Стихотворения (1922 - февраль 1923) - Маяковский Владимир Владимирович - Страница 11

                    Хороший язык взял да и искрошил,

                    зря только на обучение тратились гроши.

                    В редакции

                    поэтов банда такая,

                    что у редактора хронический разлив жёлчи.

                 60 Банду локтями,

                    Дверями толкают,

                    курьер орет: "Набилось сволочи!"

                    Не от мира сего -

                    стоят молча.

                    Поэту в редкость удачи лучи.

                    Разве что редактор заталмудится слишком,

                    и врасплох удастся ему всучить

                    какую-нибудь

                    позапрошлогоднюю

                 70 залежавшуюся "веснишку".

                    И, наконец,

                    выпускающий,

                    над чушью фыркая,

                    режет набранное мелким петитиком

                    и затыкает стихами дырку за дыркой,

                    на горе родителям и на радость критикам.

                    И лезут за прибавками наборщик и наборщица.

                    Оно понятно -

                    набирают и морщатся.

                 80 У меня решение одно отлежалось:

                    помочь людям.

                    А то жалость!

                    (Особенно предложение пригодилось к весне б,

                    когда стихом зачитывается весь нэп.)

                    Я не против такой поэзии.

                    Отнюдь.

                    Весною тянет на меланхолическую нудь.

                    Но долой рукоделие!

                    Что может быть старей

                 90 кустарей?!

                    Как мастер этого дела

                    (ко мне не прицепитесь)

                    сообщу вам об универсальном рецепте-с.

                    (Новость та,

                    что моими мерами

                    поэты заменяются редакционными курьерами.)

                          (Правила простые совсем:

                          всего - семь.)

                       1. Берутся классики,

                100       свертываются в трубку

                          и пропускаются через мясорубку.

                       2. Что получится, то

                          откидывают на решето.

                       3. Откинутое выставляется на вольный дух.

                          (Смотри, чтоб на "образы" не насело мух!)

                       4. Просушиваемое перетряхивается еле

                          (чтоб мягкие знаки чересчур не затвердели).

                       5. Сушится (чтоб не успело перевёчниться)

                          и сыпется в машину:

                110       обыкновенная перечница.

                       6. Затем

                          раскладывается под машиной

                          липкая бумага

                          (для ловли мушиной).

                    7. Теперь просто:

                    верти ручку,

                    да смотри, чтоб рифмы не сбились в кучку!

                    (Чтоб "кровь" к "любовь",

                    "тень" ко "дню",

                120 чтоб шли аккуратненько

                    одна через одну.)

                    Полученное вынь и...

                    готово к употреблению:

                    к чтению,

                    к декламированию,

                    к пению.

                    А чтоб поэтов от безработной меланхолии вылечить,

                    чтоб их не тянуло портить бумажки,

                    отобрать их от добрейшего Анатолия Васильича

                130 и передать

                    товарищу Семашке.

                    [1923]

                   На съезде печати

                   у товарища Калинина

                   великолепнейшая мысль в речь вклинена:

                   "Газетчики,

                   думайте о форме!"

                   До сих пор мы

                   не подумали об усовершенствовании статейной

                                                         формы.

                   Товарищи газетчики,

                   СССР оглазейте, -

                10 как понимается описываемое в газете.

                   Акуловкой получена газет связка.

                   Читают.

                   В буквы глаза втыкают.

                   Прочли:

                   - "Пуанкаре терпит фиаско". -

                   Задумались.

                   Что это за "фиаска" за такая?

                   Из-за этой "фиаски"

                   грамотей Ванюха

                20 чуть не разодрался:

                   - Слушай, Петь,

                   с "фиаской" востро держи ухо:

                   даже Пуанкаре приходится его терпеть.

                   Пуанкаре не потерпит какой-нибудь клячи.

                   Даже Стиннеса -

                   и то! -

                   прогнал из Рура.

                   А этого терпит.

                   Значит богаче.

                30 Американец, должно.

                   Понимаешь, дура?! -

                   С тех пор,

                   когда самогонщик,

                   местный туз,

                   проезжал по Акуловке, гремя коляской,

                   в уважение к богатству,

                   скидав_а_я картуз,

                   его называли -

                   Господином Фиаской.

                40 Последние известия получили красноармейцы.

                   Сели.

                   Читают, газетиной вея.

                   - О французском наступлении в Руре имеется?

                   - Да, вот написано:

                   "Дошли до своего апогея".

                   - Товарищ Иванов!

                   Ты ближе.

                   Эй!

                   На карту глянь!

                50 Что за место такое:

                   А-п-о-г-е-й? -

                   Иванов ищет.

                   Дело дрянь.

                   У парня

                   аж скулу от напряжения свело.

                   Каждый город просмотрел,

                   каждое село.

                   "Эссен есть -

                   Апогея нету!

                60 Деревушка махонькая, должно быть, это.

                   Верчусь -

                   аж дыру провертел в сапоге я -

                   не могу найти никакого Апогея!"

                   Казарма

                   малость

                   посовещалась.

                   Наконец -

                   товарищ Петров взял слово:

                   - Сказано: до своего дошли.

                70 Ведь не до чужого?!

                   Пусть рассеется сомнений дым.

                   Будь он селом или градом,

                   своего "апогея" никому не отдадим,

                   а чужих "апогеев" - нам не надо. -

                   Чтоб мне не писать, впустую оря,

                   мораль вывожу тоже:

                   то, что годится для иностранного словаря,