Зеленый вертоград. Слова поцелуйные - Бальмонт Константин Дмитриевич - Страница 4

Вкруг сада — из рыбьих костей я построил забор.

На них положил изумрудно-сребристый ковер,

Который я сплел из змеиных и рыбьих чешуи.

Приходи, и яви мне свой взор.

Приходи, поцелуй.

Снежащийся свет днем исходит от рыбьих костей,

А в ночь загорается в них словно нежный светляк.

Сказать, почему? Ведь он же из бездны морей.

А Солнце в морях засыпает на время ночей,

И в них спит Луна, перед тем как пробудится

                                           мрак.

В ковре серебро, и в ковре золотой изумруд,

Сияний таких ни слова, ни века не сотрут,

И зыбь — без конца в тишине многолиственных

                                           струй.

Приходи, о, скорей, я уж тут,

Приходи, поцелуй.

Отчего душа болит, а уму не говорит?

         Я люблю Я люблю.

Отчего огонь в крови, хоть зови, хоть не зови?

         Я люблю Я люблю.

Отчего на Небесах звезды ясные в венцах?

         Я люблю. Я люблю.

Отчего из темноты дышат пьяные цветы?

         Я люблю Я люблю.

Отчего в журчаньи струй так и бьется поцелуи?

         Я люблю Я люблю.

Отчего к цветку цветок посылает лепесток?

         Я люблю Я люблю.

Отчего в твоих глазах и желание и страх?

         Я люблю Я люблю.

Отчею ж ты, отчею не у сердца моего?

         Я люблю. Я люблю.

Для сестры моей, любови, есть лазоревы цветы,

Есть лазоревы цветочки самой свежей красоты.

Самой свежей, самой нежной, из-под первой той

                                            росы.

Для сестры моей, любови, и другие есть красы.

На холме, холме зеленом есть высокий теремок,

Под оконцем воркованье, стонет белый голубок.

Голубь нежный, белоснежный, он проворный,

                                         круговой,

Чуть крылами затрепещет — он со стаею живой.

Проворкует, нас, мол, много, это правда,

                                        а не ложь,

За одним другой и третий, хоть считай, да не сочтешь.

Замелькаю!, затрепещут, крылья блещут и горят,

Для сестры моей, любови, в Небе выпросят наряд.

В самом Небе, в синем Небе, у высоких

                                              облаков,

Уж помолят, уж попросят бирюзы и жемчугов.

Уж помолят, уж попросят изумрудов, жемчугов,

И а гласа отливного, и тончайшиих шелков.

Небеса ли им откажут, в Небе много там всего,

Для сестры моей, любови, и для счастья моею.

Мы не по закону,

Мы по благодати

Озарив икону,

Ляжем на кровати.

Мы не знаем брака

Выше, чем желанье.

Мы в глубинах мрака

Яркое сиянье.

Вне сцеплений слова

Льются наши речи.

Может, будем снова

В столь же вольной встрече.

Может, бесповторен

Праздник нашей страсти.

Пусть. Чертог узорен

Двух свободных счастий.

Я вошла в зеленый сад,

Повидалася с цветами,

Разноцветные горят,

Цветом с сердцем говорят

«Ты люби зеленый сад,

Ты побудь подольше с нами».

Я не слушалась цветов,

А они, в пахучей силе,

А они,— их нрав таков,—

Трепетаньем огоньков,

Воссияньем лепестков,

Надо мною почудили.

В терем свой от них ушла,

И с фиалкой голубою

Я заснула, я спала,

Я во сне была светла,

Я чего-то все ждала,

И проснулася — с тобою.

На теле нашем, на нашем теле

Одежды разны — одна черна,

Потом серее, потом зардели —

Красней, бледнее, как снег бледна.

Не будем медлить в одежде черной,

И сбросим серый слепой покров,

И с красной лентой, с одной узорной,

Мы явим свежесть и свет снегов.

И будем в вихрях, и будем в светах,

И будем ночью светлей, чем днем,

В телах воспетых и в снег одетых

Живое счастье горит огнем.

Наше тело — Божий храм,

В храме дай гореть свечам.

Любишь Бога, так смотри,

Храм достойно убери.

Чтобы ладан нежный в нем

Был с молитвенным огнем,

Чтобы тихий звон кадил

Прямо в сердце заходил.

Чтобы к храму льнул другой,

Тоже Божий — и такой,

Как бывает вешний сад,

В час как все цветы горят.

Если спросить Черный Вран:—

«Ты откуда, Белый Дух?

Отчего в тебе все бело?»—

Ты пред ним промысли вслух:—

«Уж такой закон мне дан,

Черный Вран, Черный Вран,

Белый я телесный дух,

И духовное я тело,

Так Раденье захотело,

Ибо мы — из Белых стран.

Ты же, Вран,

Черный Вран.

Каркай! Прочь!

В мрак и в ночь!

Прочь от сих Восточных стран!»

Если хочешь рай блюсти,

Чисто комнату мети,

Чтобы пол и потолок

Был пресветлый теремок.

Чтобы не было темно,

Полюби свое окно,

Чтоб была игра стекла

Незапятнанно-светла.

Если хочешь нежить рай,

За цветами надзирай,

Чтобы твой цветущий сад

Был как огненный закат.

Как быть в Боге?— Свет найти,

Не в дороге, а в пути.

А дорога-путь одна:—

Пить любовь, и пить до дна:

Выйди к травам, посмотри!—

От зари и до зари

Пчелы вьются меж цветов,

К ночи светлый мед готов.

Выйди ночью, и взгляни:—

Птичий Путь. Горят огни.

Белый свет. Люби, цвети.

Будь звездою во плоти.