Из любви к искусству - Воронин Андрей Николаевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/78
• Следующая

– А как?

– Мне кажется, этот человек просто исчезнет.

– О да! И никто не узнает, где могилка его…

– Вот и не смешно.

– А вот и смешно. И вообще, не понимаю, зачем ты затеяла этот разговор.

– А затем, – ответила Тамара, – что я, кажется, начинаю сходить с ума. Ревную тебя к каждому столбу, а особенно к Варваре.

– Стоп, – сказал Сергей. – Там, где появляется однообразие, кончается веселье и навеки поселяется скука. Мы ведь этого не хотим, правда? А хотим мы, насколько я понял, пройтись по магазинам и слегка обновить гардеробчик. А вечером мы сядем у камина, и я расскажу тебе про Варвару, как она поехала брать интервью, а вместо этого напилась домашней наливки, и интервью пришлось брать мне.

– Мы, женщины, очень несчастные существа, – со вздохом сказала Тамара. – Нам так легко заговорить зубы! Все, иди, не то мы до вечера простоим на этих ступеньках.

Стоя у открытой дверцы машины, Сергей понаблюдал за тем, как Тамара садится в такси. Когда ярко-желтая «волга», фырча выхлопной трубой, скрылась за поворотом, он вздохнул и почесал в затылке, чувствуя себя виноватым со всех сторон. Меньше всего на свете ему хотелось огорчать Тамару, но начатый ею разговор напомнил ему, что он обещал Варваре позвонить прямо с утра и вот, поди ж ты, начисто забыл!

Огорченно покачав головой, он захлопнул дверцу и направился к видневшейся поблизости будке таксофона.

Обещанный Белкиной телефонный звонок был, конечно же, пустой формальностью. Вряд ли Варваре сейчас требовались услуги водителя: по идее, материала у нее теперь хватало на три статьи, и она должна была, не разгибаясь, сидеть за компьютером, чтобы успеть сдать материал к среде. Но позвонить все равно следовало – хотя бы потому, что он обещал это сделать.

«А ведь, пожалуй, это хорошо, что Тамара решила прогуляться по магазинам одна, – думал он, набирая знакомый номер. – Все, конечно, ерунда, но ревность – такой зверь, что доводы логики на него не действуют. Это потому, что мозгов у него нет, а есть одни зубы. Чуть оступился, и зверюга порвала тебя в клочья, и не только тебя, но и все хорошее, что есть в твоей жизни. А что хорошего есть в моей жизни, кроме Тамары? Не деньги же, в самом деле…»

Белкина, как и следовало ожидать, сидела дома. Трубку она сняла сразу же, словно дожидалась звонка, сидя у телефона, но отвечать почему-то не спешила. Дорогин отчетливо слышал ее осторожное дыхание, похожее на легкий шум помех. Впрочем, это и в самом деле могли быть помехи. С какой стати Варвара стала бы молчать в трубку, как телефонная хулиганка наоборот?

– Варвара, – позвал Дорогин, – эй, Варвара! Ты там?

В трубке раздалось звучное «пф-ф-ф!», словно кто-то долго задерживал дыхание, а потом разом выпустил воздух сквозь зубы.

– Это ты, Дорогин? – спросила Белкина.

– Что у тебя с телефоном? – вместо ответа" поинтересовался Сергей.

– Это не с телефоном, – ответила Белкина. – Это со мной.

Только теперь Муму заметил, что у нее слегка дрожит голос. «Господи, – подумал он, – ну что там опять?»

– Опять? – с тоской сказал он. – Ты когда-нибудь угомонишься? Что с тобой на этот раз?

– За мной следят, – сообщила Варвара, не принимая шутливого тона. – С самого утра.

– Именно с сегодняшнего утра? – удивился Дорогин.

– Откуда я знаю? Заметила я их только сегодня. Красная «девятка». Таскается за мной, как привязанная…

– По квартире?

– Очень смешно… Я ездила в редакцию скопировать фотографию этого сервиза… Кстати, ты молодец: интервью провел на твердую четверку и фотку стрельнуть не забыл. Можно сказать, выручил.

– С кем поведешься, от того и наберешься, – скромно сказал Муму.

– Береги печень, – посоветовала Варвара. – Я ведь не только журналистике могу обучить.

– Не отвлекайся, – попросил Дорогин. – Что там с этой «девяткой»?

– Да ничего, – сказала Варвара. Страх из ее голоса почти исчез, и вместо него появилось раздражение. Это было понятно: теперь, когда ей удалось переложить заботу о своей безопасности на плечи Дорогина, она могла немного расслабиться. – «Девятка» как «девятка». Ездит за мной повсюду: от дома до редакции, от редакции домой с остановками у каждого магазина… Я ее сейчас вижу. Стоит прямо под моим окном, жаба. Второй час уже стоит, между прочим.

– Так, может, она пустая?

– Как же, пустая! Два мордоворота на переднем сиденье. Стекла опустили, курят… Слушай, что им от меня нужно?

– Ты меня об этом спрашиваешь? По-моему, тебе виднее. Кого ты там в последнее время бичевала и обличала?

– Вот и видно, что мою газету ты не читаешь, – вздохнула Варвара. – Иначе знал бы, что я уже битых три месяца не пишу ничего, кроме криминальной хроники: неработающий А, приревновал свою жену В, к слесарю домоуправления Ц, и пытался вскрыть себе вены столовой ложкой. Никаких фамилий и вообще ничего интересного. Со стоянки угнан джип, просьба вернуть за вознаграждение… В общем, сплошная тоска. Решительно не понимаю, кому я опять не угодила. Разве что этот наш вчерашний реставратор из Монино вовсе не такой лубочный дедуля-пасечник, каким хочет казаться.

– Ну, на главаря банды он тоже как-то не очень похож, – с сомнением сказал Дорогин. – Впрочем, если бы был похож, уже давно бы сидел.

– Слушай, – сказала Варвара, – тебе хорошо философствовать по телефону. А мне что прикажешь делать? Я работать не могу, все время бегаю от окна к двери и обратно…

– Позвони в милицию, – посоветовал Дорогин.

– Вот спасибо! И что я им скажу? Дяденьки, у меня под окном какие-то типы в красных «жигулях». Они мне не нравятся, прогоните их… Знаешь, куда они меня пошлют? Уж если ты мне не веришь, то чего ждать от этих городовых?

– Да верю я тебе, верю, – задумчиво кусая губу, сказал Дорогин.

Он действительно верил Варваре. Они были знакомы не первый год, и Муму мог поручиться, что, кем бы ни была журналистка Белкина, паниковать без причины она наверняка не стала бы. С другой стороны, слежка могла ей просто почудиться. Красная «девятка» – не такой уж редкий в наших широтах автомобиль. Возле редакции могла быть одна машина, возле гастронома – другая, а возле дома Белкиной – третья. А Варвара еще не до конца отошла от событий этого сумасшедшего лета, когда она много дней провисела на волоске между жизнью и смертью. Тут немудрено испугаться. А если Варвара права и за ней действительно следят? Такой мерзавец, как покойный Гаспаров, способен достать своего обидчика и из могилы…

– Ладно, – проворчал он, – успокойся. Постарайся взять себя в руки и садись работать. Дверь никому не открывай, станут ломиться – звони в милицию, открывай окошко и кричи…

– Может, лучше сразу выпрыгнуть? – язвительно поинтересовалась Белкина. – Я с ним как с человеком, а он меня глупостями кормит.

– Ничем я тебя не кормлю, – сказал Сергей. – Сейчас я подъеду и разберусь. Хотя лично мне кажется, что это все твои фантазии.

– Нет, – еще более ядовито, чем раньше, произнесла Варвара. – Это не фантазии. Это провокация с целью заманить тебя в мою квартиру и соблазнить. Ты как, соблазнишься?

Дорогин плюнул и повесил трубку. «Ладно, – подумал он. – Хорошо уже то, что она перестала молчать в трубку и начала язвить. Значит, все не так страшно. А впрочем, черт их разберет, этих женщин. Они могут упасть в обморок при виде паука, а через десять минут так отделать зонтиком маньяка-убийцу, что ментам приходится везти беднягу не в кутузку, а в травмопункт… Ладно. Посмотрим, что там за мордовороты.»

Он добрался до дома Белкиной довольно быстро и снизил скорость, вертя головой во все стороны и пытаясь засечь красный автомобиль, о котором говорила Варвара. Запыленная «девятка» действительно обнаружилась у бровки тротуара прямо под окнами квартиры Белкиной, напротив двери ее подъезда. Парковочное место позади нее было свободно. Дорогин немного увеличил скорость и припарковался с расчетливой лихостью, стукнувшись своим бампером о задний бампер «девятки». Скрупулезно рассчитанный удар был не настолько силен, чтобы что-нибудь повредить, но его было вполне достаточно, чтобы заявить о себе.

• Предыдущая
• 27/78
• Следующая