Стальную крысу в президенты! - Гаррисон Гарри - Страница 58
- Предыдущая
- 58/72
- Следующая
Проверив приборы, мы благополучно взлетели, вышли на орбиту планеты. Вскоре корабль сблизился с первым спутником. Боливар вытащил из саквояжа наш блок. Я в это время внимательно изучал чертеж спутника, запоминал, куда какие провода нашего блока крепить. Все провода с цветной маркировкой, перепутает разве что законченный тупица.
— Первый установлю сам, — заявил я.
— Пусть выйдет один из мальчиков, — возразила Анжелина. — У тебя еще ребра толком не зажили.
— Для такой простецкой работенки, как установка блока, зажили достаточно. А отличиться в космосе еще каждый успеет, ведь спутников как-никак восемнадцать, но первый установлю своими руками — вдруг возникнут трудности.
— Да не трудностей ты опасаешься, а лавров жаждешь. К тому же прогуляться в космосе ты всегда не прочь.
— Ты права, без развлечений жизнь пресна.
Выход в космос оказался действительно развлечением. Голубой шар Параисо-Аки умиротворяюще парил подо мной. Полюбовавшись им немного, я включил реактивный ранец, поднырнул под растопыренные солнечные батареи и прижал магнитные подошвы к металлическому корпусу спутника связи. Открыл кожух, извлек нужный блок и заменил его нашим. На все ушло чуть больше минуты.
— Блок к тестированию готов, — доложил я по радио.
— Начинаю тест, — донесся до меня голос Джеймса. Я ничего не увидел, ведь все процессы происходили внутри спутника, да и разглядеть движение электронов невооруженным глазом вообще непросто. — Блок функционирует нормально. Конец связи.
Несколькими касаниями плазменного сварочного аппарата я запечатал свою работу и направился обратно к кораблю.
Так и пошло. Блоки на спутники устанавливали мы быстро, но много времени уходило на маневрирование. Бортовой компьютер получал с датчиков данные о положении корабля, его скорости и направлении полета, в него также вводились желаемые координаты, он пережевывал всю эту информацию и выдавал команды на ракетные двигатели.
К четвертому дню полета мы порядком вымотались. Кроме выходов в открытый космос приходилось непрерывно следить за экипажем.
— У тебя под глазами синяки, — посетовала Анжелина, протягивая мне бутылку рона. — Надо бы тебе поберечь себя.
Питался я в последнее время в основном роном, а в зеркало смотреть старался пореже. Сыновья выглядели не менее изнуренными. Только Анжелина, вкалывая наравне с любым из нас, как всегда, казалась бодрой, полной жизненных сил. Ее как будто ничего не берет. Вечная юность!
— Дело почти сделано, вернемся назад и отдохнем.
Я плеснул в стакан рона, глотнул. Недурственно.
— Как-то там проходит избирательная кампания? — Анжелина тяжело вздохнула.
— Думаю, движется помаленьку. Маркиз удерживает форт, его люди выпускают новости, которые, увы, пока никто, кроме них самих, не видит и не слышит. Как только мы приземлимся и включим нашу систему спутниковой связи, положение в корне изменится.
— Дай-то Бог, чтобы так оно и было. — Анжелина налила в стакан рона и пригубила. — Плохо, что нет связи с маркизом.
— Дорогая, ты же знаешь, иначе нельзя. Пока с поверхностью идет только обычный обмен текущей информацией, никто ни о чем не подозревает, но если враги узнают, чем мы тут занимаемся, то сразу собьют наш корабль.
— Я посмотрел на жену, ее взгляд блуждал по каюте. — О чем волноваться? До выборов — больше месяца, при голосовании мы получим девяносто девять процентов голосов и будем избраны.
— Ты, конечно, прав. Должно быть, вымоталась за последние дни, вот и полезли в голову всякие страхи. Уверена, немного отдохнув, снова буду в форме. Во всяком случае, надеюсь. — Анжелина нахмурилась и повернула голову ко мне. — Не смейся, Джим диГриз, или я тебе руки переломаю. Я в самом деле что-то недоброе чувствую.
Она смотрела на меня так, что смеяться, хихикать или перечить ей вмиг расхотелось. Да в общем-то, такого желания у меня и не было, я тоже чувствовал неладное.
Я покачал головой и допил стакан до дна.
— Я и не собирался смеяться над тобой, дорогая. У меня тоже тяжело на душе, не пойму отчего. Наверно, оттого, что нет вестей от маркиза. Хотя, убей меня, не представляю, что может пойти не так.
— Через несколько часов узнаем. Иди в трюм, посторожи пленных, а Джеймса отправь обедать.
Вошел Боливар в скафандре, под мышкой шлем.
— Сделано! — отрапортовал он. — Последний блок установлен. Теперь, когда заговорит Харапо, его голос услышит весь мир. Напяливай, отец, свою изъеденную молью бороду. Ты — снова в фокусе камеры!
— Лучшая новость за последние дни. Мы направляемся домой!
Капитан, вычислив по моему приказу посадочную орбиту, увидел под своим носом раздавленную капсулу. Бедняга все еще считал нас бандой убийц и наверняка решил, что ему конец. Что ж, тем приятней будет пробуждение, ведь в капсуле был всего лишь безвредный усыпляющий газ.
Мы отправили маркизу зашифрованное послание, и я на случай, если посадка будет трудной, уселся в кресло пилота.
— Трудная посадка! — бубнил я, скармливая компьютеру данные. — Эка невидаль!
Из черной космической ночи мы попали в золотой рассвет и, пронзив облака, увидели под собой поверхность планеты. Голую поверхность и никакого космодрома.
— Надеюсь, они последовали нашим наставлениям насчет дыры, — проговорила Анжелина, хмуро глядя на обзорный экран.
— Есть дыра, есть. На де Торреса можно положиться.
Я оказался прав: посреди поля вблизи замка де ла Роса в земле открывалось черное отверстие. К цели корабль скользил по радиолучу, но в двухстах метрах я взял управление на себя и, сконцентрировав все внимание на радаре и экране нижнего вида, точнехонько опустил корабль в темную дыру. Выдвижные опоры мягко коснулись выжженного грунта, и я выключил двигатели.
— Сели, — сообщил я. — После того как над кораблем возведут коровник, его сам черт не сыщет. Во всяком случае, до выборов. Хотя экипажу мы и не вернем свободу, уверен, гостеприимство замка они оценят.
Мы поднялись в носовую часть корабля. Открылся верхний люк, и на нас хлынули солнечные лучи. Специальный кран установил трап, и мы с достоинством выбрались наружу. У дальнего конца трапа стоял маркиз, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
- Предыдущая
- 58/72
- Следующая
