На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг. - Костенко Владимир Полиевктович - Страница 13

На заводе раздавались тревожные гудки, по пути нас обгоняли скакавшие карьером пожарные обозы со всех частей города. С запада от устья Невы дул сильный ветер и раздувал пламя пожара, относя летевшие горящие головни, тучи искр и облака густого дыма с потоком раскаленного воздуха на восток, где на прилегающем к Галерному острову Сальном буяне были расположены огромные лесные склады морского ведомства.

Когда мы добежали до завода, весь эллинг с крейсером «Витязь» пылал. К стапелю нельзя было приблизиться из-за высокой температуры. Хотя стапель и эллинг заливали струи пожарных машин со всех сторон, но спасти днище крейсера на образовавшемся сплошном костре из горевших кильблоков и лесов уже было невозможно.

Под остовом корабля имелось огромное скопление дерева, а по бортам до самой крыши эллинга возвышались строительные леса с настилами и трапами для людей.

Сборка корпуса корабля находилась еще в начальной стадии. Был выставлен только днищевой набор из шпангоутов и стрингеров средней части в районе машинных и котельных отделений, но уже шла установка листов наружной обшивки и настила внутреннего дна, а также началась сборка нижних поясьев поперечных переборок.

Из расспросов рабочих, как начался в эллинге пожар и все ли люди успели выбежать из здания, мы узнали, что пожар вспыхнул на внутреннем дне из-за опрокинутого горна, отчего загорелись стружки и штабель сухого леса для шаблонов. Воды поблизости не было, а сквозной ветер в эллинге сразу перекинул пламя на леса и разнес огонь по всему эллингу до крыши.

Но самое ужасное из сообщения бригады сборщиков было то, что в закрытом отделении внутреннего дна крейсера остался один молодой подручный сборщик, который был временно накрыт листом внутреннего дна для разметки дыр снизу, а этот лист был притянут к верхним шпангоутным угольникам сборочными болтами. Во время возникшей паники рабочие сборочной бригады разбежались, не освободив болтов притянутого листа, и несчастный парень остался закрытым в стальной коробке.

Скоро на наших глазах остов эллинга рухнул, накрыв остатками горящей крыши скрюченный раскаленный набор перекрестных связей днища. С этого момента борьба за спасение «Витязя» стала безнадежной. Но надо было предотвратить проникновение пламени в смежный каменный эллинг, в котором под самую крышу возвышался готовый корпус броненосца «Орел». Костер от стапеля и рухнувшего здания так накалил стены большого каменного эллинга, отстоявшего от смежного деревянного всего на расстоянии 10 метров, что в каменном эллинге начали загораться деревянные переплеты оконных рам и световых фонарей на крыше.

К счастью для «Орла», он находился с наветренной стороны от пожарища, и поэтому на стапель «Орла» не летели искры и не были направлены языки пламени и потоки раскаленного воздуха.

Наша группа воспитанников вместе с рабочими бросилась разбирать леса, окружающие левый борт «Орла», а пожарные, протянув шланги вдоль стапеля, заливали кильблоки и стену накалившегося каменного эллинга.

«Орел» отстояли от гибели в огне, но лесные склады на Сальном буяне продолжали пылать еще двое суток. Дальнейшее распространение пламени на смежный машиностроительный Франко-русский завод Берда удалось пресечь.

При разборке корпуса «Витязя» в закрытом междудонном отделении, действительно, обнаружили кости погибшего рабочего.

Случай гибели крейсера в огне на стапеле показал, насколько опасно допускать на судостроительных верфях сохранение старых деревянных эллингов для сборки корпусов больших кораблей.

После этого урока через год был ликвидирован аналогичный деревянный эллинг в Новом адмиралтействе, в котором шла сборка транспорта «Камчатка». Но попутно вскрылся ряд крупных дефектов в организации пожарной службы на судостроительных предприятиях. Надо было иметь на верфях собственную пожарную команду и пожарные машины для немедленной борьбы с огнем в самом начале пожара. При планировке предприятий необходимо обеспечивать проезды между большими зданиями и сооружениями для пропуска пожарных машин. Сеть пожарных магистралей и распределение пожарных рожков по территории, на стапелях и в эллингах должны осуществляться с учетом всех местных условий. На лесах вокруг строящихся корабельных корпусов следует обязательно иметь баки в виде цистерн или бочек с запасом воды и ящики с песком для быстрого тушения огня на месте.

Катастрофический пожар крейсера «Витязь» на Галерном острове в 1901 г. послужил нам, будущим кораблестроителям, наглядным уроком на первых шагах нашей практики и запомнился на всю жизнь.

Второй, столь же памятный урок с еще более трагическими последствиями мы получили в том же первом году нашей заводской практики при спуске броненосца «Император Александр III» на Балтийском заводе.

У всех молодых кораблестроителей наибольший интерес вызывала операция спуска на воду больших броненосцев и крейсеров. Эта эффектная картина является апофеозом кораблестроительного искусства, и ни в одной области техники нет аналогии по напряженности момента и важности его результатов для дальнейшего хода работ.

До двух лет в среднем продолжается кропотливая сборка корпуса большого боевого корабля на его наклонном надводном стапельном фундаменте. В точно назначенный и подготовленный момент огромная масса корабля покидает свою колыбель и в 30–40 секунд стремительно сбегает с суши на свободную поверхность воды. Тронувшись сначала едва заметно для глаза, корабль набирает скорость, скатываясь по спусковым путям, врезается в воду и при погружении кормы поднимает огромную волну, а винты под напором воды начинают вращаться и вся громада быстро проносится мимо восхищенных и восторженных зрителей. В момент всплытия кормы, когда давление всего корпуса сосредоточивается на носовом конце полоза, из-под носовых копыльев вырывается клуб дыма с пламенем от загоревшегося на дорожках сала. Звуки оркестра и громовое «ура» сливаются с салютом кораблей, приветствующих рождение нового собрата.

Понятно, с каким напряженным ожиданием мы, будущие строители кораблей, впервые готовились к спуску броненосца. Мы хорошо знали, сколько нервного напряжения и бессонных ночей приходится переживать строителю при подготовке к спуску нового корабля. Много неожиданных случайностей могут нарушить благополучный исход этой операции, которая опасна не только для ее участников, но иногда и для присутствующей публики.[10]

Причиной аварии являются непредвиденные обстоятельства, связанные с резкими изменениями погоды или с незамеченными дефектами спусковых устройств.

Летом 1901 г. был подготовлен к спуску с Балтийского завода первый броненосец новой серии «Бородино» — «Император Александр III» водоизмещением по проекту 13516 тонн, заложенный в 1899 г. по переработанным чертежам броненосца «Цесаревич».

Программа 1898 г. наметила постройку на петербургских верфях пяти броненосцев этого нового типа, которые вместе с «Цесаревичем» должны были в будущем составить основное ядро русского флота в Тихом океане. Они являлись ответом на шесть японских броненосцев, заказанных в Англии. Естественно, новые русские броненосцы типов «Цесаревич» и «Бородино» привлекали к себе большое внимание во всех флотах.

Хотя наши корабельщики не были прикомандированы для практики на Балтийский завод, но через Невражина было получено разрешение присутствовать на спуске всем воспитанникам Инженерного училища. Из Кронштадта на это морское торжество прибыли наши механики моего приема.

В день спуска с утра стояла прекрасная погода, и церемония обещала быть особенно эффектной. На Неве против завода выстроились императорские яхты и легкие крейсера, которые должны были салютовать броненосцу, возглавлявшему новое поколение боевых кораблей.

Я с группой старших товарищей занял место внутри эллинга на лесах против носовой оконечности корабля, желая наблюдать наиболее важные моменты спусковых операций: разборку кильблоков, отдачу упорных стрел и освобождение пеньковых задержников, которые в последний момент перерубаются падающим грузом «гильотины».