Кольца анаконды - Гаррисон Гарри - Страница 5

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая

Скомкав листок, лорд Пальмерстон отшвырнул его и повернулся к Расселу, уставив на него трясущийся от гнева указующий перст.

– Вы министр иностранных дел, откуда следует, что это по вашей части. Итак, сэр, что же вы намерены предпринять?

– Послать протест, разумеется. Мой секретарь уже готовит черновик. Затем я проконсультируюсь с вами…

– Этого мало, разрази меня гром! Дайте этим мятежным янки палец, так они всю руку отхватят. На самом деле надо схватить их за шкирку и задать добрую трепку, как терьер крысе! На этот постыдный акт следует отреагировать незамедлительно, с предельной решимостью и категоричностью! Я освобождаю вас от ответственности и сам позабочусь обо всем. Я твердо намерен послать депешу, которая заставит этих янки взлететь вверх тормашками.

– Я уверен, что имеются прецеденты, сэр. Затем мы обязаны проконсультироваться с королевой…

– К черту прецеденты, и… да, конечно, мы несомненно обязаны представить это дело вниманию королевы. Хотя меня повергает в трепет необходимость столь скоро встретиться с ней вновь. Во время своего последнего визита в Букингемский дворец я как раз застал ее в самый разгар очередного приступа истерики. Надеюсь, что эти скверные новости все-таки привлекут ее внимание. Я ничуть не сомневаюсь, что она будет возмущена даже более нашего, эти американцы ей совсем не по душе.

– Если мы поведем себя более деликатно, нужды встречаться с королевой не возникнет. Быть может, не так уж разумно палить по янки сразу из всех орудий? Мы можем доказать свою правоту, прибегнув к соответствующим средствам. Начнем с протеста, затем последует ответ. Если они и тогда не согласятся на наши вежливые требования, мы забудем о снисхождении и доводах рассудка. Мы больше не станем их просить. Мы будем диктовать им, как следует поступать.

– Быть может, быть может, – проворчал Пальмерстон. – Я приму это к сведению, когда будет созван кабинет. Срочный созыв кабинета становится настоятельной необходимостью.

Легонько постучав, вошел секретарь.

– Адмирал Милн, сэр. Интересуется, можете ли вы его принять.

– Конечно, проводите его ко мне.

Встав навстречу вошедшему адмиралу, лорд Пальмерстон пожал ему руку.

– Как я догадываюсь, адмирал, это отнюдь не визит вежливости?

– Никоим образом, сэр. Позвольте присесть?

– Конечно. Ваша рана?..

– Отлично зажила, но я еще не так крепок, как следовало бы. – Сев, адмирал перешел прямо к делу: – Я чересчур засиделся на суше, джентльмены. Сей внезапный оборот событий настоятельно напоминает мне об этом факте.

– «Трент»? – осведомился Рассел.

– «Трент», что ж еще! Корабль, ходящий под британским флагом… остановлен в море чужим боевым кораблем… не нахожу слов.

– Как и я, сэр, как и я! – Гнев Пальмерстона вспыхнул с новой силой. – Я вижу это злодеяние вашими глазами и разделяю ваш пыл. Вы с честью бились за родную страну, были ранены на службе отечеству в Китае. Вы адмирал самого могучего военно-морского флота на свете. А тут такое! Я знаю, что вы должны чувствовать…

Теперь Милн нашел слова и прямо затрясся от ярости, выплевывая их.

– Унижение, сэр! Унижение и бешенство! Этим колонистам следует преподать урок! Видит Бог, они не смеют стрелять по британскому судну – по королевскому почтовому пакетботу! – и не испытать на себе последствий столь кощунственных действий!

– Каковы же должны быть эти последствия, по вашему мнению? – полюбопытствовал Пальмерстон.

– Не мне об этом судить. Это по вашей части, джентльмены, решать, какого курса придерживаться в подобных вопросах. Но я хочу, чтобы вы знали, что весь флот Ее Величества до последнего человека поддержит вас от начала и до конца!

– Вы считаете, что они разделяют наше возмущение?

– Да не считаю, а знаю! Все, от младшего канонира на орудийной палубе до высочайших чинов в адмиралтействе, испытывают ярость и омерзение. И острейшее желание следовать туда, куда вы их направите.

Пальмерстон медленно склонил голову.

– Спасибо за откровенность, адмирал. Вы укрепили нашу решимость. Кабинет будет созван тотчас же. Уверяю вас, меры будут приняты сегодня же. И не сомневаюсь, что ваше возвращение на боевую службу будет оценено по достоинству, а ваше прошение – принято.

– Здесь офицер с «Трента», сэр, – доложил секретарь, проводив адмирала. – Хочет получить инструкции, как распорядиться документами, оказавшимися у него на руках.

– Какими еще документами?

– Похоже, он принял под свою ответственность документы, которые господа Мейсон и Слайделл хотели утаить от американского правительства. А теперь он желает получить инструкции касательно того, как ими распорядиться.

– Превосходно! Пусть несет их, и мы посмотрим, почему янки так спешили изловить этих господ.

Как только «Сан-Хасинто» на всех парах пошел на север, в сторону Нью-Йорка, погода испортилась. Дождь вовсю хлестал по плащу капитана Уилкса, стоявшего на полубаке. Море разгулялось, пошел снег с дождем. На полубак поднялся лейтенант Фэрфакс, и капитан обернулся к нему:

– Механик докладывает, что мы принимаем на борт воду, сэр. Швы подтекают в таком бурном море.

– Помпы справляются?

– Отлично справляются, капитан. Но он хочет сбавить обороты, чтобы снизить нагрузку на обшивку. Корабль порядком послужил на своем веку.

– Да уж, действительно. Ладно, восемьдесят оборотов, но ни одним меньше. Полученные приказы весьма недвусмысленны.

На более тихом ходу течь прекратилась, так что откачку даже пришлось на несколько минут приостановить, чтобы уровень воды в помповом колодце поднялся повыше. Дела пошли намного лучше. Но ветер все крепчал, качка усиливалась. Плавание выдалось не из приятных. Ко времени прибытия в Нью-Йорк снег валил вовсю, теперь вперемешку с хлестким градом, и видимость упала почти до нуля. Однако прибытия «Сан-Хасинто» ждали, и в проливе у Стейтн-Айленда его встретил буксир.

Уткнув нос в воротник бушлата, капитан Уилкс с мостика смотрел, как бросают трос и крепят буксир к борту. По штормтрапу не без труда вскарабкались двое людей в мундирах; остановившись на палубе, они ждали, пока поднимут их кожаные саквояжи. Лейтенант Фэрфакс явился на мостик с докладом.

– Это федеральные исполнители, капитан. Им приказано явиться к вам, сэр.

– Хорошо. Позаботьтесь, чтобы их проводили в мою каюту. Как там наши пленники?

– Активно возмущаются погодой и условиями содержания.

– Это несущественно. Они под замком?

– Так точно, сэр. А у дверей круглосуточно несут вахту часовые.

– Позаботьтесь, чтобы так было и дальше. – С этими словами капитан направился в собственную каюту, чтобы подождать федеральных исполнителей.

Новоприбывшие, оба рослые и крепко сложенные, с громким топотом вошли в каюту. В тепле каюты снег, облепивший их тяжелые шинели, начал понемногу таять.

– У вас имеются новые приказы для меня?

Старший из исполнителей передал ему кожаный бювар. Вынув бумаги, Уилкс пробежал их глазами.

– Вам известно содержание приказов?

– Да, капитан. Мы должны остаться на борту и не спускать глаз с ваших заключенных. Далее корабль должен проследовать прямо в форт Уоррен в Бостонской гавани. Департамент военного флота беспокоило только одно: чтобы у вас хватило угля.

– Бункеры почти полны. Выходим тотчас же.

Как только судно вышло из гавани, шторм обрушился на него в полную силу. Волны перехлестывали через палубу, в шпигатах бурлила вода. «Сан-Хасинто» так швыряло и мотало, что винт то и дело оказывался на воздухе, когда волны прокатывались под кормой. Та ночь далась нелегко даже бывалым морякам, а уж для сухопутных жителей обратилась в сущую пытку. Морская болезнь довела всех четверых заключенных до полнейшего изнеможения, как и федеральных исполнителей. Слайделл громко стенал, молясь о том, чтобы судно либо прибыло в спокойную гавань, либо затонуло – что угодно, только бы избавиться от мучений.

Лишь на второй день после полудня потрепанный штормом «Сан-Хасинто» вошел в более тихие воды Бостонской гавани и пришвартовался к причалу форта Уоррен. Отделение вооруженных солдат увело измученных пленников прочь, а федеральные исполнители на заплетающихся ногах побрели следом. Лейтенант Фэрфакс проследил за выгрузкой их багажа и припасов, взятых с «Трента». Форт Уоррен, своими стенами опоясывающий весь крохотный островок, – тюрьма весьма надежная. Вернувшись на корабль, Фэрфакс принес капитану в каюту свежие газеты.

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая