничего рассказывать, если бы я спросила слишком рано.

– Я и теперь ничего не скажу. Это слишком личное.

– Неужели все так плохо? Он улыбнулся.

– Нет. Просто грустно. И не говори об этом в присутствии матери. Я не рассказывал ей об этом и просил Джесса молчать.

– Я знаю. – Она испытующе посмотрела на отца. – Однажды ты опять уйдешь к ним, да? Ты вернешься. Ты хочешь умереть индейцем.

– Я всегда был индейцем.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

В его глазах промелькнуло легкое раздражение.

– Да, знаю. И, возможно, ты права.

– Не возможно, а права. – Ее глаза наполнились слезами. – И ты, и Кейл. Я не могу винить сына за то, что он стремится к жизни. Он восхищается тобой. И так тебя любит.

– Я знаю. И я люблю его, даже тогда, когда он убегает, вместо того, чтобы помочь мне. Я его высеку.

Линда засмеялась.

– Он слишком большой для этого. Ему нет и двенадцати, а он выглядит на все шестнадцать.

Калеб ухмыльнулся.

– Я тоже был таким.

– Могу себе представить. – Линда направилась к конюшне. – Пойду приведу этих работяг к завтраку.

В приоткрытую дверь конюшни было видно, как Джеймс с Джоном, смеясь и толкая друг друга, прыгают на сене.

«Возможно, я все усложняю, – подумал Калеб, – и с Джеймсом все образуется. По крайней мере, сейчас он выглядит вполне счастливым, хотя, наверное, неохотно поедет в форт, где Кейл уже играет с шайенами в индейские игры».

Гасиенда оказалась даже больше, чем Том предполагал. Ему преградили дорогу несколько мексиканцев с ружьями, и у него хватило ума не вытащить свой пистолет. Том был знаком с порядками на здешних ранчо. Незнакомцам здесь не доверяли. Никто не должен был без разрешения вторгаться на территорию гасиенды и приближаться к дому владельца.

В сопровождении мексиканцев, которые вели себя достаточно вежливо, Том подъехал к дому Антонио Гальвеса, который и был хозяином всего этого богатства. Один из провожатых поехал вперед, чтобы доложить о непрошеном госте.

Том внимательно оглядывал все вокруг. Да, сколько земли, лошадей и людей! Это огромное состояние. Тот, кто этим владеет, – очень богатый человек. Том был рад тому, что знает испанский и знаком с привычками мексиканцев. Этому его научили годы, проведенные в мексиканской тюрьме.

Из небольших построек выглядывали молодые женщины, видимо, жены и дочери тех, кто работает на ранчо. Том заметил несколько индейских лиц, но не стал разглядывать женщин, даже тех, чьи глаза призывно смотрели на красивого мужчину. Ведь любая из них могла оказаться женой или дочерью его провожатых. В его положении нет смысла проявлять дерзость.

• Предыдущая
• 5/84
• Следующая