Цыц! - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/36
• Следующая

И тут она увидела его! Он стоял, то и дело поглядывая на часы. Он не узнавал ее. Он ждал другую Лилю, ту, прежнюю, которая сказала ему «цыц»!

— Артем! Вы меня не узнали?

— Лиля! Боже мой, что за волшебное преображение? Вы… Вы… Это не вы!

— Вы разочарованы? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Ну что вы… Лиля… Я просто сражен! Однако, мне надо привыкнуть к вам в этом новом облике… Скажите, а ваш муж…

— У меня нет мужа!

— Ваш бывший муж вас еще такой не видел?

— Нет! Артем, скажите, те придурки…

— Бросьте, они обо мне уж и думать забыли!

— А как ваша рана?

— Царапина! Зажила, на мне заживает как на собаке.

— Артем, мы так и будем стоять на мосту?

— Ох, простите, Лиля, у меня от вашего преображения мозги как-то расплавились. Есть идея…

— Слушаю вас!

— Погода уж больно хороша, может, покатаемся по Неве на пароходике, а потом где-нибудь пообедаем?

— С удовольствием!

— Лиля, а каблуки?

— Что каблуки?

— Вы на таких каблуках выдержите?

— А черт его знает… — засмеялась Лиля. — Я сдуру их надела, хотелось быть красивой…

Ой, что я несу? — испугалась она.

— Для меня? — спросил он тихо.

— Для себя. Хотя… и для вас тоже.

— Будем считать, что я все оценил. Но, может, забежать домой переобуться? Я, конечно, готов носить вас на руках…

— Ну, я даже не знаю…

Он видел, что ей не хочется снимать красивые модные босоножки.

— Хорошо, вам сейчас в них удобно? Нигде не жмет? Не натирает?

— Нет.

— Тогда сделаем так. Я думал дойти пешком до Невы, но раз такое дело, поймаем машину. На пароходике вы можете их снять, а дальше в зависимости от того, как будете себя чувствовать… Либо пойдем пешком, либо возьмем машину.

— Спасибо, Артем! Вы все понимаете… — смутилась Лиля.

— Ладно, пошли ловить такси. В Питере с этим хуже, чем в Москве. Но все же возможно.

Им повезло и вскоре они уже сидели на палубе речного пароходика.

— Как я люблю Неву… — сказала Лиля.

— А Москва-реку?

— Я вообще всякую воду люблю… Но Нева особенная.

— А Волга?

— Волгу я не видела.

— А Енисей вы видели? А Ангару? Вот где красота! Но красивее Байкала нет вообще ничего…

— Вы сибиряк?

— Нет, я москвич. Но в Сибири бывал.

— Но там красота другая, дикая, а Нева… Она по сути ведь тоже дикарка, а ее заперли в каменную клетку, и она бунтует… Эти наводнения…. Смотрите, вода в ней не похожа на воду других городских рек… Я видела, например, Рейн и Майн. Тоже красиво, но не то…

— А вы питерская?

— Нет, я тоже москвичка. Просто мама уже довольно давно переехала в Питер. Артем, а я ведь ничего о вас не знаю, даже фамилии.

— Позвольте представиться, мадам: Артем Васильевич Плетнев. По образованию геолог, работаю в Газпроме менеджером. Этой специальности обучался в Штатах. Разведен. Есть дочь десяти лет, зовут Вероникой. Дочь при разводе осталась с женой, но жена два года назад умерла, и теперь она живет со мной. Вот такие пироги, Лиля.

— Да, ответ исчерпывающий. А я…

— А вы развелись в день нашего знакомства, бывший муж кусает себе локти и вы самая очаровательная женщина, какую я встречал в своей жизни.

Он так подробно рассказал о себе, но не хочет больше ничего знать обо мне, тем самым как бы говорит: у нас может случиться роман, но роман без последствий, у меня есть дочь, жениться я не хочу, но надо же мне с кем-то спать, а вы, разведенная и бездетная, как нельзя лучше подходите на эту роль. Ну что ж, я тоже меньше всего хочу замуж, а уж тем более в такой ситуации, а закрутить роман… Тоже неплохо. Но настроение упало. И почему это все мужчины полагают, что все сразу во что бы то ни стало жаждут выйти за них и выставляют защитные сооружения. Это скучно.

— Так, а теперь ваша очередь рассказать о себе. Мне мало тех сведений, которые у меня есть! — улыбнулся он.

— Задавайте мне вопросы! — просияла она. Кажется, я поспешила с выводами.

— Вы кто по профессии?

— Я тоже менеджер, пиар-менеджер в издательстве.

— Любите свою работу?

— Работу — да, а вот обстановку, которая в последнее время там сложилась — нет, и подумываю сменить место… Хотя у нас чудесная команда сложилась, но… А впрочем, не хочу сейчас об этом говорить.

— А если я задам неприличный вопрос?

— Попробуйте!

— Сколько вам лет?

— Двадцать восемь, почти уж двадцать девять. А вам?

— Мне тридцать девять. Но вам я бы больше двадцати пяти не дал. Лиля, вы любите собак?

— Люблю.

— А кошек?

— И кошек. А почему вы спрашиваете? У вас есть кошки-собаки?

— Есть. Кот Респект и собака Уважуха.

— Как? — расхохоталась Лиля. — Респект и Уважуха?

— Да, это Вероника их так назвала.

— Весьма современно. Но погодите, я попробую угадать, какие они, ваши Респект и Уважуха.

— Интересно! — засмеялся он. Она так нравилась ему!

— Респект большой, породистый и очень важный, скорее всего рыжий, а Уважуха дворняжка, веселая и добродушная, некрупная, и вечно виляет хвостом. Брешет заливисто и не всегда по делу.

— Лиля, вы что, их знаете? — вдруг испугался он.

— Откуда я могу их знать, я только что впервые о них услышала! А что, я угадала?

— В точности! Может, угадаете, какой она масти?

— Уважуха? Ну, она такая черно-коричневая с рыжими подпалинами и белой грудью, ушки мохнатые, торчком, но кончики обвисшие, а хвост пушистый, бубликом.

— Невероятно! Все в точности. Разве так бывает? — растерянно проговорил он, во все глаза глядя на нее.

— Понимаете, ваша дочка назвала их так не просто потому, что это модные словечки. У нее их вид вызвал определенную ассоциацию. И, вдобавок, у меня хорошо развито воображение.

— Но ведь породистый кот любой масти может быть важным?

— Послушайте, Артем, я не могу вам объяснить…

— А вы не ясновидящая?

— Да Боже сохрани.

— А как выглядит Вероника?

Лиля попробовала представить себе десятилетнюю девочку, пережившую развод родителей, смерть матери, наверняка, очень неглупую, достаточно развитую, видимо, с чувством юмора…

— Попробую. Она невысокая, на вас непохожа…

— Так, так…

— Нет, больше ничего не могу сказать…

— Странно, кота с собакой угадали, а девочку нет… Она и вправду невысокая, но на меня здорово смахивает.

— Простите, Артем, а с кем же она сейчас, ваша дочка?

— С нянькой. Иного выхода просто нет. Я много работаю, часто уезжаю.

— А что, нет никаких бабушек, тетушек?

— Увы.

Глаза у него стали грустные. Он замолчал.

И кто меня за язык тянул, подумала Лиля. Еще решит, что я жажду выйти за него и воспитывать его дочь. Очень нужно! И она стала смотреть на воду.

Зачем черт меня дернул говорить о своих проблемах? Она теперь испугается. Хотя что я сказал? Да ничего, в сущности. Не скрывать же мне, что у меня есть дочь. Еще чего! Но какая она прелестная… как ей идет все, что на ней надето. И как хочется уложить ее в койку… Думаю, это не представит труда. Заморочу ей голову, проведу чудный день, ни о чем не думая, а в Москве встречу на вокзале, отвезу домой и она не станет кочевряжиться. Да и вряд ли будет особенно стремиться к браку со мной. Зачем ей чужой ребенок, она, небось своего жаждет. Муженек бывший производит впечатление эдакого любителя легкой жизни, наверняка, не хотел детей. Ей скоро двадцать девять, пора уж задумываться о детях… А я для этого не гожусь, мне бы Веронику вырастить.

И чего он так глухо замолчал? Обиделся? На что? Я же ничего такого не сказала… наверное, это больная тема… Зря он приперся в Питер… А так приятно все началось… Вот на первой же пристани сойду. Ну его…

— Лиля, вы когда едете в Москву?

— Послезавтра.

— У вас отпуск кончается?

— Нет, еще три дня будет. Но мама уезжает на «Кинотавр».

— А вас с собой не берет?

— Господи, зачем? — искренне удивилась Лиля. — Я терпеть не могу тусовки, а маму хлебом не корми.

• Предыдущая
• 7/36
• Следующая