Игра без правил - Воронин Андрей Николаевич - Страница 41

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая

Перед дверью квартиры Французовых Комбат не стал переводить дыхание. Он совершенно не запыхался, поднявшись по восьми лестничным маршам. Он позвонил, подождал ответа, снова вдавил белую пуговку звонка и долго слушал мелодичный перезвон, доносившийся из квартиры.

"Вот черт, все-таки не повезло, – подумал он, опуская руку. – Он уже уехал. Однако, а куда же подевалась Ирина? В школе-то сегодня точно выходной.

Или им тут, в Питере, Москва не указ?"

Он спустился вниз и с полчаса бродил у подъезда.

Ирина Французова могла с утра пораньше отправиться в магазин за покупками. Когда часы у него на руке показали девять, Комбат понял, что дальнейшее ожидание становится бессмысленным. "Может, Юрка взял какие-нибудь отгулы, и они с Ириной завеялись в Приморск, к его тетке? Вот это будет сюрприз. Не ехать же туда за ними, в самом-то деле. Места там, конечно, исключительные, но приехал я сюда ради Сережки, чтобы он город посмотрел. А в Приморске, кроме сосен и моря, смотреть особенно не на что. Правда, кирха у них там красивая, в которой теперь клуб, да финские развалины попадаются интересные, но это, конечно, не замена Эрмитажу. Зато какая рыбалка!"

Рублев мечтательно закатил глаза, вспоминая, как они с Французовым браконьеретвовали на ручье, впадавшем в Финский залив в полукилометре от дома, в котором коротала старость тетка капитана. В ручье водилась красная рыба, и Комбат с Юрием, облачившись в резиновые водолазные костюмы, по полдня простаивали по грудь в ледяной воде с острогами в руках.

Теткин дом стоял на склоне схваченной сосновым лесом песчаной дюны, противоположный склон которой полого спускался прямо в залив. В воде лежали огромные плоские валуны, зеленые от водорослей, с которых было удобно забрасывать удочки.

Рублев пошевелил усами от приятных воспоминаний и снова посмотрел на часы. Было пять минут десятого, весеннее солнышко все ощутимее пригревало шею и плечи, и от этого Комбата клонило в сон.

"Старею, – думал он, идя к машине. – Всего-то ночь не поспал, а уже клюю носом, как девяностолетний дед. Еще немного, и засну на солнцепеке, как бродячий кот после ночного концерта."

Он вставил ключ в замок зажигания, и тут взгляд его упал на лежавший на соседнем сиденье сотовый телефон. Некоторое время он с сомнением разглядывал аппарат. "Позвонить, что ли, в училище? – думал он. – Так пока они там Французова найдут, Андрей без штанов останется. Цены-то у связистов ого-го какие. Ехать? А вдруг его там действительно нет? Так весь день и потеряю, а их у меня всего три, между прочим. Нет, надо звонить. Как-нибудь наш банкир не разорится, в случае чего взломает там у себя сейф, и вся недолга…"

Он по памяти набрал номер училища. Трубку сняли сразу же.

– Дежурный по училищу майор Костырев, – сказал официальный голос, от которого на Комбата так и повеяло знакомым духом казармы и муштры.

– Добрый день, – поздоровался Рублев. – Послушайте, майор, как бы мне поговорить с капитаном Французовым?

– Кто его спрашивает? – сухо осведомился майор.

Рублев чуть было не спросил, какое ему до этого дело, но сдержался: в конце концов, Костырев был на службе, что бы он под этим словом ни понимал, и выполнял свои прямые обязанности.

– Это его бывший сослуживец, – сказал он, – майор Рублев.

– Сослуживец по училищу? – уточнил майор.

– Нет, по десантно-штурмовому батальону, – начиная понемногу терять терпение, ответил Комбат. – Слушай, майор, что за допрос?

– Дело в том, – проигнорировав последний вопрос Рублева, сказал майор, но голос его едва заметно потеплел, – что капитан Французов в данный момент находится на больничном.

– Где, где? – не поверил Рублев. – Французов – на больничном? Он что, объелся или перепил?

На всякий случай он не стал ставить майора Костырева в известность о том, что Французова нет дома. "Вот симулянт, – подумал он, – сделал себе липовый бюллетень и смотался на рыбалку. Оно и понятно, парадов и строевой подготовки он всю жизнь не любил."

– Вообще-то, я не имею права давать такую информацию, – с сомнением протянул Костырев.

– Слушай, майор, будь человеком, – сказал Рублев. – Я приехал в Питер на пару дней, а ты тут разводишь секретность, как будто мы в тылу врага. Он что, в больнице?

– В больнице, – неохотно подтвердил майор. – Только не в Питере, а в Приморске. Поехал на прошлые выходные к какой-то своей родственнице и ухитрился сломать ногу. В понедельник позвонил и сказал, чтобы не ждали.

– У тетки, значит, – задумчиво сказал Рублев.

– Наверное, – согласился майор. – Двойной перелом голени, так что полежит месячишко.

– К нему кто-нибудь ездил? – спросил Комбат.

– Да ты что, майор, там же погранзона! – сказал Костырев. – Въезд только по пропускам, по вызову.

– Валенок ты, Костырев, – проворчал Комбат. – С Финляндского вокзала туда дизель ходит. Два с половиной часа, и ты на месте безо всяких проверок. Другое дело, что никому из вас это на хер не надо, господа офицеры. Но за информацию все равно спасибо Не дожидаясь ответа, он отключился и запустил двигатель машины. Теперь все было ясно: Французов лежал в больнице в Приморске, а Ирина, конечно же, уехала на выходные к нему. Он с силой почесал затылок. Если расписание не изменилось, дизель на Приморск должен был отправиться где-то в половине первого. Только вот вернуться сегодня вряд ли удастся…

Он побарабанил пальцами по рулю. Получалось неловко: притащил парня в чужой город и бросил с незнакомыми людьми, но решение следовало принимать поскорее Двойной перелом – не сахар, Французову там, наверное, тоскливо, а Питер, в конце концов, простоял почти триста лет, и ничего ему не сделается, если постоит еще немного Серега парень хороший, должен понять, а если тоже захочет прокатиться, тем лучше. Приняв решение, он вывел машину из двора и поехал к брату.

Добравшись до квартиры Андрея, он обнаружил, что Сергей с Натальей уже отправились в Петродворец.

Андрей сказал, что они не собирались возвращаться до вечера.

– Ты знаешь, – с некоторым удивлением сообщил он, – по-моему, они отлично поладили.

– А ты что, ревнуешь? – хитровато усмехнулся Комбат.

– Тьфу на тебя! Ну что за солдафонские шуточки?

Кстати, что у тебя на уме? Я же вижу, тебе что-то не дает покоя.

– Да ерунда, – отмахнулся Комбат. – Французов, понимаешь ли, уехал в Приморск и там сломал ногу.

Лежит теперь в больнице.

– В Приморске?

– Угу. В нем самом.

– И ты, конечно, должен навестить умирающего.

– Нечего скалиться, – огрызнулся Борис Иванович. – Мы с ним через столько прошли, что не грех заехать, споить инвалиду бутылочку пива.

– Пива? – с сомнением переспросил Андрей.

– Не твое дело. Ну может, и не пива…

– Да ладно, – рассмеялся Рублев-младший и хлопнул брата по плечу. – Какие проблемы? Мы с Натальей свободны, так что туристские радости твоему Сереге обеспечим по полной программе.

– Вот спасибо, – сказал Борис. – А я все думаю, как тебя об этом попросить. Просто гора с плеч.

– Тоже мне, гора.. На дизеле поедешь?

– На машине боюсь, как бы пограничники не завернули. Я ведь даже не знаю, стоят там сейчас блокпосты или их уже сняли.

– Да, рисковать не стоит, – согласился Андрей. – Давай-ка я тебя покормлю. Поспать бы тебе, конечно, не мешало…

– В поезде посплю, – отмахнулся Комбат.

Бордово-серый дизель-поезд, в последний раз вздохнув пневматическим приводом дверей, остановился у коротенького перрона Немногочисленные пассажиры вышли из вагонов и через пару минут растворились в лесу, стеной окружавшем железную дорогу. "Не знал бы – нипочем не сообразил, что здесь город", – подумал Борис Рублев, вдыхая напоенный запахами моря и хвойного леса, кристально чистый воздух.

Здесь было по-настоящему тепло, и Рублев вспомнил слова Юрия Французова, утверждавшего, что в самом Приморске и вокруг него расположена зона микроклимата, который в сочетании с прекрасным воздухом в два счета вылечивает любую хворь. Комбат стащил с себя джинсовую куртку и, забросив ее за плечо, легко зашагал вслед за своими уже успевшими скрыться из виду попутчиками.

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая