Чума из космоса - Гаррисон Гарри - Страница 31

• Предыдущая
• 31/36
• Следующая

Это была, вне сомнений, живая плоть! Ее прочность превосходила сталь, но она была живая, а также наделенная сознанием и, возможно, чувствами! Она горела, дымясь и корчась, но упорно двигалась вперед, причем так, будто что-то искала…

Внезапно задняя ее часть, скользнув внутрь отсека, оставила позади себя дыру, и вместе с криком капитана в помещение ворвалась ледяная атмосфера Юпитера.

Два человека так и не выбрались из отсека, дверь которого была теперь намертво придавлена резко возросшим давлением…

Это была случайность, спасшая корабль. Если бы что-то подобное произошло в другом отсеке, тонкие переборки сразу бы рухнули, и ядовитые пары, распространившись по шахтам, умертвили бы всех. Но машинное отделение, которое соседствовало с камерами сгорания, было снабжено необыкновенно толстыми стенками и массивными дверьми. Металл напрягся и заскрежетал, но выдержал…

Девять последующих дней юпитериане вели себя тихо. Один из них прошел как-то мимо, не обратив на корабль ни малейшего внимания.

С помощью дистанционно управляемого аппарата удалось закрыть злополучное отверстие в машинном отделении. Позже – когда давление уменьшилось, – спустившись в скафандрах, добровольцы поставили более надежную заплату.

Воздух постепенно очищался от ядовитых паров – и машинное отделение было снова готово к работе. Однако работы не было: магнитное поле держало корабль по-прежнему цепко.

Они не забыли о своем стремлении установить контакт с юпитерианами. С величайшим трудом был собран приемопередатчик с фиксированной частотой. Этот аппарат не имел ни одной подвижной детали, а экран с ортиконом были выполнены с использованием безвакуумного метода Партини. Все это помещалось в большом пластиковом кубе, и о перепадах давления можно было не думать.

Передатчик установили таким образом, чтобы его мог видеть любой из находившихся поблизости юпитериан. Из него гремел голос Бремли, но никто не реагировал на это. В конце концов один коротышка, случайно наткнувшись на аппарат, разбил его.

– Такое впечатление, что они не рвутся поболтать с нами, – сказал Ренд, но никто не улыбнулся.

…На десятый день юпитериане вновь собрались у корабля, и капитан на всякий случай приказал всем перебраться на более высокие уровни, герметично закрыв все проходы.

В машинном отделении была установлена аппаратура, обеспечивавшая идеально четкое изображение.

– Они пробиваются в том же месте! – взволнованно крикнул кто-то.

Это было действительно почти то же место, чуть сбоку. А отверстие было намного меньше, и пробивший его мгновенно исчез. Ударившая гелиево-водородная струя прервалась, как только в отверстие просунулся тонкий коричневый усик. Он вытянулся на целый ярд, а потом, потеряв вдруг упругость, обвис и, коснувшись пола, прекратил свой рост.

Но теперь конец его стал стремительно разбухать, как воздушный шар.

Вскоре это был уже приличных размеров бочонок. Верхняя часть его все еще двигалась, но вот она приняла вид замысловатых узелков и замерла.

– Ну и что же это такое? – спросил Ренд, не надеясь услышать ответ.

Капитан сосредоточенно смотрел на экран.

– Нечто чужеродное. И это нечто может быть чем угодно, но я думаю, что в данном случае мы имеем дело с коммуникационным устройством. – Капитан поднес ко рту микрофон. – Алло! Алло! Вы слышите меня?

Один из узелков бочонка развязался, и из образовавшейся щели вылетел пронзительный звук.

– Ар-р-р-о-о! – закричал бочонок, омерзительно имитируя человеческий голос. – А-а-р-р-р-о-о-о?

…Капитан и офицеры корабля работали с бочонком в течение нескольких недель и кое-чего добились. Пока экипаж был поглощен мыслями о невыносимой гравитации, они по очереди обучали биокоммуникатор английскому.

По-видимому, он не обладал тем, что называют разумом, но он был, несомненно, живым, там, под жесткой пленкой, укрывавшей его от кислорода.

Сначала люди говорили с ним по динамику, но не обнаружив в нем никакой агрессивности, стали приходить в отсек.

Бочонок отказывался отвечать на любые вопросы, кроме тех, что были связаны с языковыми уроками. Но и уроки эти были очень важны для астронавтов: появлялась надежда в конце концов убедить юпитериан убрать магнитное поле.

…На семнадцатый день, в середине занятия, бочонок вдруг перестал говорить и закрыл свой единственный глаз, выращенный им в учебных целях.

Ренд, выполнявший роль учителя, испуганно выбежал вон и вместе со всеми прильнул к экрану.

Через несколько минут глаз открылся снова. Он был уже другого цвета и смотрел со смышленостью, прежде отсутствовавшей.

– Что вы такое? – спросил бочонок. Началась беседа различных форм жизни… Слова и элементарная техника общения довольно легко усваивались юпитерианами. Их память была эйдетична, и однажды объясненное слово они уже не забывали. Юпитериане быстро поняли, что такое «стул», «стакан», «нож», «идти» и «бежать». Но когда доходило до абстракций, они становились безнадежно тупыми.

«Вы пришли откуда?» – спрашивали юпитериане, и, когда им отвечали: «С Земли, третьей от Солнца планеты», они интересовались: «Что такое Земля? Что такое планета? Что такое Солнце?»

Погребенные здесь, на дне почти жидкой, забитой облаками атмосферы, они не только никогда не видели звезд, но и не имели понятия о том, что существуют миры, отличные от их собственного. Когда же им объяснили это, казалось, что они все поняли, только тема их не увлекает… Тут проглядывала некая схема, которой следовали юпитериане: выбор предмета – вопрос – утрата интереса… Им (или ему – люди не знали, беседуют они с одним юпитерианином или с множеством) явно недоставало элементарных сведений по механике, но ни один вопрос не мучил их так, как – «что вы такое?».

Первым, кто что-то понял об этих существах, был капитан.

– Биология, – сказал он. – Биологические науки. Химия, когда она биохимия… Нейрофизика и все в этом духе… Электричество… Конечно! Биоэлектричество.

– То есть… – Ренд смотрел на него с недоумением.

– Это юпитериане! Представьте себе на минуточку тот мир, в котором они живут. У них нет ни машин, ни механизмов, но есть разум, и они смогли создать прибор для связи с нами, хотя и не опознали наш коммуникатор. Эти существа работают лишь с живой материей и работают виртуозно… Посмотрите, как быстро сконструировали они этот бочонок. И как ловко впихнули его сюда!

– Все это верно, сэр, и многое объясняет, но вот как быть с магнитным полем? Ведь без мощных генераторов тут не обойтись!

– Не обойтись? С биоэлектричеством мы сталкиваемся и на Земле – взять хотя бы электрического ската… Кстати, можно спросить их и все выяснить! Полагаю, мы уже на той стадии знакомства, когда такой вопрос не покажется им бесцеремонным…

– Под кораблем находится источник магнитного поля, – войдя в машинное отделение, сказал капитан. – Вы это знаете?

– Силовое поле электрической природы, да… – согласился бочонок, повернув свой глаз в сторону капитана.

– Наш корабль не может взлететь, пока оно существует, – вы это тоже знаете?

– Да.

– Вы уберете поле, чтобы мы могли взлететь?

– Силовое поле исчезнет… после разговора.

Это был довольно внятный ответ. Одно лишь оставалось неясным: что понимается под «разговором»? Было очевидно, во всяком случае, что понимается нечто большее, чем просто беседа. А насколько большее?..

Потом, задав несколько уточняющих вопросов, Бремли понял наконец, что его собеседников интересует биология человека, устройство живой клетки его организма. Так значит, под словом «разговор» они подразумевают «получение знаний о…»?

Он приказал доставить ему шприц и взял из руки кровь.

– Сюда, – равнодушно сказал бочонок, открывая под глазом щель.

Капитан приблизился и, почувствовав едкий запах аммиака, впрыснул в темное отверстие все содержимое шприца.

– Нужен разговор о вас… – вновь подал голос бочонок, когда капитан уже отошел в сторону.

– Я покажу рентгеновские снимки человеческих существ. Есть также пособия по…

• Предыдущая
• 31/36
• Следующая