Пороги сновидения - Ксендзюк Алексей Петрович - Страница 62

Реже происходит то, что можно назвать «вытягиванием через руки». В этом случае сновидец сначала чувствует только «руки» своего тела сновидения, вытягивает их и, как бы опираясь на это ощущение «освободившихся от бренной плоти» кистей и предплечий, «выползает» из физического тела, как бабочка из кокона.

Иногда (особенно в случае неожиданной эмоциональной реакции на резкий раздражитель) сновидящий совершает своеобразный «прыжок» и сразу оказывается в теле сновидения. При этом он может чувствовать себя ошеломленным и дезориентированным.

Довольно сложным и не совсем спонтанным способом является «выход» тела сновидения через нечто напоминающее «позу эмбриона». Он начинается так же, как «вытягивание через руки», но за ним (как правило, неожиданно) начинают «подниматься» ноги тела сновидения и сгибаться в коленях. Сновидящий словно сворачивается в клубок, осознавая при этом, что его «физическая часть» сохраняет неподвижность и даже расслабленность. Затем — «кувырок», и он уже висит в воздухе либо летит в неведомые просторы. Возможно, это наиболее эффективный из всех спонтанных «выходов». Сама процедура невольно вовлекает в оформление тела сновидения наибольший объем энергетических полей. О том, почему подобный способ время от времени имеет место, надо писать отдельно, т. к. феномен связан с некоторыми импринтными схемами, как правило, сформировавшимися в момент родов или в раннем детстве.

Наконец, последний и самый, на мой взгляд, неприятный «выход» тела сновидения — «проваливание сквозь спину». В моем опыте он однозначно связан со смещением точки сборки вниз и, соответственно, восприятием мрачных либо устрашающих перцептивных миров.

Хочу также сказать о таком любопытном восприятии, иногда возникающем у практика, испытавшего «выход» тела сновидения, как «светящийся (серебристый) шнур» или «нить», связывающая его физическое тело с призрачным «двойником». Эксперименты убедили меня, что этот «шнур» (или «нить») — всего лишь автоматическая проекция идеи, порожденной галлюцинирующим тоналем.

Для такого вывода у меня достаточно оснований. Во-первых, восприятие соединяющего два тела «шнура» слишком нестабильно. Оно не зависит от качества внимания сновидения и от яркости восприятия остального перцептивного поля. Во-вторых, как много раз было замечено, «нить» появляется тогда, когда о ней вспомнишь или когда возникает опасение насчет «полного отделения» тела сновидения от физического тела. Иначе говоря, сначала возникает мысль о «нити» (связи), и лишь потом — восприятие. Такая последовательность типична для галлюцинируемого.

Кроме того, сама идея какой-то «нити», привязывающей наше восприятие к физическому телу, явно визуализирует хранящуюся «в затылке» метафору, имеющую совершенно ясное «энергетическое» значение: две позиции восприятия, понятые нами как «два тела», суть две неразрывные части целого, а потому должны быть как-то прикреплены друг к другу. «Нить» — это наивный, но самый убедительный образ бессознательного.

Любопытно, что я вообще никогда не воспринимал ничего подобного, пока не занялся специальным экспериментированием, чтобы проверить степень реальности описываемого многими оккультистами феномена. Думаю, это связано с тем, что кастанедовское «описание» более абстрактно и не внушает практику настолько прямолинейных иллюстраций идеи психоэнергетического единства.

О «дубле» или магическом «двойнике» всегда много рассуждали, а еще больше — фантазировали, сочиняя легенды и сказки. Не только американские индейцы знают о «двойнике», которым вроде бы может обладать шаман, брухо, диаблеро. Даосские мастера имели двойников, тибетские «искатели мудрости», йоги и медитаторы, как утверждают сказания, на высших этапах практики обретали способность «находиться в двух местах одновременно». Несмотря на то что во многих случаях подобные способности — всего лишь плод возбужденного воображения, за ними стоит реальный психоэнергетический феномен, который возможен благодаря тому, что произвольное внимание и осознание является силовыми полями, реализующими себя в квантовом мире как физические процессы и явления.

Конечно, ни я, ни другие экспериментаторы не имели возможность наблюдать формирование, выделение «дубля» в лабораторных условиях и его синхронное с физическим телом функционирование в мире первого внимания. Но нагуализм, в отличие от традиционного мистицизма, по крайней мере предлагает психоэнергетическую концепцию, описывающую данный феномен, в которой он является логическим следствием положений «науки о восприятии», изложенных выше. Замечу, что раньше ничего подобного в оккультно-мистических дисциплинах мы не находили — только экзотические аналогии, метафоры и ссылки на Непостижимость Высших Сил Бытия.

Логика нагуализма вполне понятна. Если тело сновидения есть не только перцептивное, но и энергетическое поле, демонстрирующее возможность упорядоченного восприятия и осознания в позиции, удаленной от позиции классического тела (физического организма), то лишь от интенсивности вовлеченных силовых потоков зависит, в какой мере тело сновидения проявляет себя как «дубль» сновидящего.

Как правило, вовлеченной в тело сновидения энергии недостаточно, чтобы «двойник» стал видимым для наблюдателя, пребывающего в первом внимании, проявлял выраженную активность, влияя на классические объекты, живые и неживые тела, процессы, явления. Однако, исходя из данной теории, не существует принципиальных преград для возрастания энергетического объема, которое повлечет за собой превращение тела сновидения в магический «дубль» индейских шаманов.

Природа такого «дубля» (двойника) должна быть двойственной и оставлять странное впечатление. С одной стороны, он достаточно материален (локален), чтобы воздействовать на привычный перцептивный мир — то есть перцептивно устойчив, вызывает массу психокинетических эффектов и т. д. С другой стороны, он все же отражает не биофизическую, а психическую природу «оригинала» — и этим объясняется его не вполне обычное поведение, в частности, неопределенность и проницаемость границы между его сознанием и бессознательным, его чрезмерную чувствительность к психической активности других живых существ (прежде всего, людей) и созданной ими атмосфере.

Впрочем, если бы мы могли наблюдать за поведением тела сновидения любого человека из рациональной позиции первого внимания, то увидели бы ту же картину. Самый дисциплинированный сновидец, самый трезвый и рациональный, с полностью пробужденным осознанием, памятью и самоконтролем, должен вызывать у бодрствующего впечатление, будто наблюдаемый субъект немного «не в себе». Да и вообще, не следует забывать, что выработанная наяву манера рационального, последовательного поведения и реагирования — характеристика социального человека. Она предназначена для общества подобных ему рациональных субъектов и вовсе не критерий, скажем, «психического здоровья», а только успокаивающий сигнал, цель которого подтвердить, что наблюдаемое человеческое существо «конгруэнтно» наблюдателю, т. е. находится в той же, что и наблюдатель, позиции точки сборки. Чего никак не скажешь про магического «двойника», ибо само его существование возможно благодаря сильному смещению точки сборки «раздвоившегося» экспериментатора.

В связи с возможностью магического «дубля» иногда возникает теоретический вопрос (который, помнится, занимал и самого Кастанеду): а где во время раздвоения находится осознание? Оно также «раздваивается» или происходит что-то другое? Иногда подобные теоретики даже высказывают предположение, что существует «две точки сборки» — одна для дубля, другая — для оригинала.

Идеи такого сорта возникает из-за прискорбного непонимания некоторых последователей дона Хуана, что такое вообще точка сборки. Б этой и предыдущих работах я много писал по этому поводу, так что не буду повторяться. Каждый читатель Кастанеды и сторонник нагуализма должен понимать, что осознающее существо всегда обладает только одной точкой сборки — иного быть не может ни в каком случае. Мы можем расчленить собственное психическое пространство, вытеснить какие-то его области во тьму бессознательного; шизофреники могут страдать раздвоением личности, а невротики — раздвоением роли и самооценки, но точка сборки — поле, которое объединяет и связывает в некую целостность сенсорные сигналы, — всегда одна. Но ее поведение бывает необычным и даже феноменальным.