На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг. - Костенко Владимир Полиевктович - Страница 27

Техническая сторона будущей работы меня не пугает. За четыре года пребывания в училище я получил достаточно солидную практическую подготовку, чтобы сразу войти в колею производственной работы. С мастерами и рабочими у меня быстро и легко устанавливались дружественные отношения. Но за годы училищной практики мне стали достаточно ясны все отрицательные стороны казенщины и бюрократизма, царившие в адмиралтействах и в военных портах.

Товарищи, кончившие училище раньше и попавшие в Петербург на постройку новых кораблей, столкнулись с атмосферой канцелярской волокиты, душившей здоровую инициативу.

Неужели даже теперь, в усложнившейся обстановке военного времени, не затрещат архаические порядки и сохранится старая рутина?

5 апреля. Уже несколько дней я не мог вернуться к своим ежедневным заметкам о текущих событиях после ошеломляющего известия о гибели адмирала Макарова при взрыве броненосца «Петропавловск» на Артурском рейде.

Телеграмма о роковом для русского флота событии была получена с Востока от наместника — адмирала Алексеева еще 1 апреля, но до сих пор во флоте никто не может очнуться от этого неожиданного удара.

В Кронштадтском морском соборе шли панихиды по Макарове, его штабе и всех погибших вместе с командующим на «Петропавловске». В числе жертв при этой катастрофе оказался и наш знаменитый художник-баталист Верещагин.

Катастрофа произошла при таких обстоятельствах.

В ночь на 31 марта Макаров выслал в море на разведку наши миноносные отряды, готовясь к выходу со всем наличным флотом.

Возвращаясь ночью, миноносцы случайно попали в расположение японской эскадры, и один из них — миноносец «Страшный» — потерял свой отряд и в темноте, идя без огней, пристал к японцам, с которыми ходил до рассвета. На рассвете ошибка вскрылась, и японцы расстреляли «Страшный», как месяц назад «Стерегущий». На помощь к «Страшному» поспешил «Баян», но успел подобрать лишь несколько человек, державшихся на воде.

В это время стала подходить эскадра японских крейсеров, и «Баян» отступил под защиту береговых батарей Артура. Здесь он вступил в кильватерную колонну кораблей, выведенных Макаровым из внутренней гавани Артура с «Петропавловском» во главе.

На горизонте показались главные силы неприятеля, и Макаров, видя невозможность дальнейших попыток к розыску и спасению оставшихся на воде после гибели «Страшного», повернул обратно к Артуру, чтобы поставить корабли под прикрытие береговых батарей.

Когда наша эскадра была уже в трех милях от Тигрового полуострова, взорвался «Петропавловск», наскочив на мины. Взрыв пришелся под носовой 12-дюймовой башней, вслед за ним раздался вторичный, и гораздо более сильный, взрыв внутри корабля вследствие детонации носового минного погреба.

Вся носовая часть броненосца вместе с командным мостиком и фок-мачтой была разрушена. «Петропавловск» стал стремительно уходить носом в воду. Затем произошел взрыв цилиндрических котлов, из воды в облаке пара на момент показались винты, продолжавшие вращаться и крошившие прыгавших с кормы людей.

Через пять минут после взрыва броненосец исчез, а на поверхности воды осталось несколько десятков человек, державшихся за всплывшие обломки. К ним на помощь поспешили катера и шлюпки со всех кораблей на рейде. Среди спасенных оказался великий князь Кирилл Владимирович, состоявший в штабе командующего, а также командир броненосца капитан 1-го ранга Яковлев. Адмирал Макаров погиб. Нашли только его пальто с адмиральскими орлами на погонах.

Почти вслед за этим произошел взрыв у борта броненосца «Победа», он накренился на 5 градусов, но удержался на воде.

От возникшего предположения, что действуют японские подводные лодки, эскадру обуяла паника. Со всех кораблей началась беспорядочная стрельба в воду. Оставшийся старшим на рейде адмирал Ухтомский поспешил ввести эскадру во внутренний порт.

В донесении Алексеева царю о катастрофе в виде утешения сообщается «о чудесном спасении» великого князя Кирилла, который без всяких усилий с его стороны сразу попал в герои. Но роль героя его нисколько не соблазнила, и он вместе с братом Борисом поспешил «отбыть» специальным экстренным поездом из Артура в Петербург. Очевидно, сразу после холодной ванны он убедился, что война — дело серьезное, враг не шутит, а время парадов и кутежей кончилось.

В Кронштадте моряки с горечью по этому поводу говорят: крысы бегут с корабля, когда ему угрожает опасность, значит, уже чуют, что дела Артура плохи. Ему уже грозит опасность потерять прямую связь с Россией.

В Артур прибыл наместник Алексеев и в критическую минуту принял на себя командование. Но после гибели Макарова это — слабое утешение для флота. Именно Алексеев больше других виноват в том, что флот в момент начала войны был захвачен врасплох и потерял ряд кораблей.

Гибель Макарова вместе с флагманским кораблем и всем штабом командующего явилась самым тяжелым ударом флоту с начала войны.

Весь флот видел в действиях Макарова начало новой боевой тактики, когда он поднял свой флаг на «Аскольде», а затем, смотря по обстоятельствам, выходил в море на «Баяне» и даже на «Новике», т. е. на самых быстроходных и даже легких крейсерах. Это характеризовало активный дух его тактики, основанной на инициативе и активных действиях, поднимало готовность флота к бою, видевшего своего командующего во все ответственные моменты всегда впереди.

В Петербурге при дворе и в Главном Морском штабе возникло беспокойство, что адмирал подвергает себя излишним опасностям, и ему было предъявлено требование перенести флаг командующего эскадрой на броненосец, чтобы он и его штаб могли находиться за надежным броневым прикрытием боевой рубки. При этом осведомленные люди говорят, что распоряжение было вызвано не столько заботами о безопасности самого адмирала, как беспокойством за «драгоценную жизнь» его высочества, состоявшего в штабе при слишком решительном командующем.

Всего пять недель пробыл Макаров во главе Артурской эскадры, но даже за этот краткий срок он успел настолько поднять упавший дух флота, что в петербургских морских сферах «под золотым шпилем» снова стали пробуждаться несбыточные мечтания о разгроме японцев на море. Гибель Макарова и потеря «Петропавловска» сразу обрекли флот на бездействие, сидение в порту и постепенное разложение его боевой силы.

Алексеев требует срочного назначения нового командующего. Называется ряд адмиралов, ранее плававших на наших эскадрах в Тихом океане. Наиболее вероятными кандидатами считаются Чухнин, Скрыдлов и Дубасов. Кажется, выбор остановился на Скрыдлове, который сейчас в Черном море. Макаров, получив назначение, окончил сборы на Восток за три дня. Интересно, как скоро отправится на театр военных действий новый командующий.

Положение флота осложнилось гибелью всего штаба командующего, что нарушило преемственность планирования операций. Разработку всех боевых вопросов придется начинать заново. Но теперь особенное значение получает составление общего плана всей кампании с увязкой действий сухопутных сил в Маньчжурии, куда командующим армией назначен военный министр Куропаткин. Особую важность приобретает также вопрос об отправке из Балтийского моря морских подкреплений для усиления ослабленной Артурской эскадры.

20 апреля. После катастрофы с «Петропавловском» из Артура нет новых существенных сообщений. Но в Кронштадт доходят частные письма моряков с эскадры, характеризующие создавшееся в Артуре положение.

Уже есть описание гибели Макарова. Письма говорят о необычайном потрясении, пережитом эскадрой при виде гибели любимого командира.

Временно командующим флотом до прибытия Скрыдлова назначен контр-адмирал Витгефт, бывший начальником штаба наместника. Таким образом, флот снова оказался под командованием тех же руководителей, которые стояли во главе эскадры в момент начала войны.

Скрыдлов все еще готовится к отъезду, являлся в Главный Морской штаб и к царю. Ему всюду подносят иконы, которые должны охранить от повторения таких катастроф, как с «Петропавловском».