После Кастанеды: дальнейшее исследование - Ксендзюк Алексей Петрович - Страница 72

• Предыдущая
• 72/100
• Следующая

3) Пространство и время как интерпретация тоналем доступности или недоступности внешних полей в связи с целями выживания организма. Эта модель восприятия, как и упомянутые выше, импринтирована в сознание индивида на самой ранней стадии его развития. Редкие случаи психических или физиологических аномалий, вызывающих искажение восприятия пространства-времени, обусловливают полную нежизнеспособность субъекта. Надо сказать, что человеческий тональ обошелся с данным перцептивным шаблоном особенно жестким образом. Формальное описание стихийно возникших идей тоналя по поводу пространства-времени сделал, как известно, еще Евклид. Линейность и однородность этих структур восприятия стала для человеческого сознания аксиомой. Конечно, принятие такого умственного положения значительно упрощало функционирование человека в условиях изменчивой среды, но при этом автоматически вытеснило ряд сложных процессов (не влияющих непосредственно на выживание) из области человеческой перцепции. Крайняя ригидность тональных идей по поводу пространства и времени особенно ярко заметна по тому факту, что даже принятие релятивистской теории Эйнштейна не смогло их поколебать.

4) Культивация однообразия и различий. Эта перцептивная способность тоже входит в число базальных структур, но развивается в процессе более позднего социального научения. Можно сказать, что это основной принцип накопления опыта и любой информации, обработанной человеческим мышлением. Благодаря такому способу упорядочивания воспринимаемых сигналов возникает идея закономерности, а на ее основе — закона. Фиксация подобий во взаимодействии причины и следствия порождает представление о причинно-следственных связях, которые лежат в основе каузального принципа — важнейшего элемента в фундаменте человеческого описания мира. Однообразие и различия, вычленяемые наученным восприятием, ведут к составлению классификаций и категоризации, а также к возникновению в нашей психике того универсального перечня объектов, связей и процессов, которые дон Хуан называл инвентаризационным списком. Переоценить его значение в жизни человека невозможно — все, что мы мыслим и делаем, опирается на него.

5) Четкая идентификация сенсорного канала, которому приписывается поступающий сигнал. Очевидно, это также один из самых ранних перцептивных навыков. В обычном состоянии человек всегда отчетливо осознает, какой характер имеет полученное извне впечатление — зрительный, слуховой, кинестетический или обонятельный. И все же мы знаем, что однозначность такого рода далеко не абсолютна. Широко известно явление синестезии, когда сенсорные каналы смешиваются и аудиальное впечатление может стать визуальным либо тактильным — здесь возможны любые варианты пересечения. Судя по всему, это явление распространено куда шире, чем кажется на первый взгляд. Не исключено, что практически все формы художественного творчества связаны с определенной активизацией синестезии: так рождаются метафоры, музыкальные и изобразительные приемы. Художественное творчество, скорее всего, происходит на фоне некоторого (пусть минимального) сдвига точки сборки. Давно известно, что люди, обладающие творческим складом ума, легче впадают в измененные режимы восприятия — им проще научиться любой технике самогипноза, медитации или войти в осознанное сновидение. Идентификация сенсорного канала имеет и вполне определенный негативный смысл — этот процесс всегда включает в себя вытеснение любых сигналов, по природе своей выходящих за рамки категоризации в пределах привычных органов чувств. Все неясное, неопределенное, странное уходит в бессознательное уже потому, что не может быть отнесено тоналем к зрению, слуху, осязанию и т. п. Известные случаи экстрасенсорных способностей обусловлены не только определенным смещением точки сборки, но и расширением осознания за пределы однозначной схемы получения перцептивных сигналов, привязанной к органам чувств физического тела.

6) Идентификация внутреннего или внешнего происхождения сенсорного сигнала. Этот критерий «нормального» восприятия является непосредственным результатом закрепления в осознании схемы собственного физического тела, т. е. фактора (1). Он, безусловно, очень помогает упорядочить воспринимаемый мир, но, как и следовало ожидать, упрощает его. Например, мы всегда считаем содержание сна игрой фантазии, совокупностью внутренних образов, из-за чего крайне редко замечаем в веренице сонных видений какое-либо участие внешних воздействий. Точно так же мы не осознаем психоэнергетических влияний наяву — со стороны других людей, от места или из-за неоднородности временного потока. Возникающие телесные и психические реакции мы всецело приписываем причудам собственного организма.

7) Комплектация восприятия — оформление гармоничного сенсориума. Речь идет о слаженной и синхронной работе различных сенсорных сигналов. Попавший в зону восприятия объект (полевая структура) непротиворечивым образом интерпретируется по всем каналам органов чувств — его можно увидеть, пощупать, услышать, понюхать и даже попробовать на вкус. Исключения из этого правила всегда сознательно фиксируются и заносятся в специальный раздел инвентаризационного списка. Таких исключений немало, и все же в общем объеме человеческого опыта они занимают незначительное место. Любое отклонение от инвентаризационного списка вызывает потрясение, вполне способное сдвинуть точку сборки, и это вполне естественная реакция: тональ пытается найти такой режим восприятия, где все-таки будет достигнута гармонизация сенсорного поля (сенсориума). Легко представить себе, например, чувство человека, столкнувшегося с невидимым, зато отчетливо осязаемым и слышимым объектом. Нервные девушки в подобных случаях просто падают в обморок.

Современная технологическая цивилизация заметно усложнила картину мира, привнеся в нее ряд так называемых конвенциональных ситуаций (или ситуаций предварительной договоренности). Мы спокойно реагируем на аудиозаписи, кино, телевидение, компьютерную графику и т. п. Правда, следует иметь в виду, что это совсем недавнее достижение, если вспомнить, какую панику у зрителей вызвала демонстрация приближающегося поезда на первом синематографическом сеансе братьев Люмьер.

8) Игнорирование сенсорного материала, нарушающего фундаментальные принципы описания мира. Это общий защитный механизм, сохраняющий стабильную позицию точки сборки, поскольку стабильность восприятия, как уже было сказано, — необходимое условие выживания физического существа. Перцептивный барьер, созданный этим механизмом, настолько прочен, что попытки разрушить его "в лоб" могут вызвать временную приостановку восприятия вообще. Это что-то вроде ступора, иногда возникающего у гипнотиков, столкнувшихся с принципиальной невозможностью выполнения инструкции гипнотизера. Случаи такого рода, относящиеся непосредственно к обусловленности восприятия, подробно рассматривались мной в книге "Тайна Карлоса Кастанеды", так что не стану на этом специально останавливаться. Если же удалось избежать ступора, то «прорыв» защитного барьера обязательно вызывает кратковременный сдвиг точки сборки. В книгах Кастанеды описано множество подобных ситуаций: наблюдение за трюками Хенаро, встречи с союзниками, нарушения поведенческих стереотипов — все это смещало точку сборки Карлоса. Безусловно, ситуации, в которых на любой из описанных восьми факторов может быть оказано мощное воздействие, использовались толтекскими магами для преднамеренного сдвига точки сборки. Учителя создавали такие ситуации для учеников, чтобы преподать им урок нового режима восприятия, да и сами маги с помощью различных приемов моделировали нечто подобное для манипулирования собственным осознанием.

Люди, не знакомые с мистическими техниками, порою совершенно случайно открывают для себя эти принципы и бывают поражены, с какой легкостью изменяется их режим восприятия. Широко известен, скажем, случай Роберта Монро, который, совсем не интересуясь оккультными откровениями, научился совершать "астральную проекцию", что в общем-то и является одним из аспектов толтекского сновидения. Монро помог случай: он интересовался гипнопедией, популярной в 50-е годы в Америке, и полагал, что для достижения успеха в этой технике ему необходимо освоить глубокую релаксацию. Одновременно, на фоне полного расслабления, он должен был внимательно слушать специально сделанную для гипнопедических целей фонограмму. В данной перцептивной ситуации мощное давление оказывалось на факторы (1) и (7). С одной стороны, глубокая релаксация в значительной степени устраняла проприоцептивные сигналы, поддерживающие схему тела, с другой же — концентрация на слуховом канале расшатывала положенную комплектацию сенсориума. Кроме того, здесь сыграл немаловажную роль прием, о котором я еще скажу ниже, — было нарушено привычное распределение внимания между сенсорными каналами. В обычной ситуации самый большой объем внимания приходится на зрение, — слух, как правило, пребывает на периферии. Здесь же привычная модель была нарушена, что довольно скоро вызвало перемещение точки сборки в позицию сновидения. Все эти события ярко и драматично описаны Монро в его известной книге "Путешествия вне тела". Природная склонность этого человека к художественному творчеству (он создавал радиопередачи, радиоспектакли, затем обратился к работе с телевизионными программами), как мне представляется, послужила мощным катализатором в деле освоения необычных миров восприятия. В конечном итоге он стал активным "астральным путешественником", стал изучать оккультную и парапсихологическую литературу, создал лабораторию для изучения "выходов из тела" и написал несколько книг. Лично для меня его опыт особенно убедителен, поскольку в целом ряде очень тонких и субъективных деталей соответствует моему собственному.

• Предыдущая
• 72/100
• Следующая