Город Эмбер: Люди Искры - Дюпро Джин - Страница 40

• Предыдущая
• 40/44
• Следующая

Горящие ветви от сосны летели во все стороны, подхваченные ветром. То тут, то там вспыхивали новые очаги огня. На них лили воду, но на каждом затушенном очаге будто возникал десяток новых.

Сердце Лины билось так сильно, что казалось, выбивало из головы все мысли. Ей хотелось бежать, бежать отсюда со всех ног, но что–то парализовало ее, не давая сделать и шага. Ее удерживал на месте и страх перед огнем, и другой страх, вызванный идеей, которая пыталась вырваться из глубины сознания. «Будь начеку», — шептал ей голос. Лина пыталась заглушить его.

Все быстрее и быстрее люди наполняли водой ведра, передавая их друг другу по цепочке.

Тик и его воины, вместе со всеми эмберитами, наблюдали это пугающее, но и зачаровывающее зрелище. Тик и еще несколько человек радостно кричали, остальные молча смотрели на огонь, пожирающий ратушу.

Лина оглядывала толпу. Где Дун? Где миссис Мердо? Она не видела ни его, ни ее. Площадь затягивало дымом. Лина различала лишь контуры людей да яркие языки пламени. Сосна превратилась в огненную колонну, по центру которой чернел ствол. Когда огромная ветвь обломилась и упала на кусты, которые тут же загорелись, эмбериты в ужасе пустились бежать.

Лина не сдвинулась с места. У нее создалось ощущение, что две огромные руки тянут ее в разные стороны: одна — назад, подальше от огня, на улицы деревни, к спасению, вторая — навстречу опасности, убеждая сделать то, что более всего сейчас требовалось, — ответить жителям Искры не злом, а добром. Ей представился такой шанс. Она ждала его, и он представился. Но Лина не могла заставить себя реализовать его. «Не могу, — думала она. — Не хочу. Я так боюсь. Пусть это сделает кто–то еще. Не я, не я. Я не могу».

В это время башня рухнула. Стены сложились, крыша провалилась вниз, из зияющей дыры столбом взлетели искры, флагшток полетел вниз, как копье.

Огонь был везде. Очаги пожара множились, и люди уже не могли справиться с ним.

«Теперь или никогда, — подумала Лина. — Я должна это сделать. И я сделаю!»

Боясь, что решимости ей хватит ненадолго, она сорвалась с места. С гулко бьющимся сердцем, опустив голову и сжав кулаки, словно борясь с дующим в лицо ветром, она побежала через площадь, добралась до первой пожарной цепочки и встала в нее.

— Предательница! — раздался у нее за спиной голос. Это был голос Тика, резкий и пронзительный. Лина услышала его, но не отреагировала. — Предательница, предательница! — вновь прокричал Тик, и несколько его воинов вторили ему:

— Предательница, предательница!

Дун едва успел выбраться из башни. Он почти спустил Торрена с лестницы, а потом сам скатился по ступенькам. Торрен сразу убежал куда–то, а Дун, тяжело дыша, поспешил на площадь. Он посмотрел на ратушу, в которой едва не погиб, — пламя поглощало все здание.

Он увидел пожарные цепочки, которые пытались воспрепятствовать распространению огня, услышал вопли Тика и некоторых его воинов:

— Хорошо горит! Хорошо горит! Это будет им уроком!

На мгновение Дун застыл как громом пораженный. Вокруг шла война, но не та, какую он себе представлял. И ему предстояло найти свое место в этой битве, решить, кто ему друг, а кто — враг. От шума, суеты, огня, дыма мысли путались, глаза щипало, ноги стали ватными.

И тут он увидел Лину, которая выскочила из толпы и бежала через площадь. Он услышал, как Тик и его воины вопили «Предательница!», и почувствовал, будто вырвался из кошмарного сна. Все вдруг стало ясно. К ногам вернулась сила. Он протиснулся между людьми, которые стояли впереди, и побежал туда же, куда и Лина, — к пожарным цепочкам.

Увидев, что делают Лина и Дун, другие последовали их примеру. Сначала Клэри, за ней миссис Мердо. Сестры Хувер, отец Дуна, хрупкая мисс Торн… Они бежали, руками защищаясь от падающих искр, вставали в пожарные цепочки и начинали передавать ведра с водой.

Все больше и больше эмберитов втягивались в борьбу с огнем. Наконец в южной части площади остались только Тик да несколько его воинов. С каменными лицами, они время от времени кричали: «Предатели!» — не выпуская из рук ставшее ненужным оружие.

Борьба с огнем потребовала таких усилий, что Лина забыла о страхе. В голове осталась только одна мысль: огонь надо победить. Ее руки тянулись к очередному ведру, передавали по цепочке, хватали следующее. Снова и снова. А когда кто–то кричал «Берегись!», она поднимала глаза, оценивала опасность и делала шаг в ту или другую сторону. Вода в бочках быстро закончилась, и пожарные цепочки переместились, чтобы черпать воду прямо из реки.

В дыму, который накрыл площадь, как облако, люди выглядели призраками, хватали ведра, пустые и полные, передавали друг другу, что–то кричали. В какой–то момент Лина увидела Дуна. Он залез в бассейн у фонтана, наклонился и поводил рукой по дну, а когда выпрыгнул оттуда весь мокрый, Лина заметила, что вода в бассейне начала прибывать, перелилась через бортик, потекла к горящей траве по периметру площади. «Ох, Дун, ну и молодец!» — подумала Лина.

Несколько раз она видела Мэдди. Та появлялась и исчезала среди огнеборцев, иногда что–то советовала или предупреждала об опасности, иногда просто передавала ведра.

Бороться приходилось не только с огнем, но и с ветром. Его порывами огонь распространялся во все стороны. Но людей, которые боролись с пожаром, стало вдвое больше, и они начали побеждать стихию. Очагов пламени становилось все меньше, и наконец наступил момент, когда ни на площади, ни вокруг нее больше ничего не горело. Мостовую покрывали лужи с пленкой пепла, тут и там еще дымились головешки. Площадь выглядела очень странно без ратуши и сосны, но открытого огня уже не было.

Некоторое время уставшие люди — эмбериты и жители Искры, неотличимые друг от друга, — с почерневшими от дыма лицами, с усыпанными пеплом волосами, в мокрой, грязной одежде молча стояли и переглядывались.

Лина отправилась на поиски Дуна и случайно наткнулась на миссис Мердо, которая сидела на земле в северной части площади со сбившимся с макушки пучком и в прожженной юбке.

— Вы в порядке? — спросила ее Лина.

— По–моему, да, — ответила миссис Мердо. — А как ты?

— Все нормально.

— Да, я вижу, — сказала миссис Мердо, оглядев Лину с головы до ног, и протянула руку: — Помоги мне встать. Пойдем в дом доктора и приведем себя в порядок.

Когда с пожаром справились, Дун почувствовал, что у него дрожат ноги. Он побрел по какой–то улице, нашел дерево с раскидистой кроной и сел в тени, привалившись спиной к стволу. Мимо проходили люди. Жители Искры направлялись к своим домам, а эмбериты — к гостинице, которую этим утром покидали с мыслью, что вернуться туда им уже не придется. Дун никого не окликал — у него не осталось сил на разговоры, он хотел просто отдохнуть, не думая о том, что могло ждать всех впереди.

Но долго сидеть в одиночестве ему не пришлось. На улице появился Кении. Заметив Дуна, он подошел к нему и сел рядом.

— Я тебя видел. Ты спас Торрена. Дун кивнул.

— Я знал, что ты такой человек, — сказал Кении. На его светлых волосах темнела зола, словно кто–то посыпал его голову перцем.

— Какой? — спросил Дун.

— Храбрый, — ответил Кении. — И добрый. Не такой, как тот парень.

— Ты о ком?

— Да о парне, который призывал людей сражаться. Со светлыми глазами.

— Тик.

— Да. Я знал, что он плохой, с того дня, как увидел его в лесу.

— С какого дня? — спросил Дун.

— С того дня, когда он был там с мешками на руках.

Дун удивленно посмотрел на Кении:

— С мешками на руках? Зачем? Что он делал?

— Срезал вьюны.

— Какие вьюны? — Сердце Дуна учащенно забилось.

— Близко я к нему не подходил. Точно не знаю. Но голыми руками трогать эти вьюны ему не хотелось, как никому не хочется прикасаться к ядовитому дубу.

— Ядовитому дубу? А зачем ему срезать ядовитый дуб?

— Я слышал, что случилось тогда на ступенях гостиницы. Ну, насчет листьев. Вы думали, это сделали мы, но я в этом сомневаюсь.

• Предыдущая
• 40/44
• Следующая