Город Эмбер: Люди Искры - Дюпро Джин - Страница 21

• Предыдущая
• 21/44
• Следующая

— Тебя не касается! Не касается!

Он не подпускал к столу и Торрена, который сидел на подоконнике и дулся.

Во второй половине дня в комнату вбежала доктор, растрепанная и уставшая. На ее рубашке краснели пятна крови.

— У меня закончились чистые бинты, — объявила она. — Лина, ты приготовила их? И еще лавандовый экстракт. Бутылка. Нет, лучше я возьму две. — И поспешила в медицинскую комнату.

Лина совсем забыла про бинты. Прибежав на кухню, она вытащила тряпки из корзины, разорвала их на длинные полосы и отнесла доктору, которая, стоя на коленях, рылась на нижней полке.

— Сегодня я хочу сделать горчичники. Сходи в сад и нарви цветы горчицы. Мне нужно много. Бери и листья, и корни — растения целиком, — велела доктор.

Найдя нужные бутылочки, она сунула их в саквояж вместе с бинтами и выбежала из дома.

Лина заметно погрустнела. Ей не хотелось собирать горчицу. Стояла сильная жара. Ее тошнило от жары, одежда прилипала к спине. Ей надоело вести домашнее хозяйство. Волоча ноги, Лина вышла во двор, где растения чахли в горшках, дошла до колонки, набрала ведро воды и полила все. Потом села в тени винограда под окном и подумала о том, что все пошло не так.

Лина злилась на доктора за то, что та давала ей слишком много поручений и почти не замечала, когда она их выполняла. Она злилась на миссис Мердо, которая не хотела перебираться в гостиницу «Пионер». Она терзалась одиночеством. Ей хотелось быть среди людей, которых она знала. Очень недоставало Дуна, тех отношений, которые возникли у них, когда они вместе искали путь из Эмбера. Но теперь Дуна, похоже, больше интересовали его новые друзья. Всякий раз, думая о нем, Лина ощущала укол боли, будто внутри был синяк, которого она неловко касалась.

Из окна над ее головой послышался голос Каспара:

— Не сейчас. Я занят. Оставь меня в покое. Открылась дверь — во двор выбежал Торрен.

Он бросил на Лину злой взгляд, но ничего не сказал. Торрен выскочил за калитку и побежал по улице. «Он тоже злится, — подумала Лина. — Все злятся».

Из дома вновь донесся голос Каспара. Он обращался к Мэдди, которая, должно быть, вышла из кухни. Лина поняла, что они стоят у окна, у нее над головой.

— Уезжаем послезавтра. Рано.

— Хорошо, — низким, глуховатым голосом ответила Мэдди.

— Эти истории о вирусах, которые до сих пор рассказывают сталкеры, — чушь собачья, ты знаешь. Все вирусы давно умерли.

— Ты, несомненно, прав.

Они говорили о большом городе! Лина выпрямилась и жадно ловила каждое слово.

— Говорят, там есть и другие опасности. Бандиты и все такое. Меня это не волнует.

— Разумеется, нет.

— В любом случае, даже если там опасно, рискнуть стоит. Потому что такого мы не найдем нигде.

— Ты говоришь так уверенно, будто уже нашел.

— Конечно же я уверен, что найду. А ты нет?

В ответ Мэдди что–то буркнула.

Они отошли от окна, и их голоса стали едва слышны. Первой заговорила Мэдди. Лина не разобрала ее слов и уловила только «Далеко?», а из ответа Каспара — «день езды». Потом она услышала скрип лестницы, ведущей на чердак, и все стихло.

Лина сидела не шевелясь. Плохое настроение как рукой сняло. В голове вертелись другие мысли. Она вспоминала сверкающий город, который столько раз рисовала, великий город света, город, в существование которого она верила. И теперь Каспар собирался туда поехать. Путешествие это не сулило опасности и занимало только день.

Она, разумеется, понимала, что город, о котором говорил Каспар, разрушили, как и все остальное, во время катастрофы. Прекрасным и сверкающим, каким она его представляла, он мог быть только в далеком прошлом — до того, как произошла катастрофа. Перед ее мысленным взором возник город, каким она могла увидеть его теперь: высокие башни обрушились, окна разбились, стены сломаны, крыши провалились.

А потом в голове мелькнула идея: может, эмберитам суждено восстановить этот город? Может, их предназначение (ради которого они и поднялись в этот новый мир) — жить в большом городе и восстановить его, вновь сделать прекрасным и сверкающим?

До чего же захватывающая идея! Ночью, лежа в постели, Лина продолжала ее обдумывать, и чем дольше обдумывала, тем быстрее билось у нее сердце.

Как–то вечером Дун пошел в лес за гостиницей. Деревья там росли плотно, а между ними было немало кустарников. Но он уходил все глубже, к зарослям какого–то колючего растения с ягодами на ветках — красными и черными. Дун уже обнаружил, что красные — твердые и кислые, но, созревая, они становились черными и сладкими. Он бывал в этих зарослях регулярно. С каждым днем черных ягод прибавлялось. А сегодня стало даже больше, чем красных.

Дун начал их собирать. Некоторые ел прямо с ветки. Остальные клал в корзинку, которую захватил с собой, чтобы отнести ягоды соседям по комнате.

Внезапно он услышал за спиной шаги. Кто–то позвал его: «Дун!» К нему направлялся Тик с ослепительной улыбкой.

— Посмотри, что я нашел, — сказал Дун, протянув Тику пригоршню ягод.

Тик взял одну, бросил в рот.

— Потрясающе! — Он взял с ладони Дуна остальные ягоды. — Ты опять собираешься нас спасти?

— Спасти? — в недоумении переспросил Дун.

— Да, теперь от голода. Ты — герой Эмбера. Так что пора тебе вновь нас спасать.

Дун стушевался из–за того, что его назвали героем, не понимая, восхищается им Тик или высмеивает его. И не знал, что сказать.

— Вкусные. Не возражаешь, если я сорву несколько? — спросил Тик.

— Они не мои, — сказал Дун. — Любой может их рвать.

Тик рвал ягоды и отправлял в рот. Потом повернулся к Дуну.

— Ты знаешь здание, которое называется «Арк»?

Дун кивнул.

— Бывал в нем?

— Нет, — ответил Дун. — Только в отдельной комнате в торце. Там у них книги. Тебе бы посмотреть. Их там тысячи.

Книги Тика не интересовали.

— Я попал туда на днях, когда разгружал бочки с маринованной свеклой. Это их склад, знаешь ли. Они говорят, что у них мало еды. Ха! Склад забит едой.

— Правда? — с удивлением спросил Дун.

— Правда. Банки с консервированными фруктами, мешки с сушеными фруктами, всякие соленья, мешки с зерном — горы и горы еды. А нам дают на обед одну морковку. Я думаю, они очень жадничают.

Дун нахмурился. Он подумал об отце, который с тоской смотрел на свой жалкий ужин–завтрак, подумал о словах Ордни за обедом: «В Искре просто нет еды для четырехсот лишних ртов!» Значит, это неправда?

Тик подошел к ветке, усыпанной ягодами, и начал быстро собирать их, разговаривая с полным ртом.

— Не знаю, как тебе, но мне несправедливость не нравится.

— Мне тоже, — ответил Дун.

— И я считаю, что несправедливость необходимо устранять.

— Как?

— Об этом нам и надо подумать.

«Нам», — отметил про себя Дун. Даже перестав участвовать в проектах Тика, он восхищался его энергией и способностью объединять людей. Его радовало, что Тик выделяет его среди остальных, считая более умным, более важным.

— Ты прав, — согласился он. — Мы должны что–то делать.

Тик кивнул.

— Я не доверяю жителям Искры. В чем–то они такие примитивные. Ты знаешь, когда они разжигают огонь, они высекают искры, ударяя камнем о камень.

— Правда? — Дун ни разу не видел, чтобы кто–то разжигал огонь, потому что на кухне не бывал. Он знал, что в пекарне огонь поддерживается постоянно и люди иногда приходили туда с потухшими свечами. — У них нет спичек?

— Иногда они пользуются спичками, — сказал Тик. — Но не всегда. Спички, похоже, здесь редкость.

— Так мы должны отдать им часть наших! — воскликнул Дун.

Спичек у эмберитов было много. Они взяли их с собой из подземного города и практически не пользовались ими.

— Я так не думаю, — быстро ответил Тик. — Они нам самим понадобятся. Так что пусть будут у нас.

Дун не понял зачем, если спичек слишком много. И решил, что спички, вероятно, могут быть использованы в будущих планах Тика.

• Предыдущая
• 21/44
• Следующая