Проделки близнецов - Босуэлл Барбара - Страница 16

Эти мгновенные видения из прошлого разбудили в нем примитивные инстинкты. Его тело напряглось, стремительно и болезненно остро, и он вынужден был замедлить шаг и судорожно вздохнуть. Не глядя по сторонам и ничего не видя вокруг, он следом за Люком прошел внутрь клуба, а потом к столу в комнате, заполненной музыкой, примитивной, сладострастной и волнующей.

Барабанный бой, казалось, сотрясал его изнутри. Мэт опустился на стул, игнорируя попытку Люка завязать беседу. Кейла Макклур. Мысленно он снова и снова повторял это имя, слыша его, а не слова исполняемой песни. Ее полное имя было Микаэла, но она предпочитала его короткий вариант – Кейла. Он пришел к мнению, что ему нравятся оба имени и что любое из этих двух подходит ей больше, чем Кристина.

И его поразило, что в настоящий момент ее имя было одним из того немногого, что он знал о ней. Когда он убеждал главу администрации губернатора и секретаря по вопросам торговли штата инвестировать средства в их округ, он успешно отгонял мысли о головоломке Кейла—Кристина, но сейчас ничто не мешало ему вновь пережить абсолютный шок при виде сестер Макклур бок о бок. И понять, даже без чьей-либо подсказки, которая из женщин взбудоражила его чувства и унесла его к таким высотам, о существовании каких он и не подозревал.

А она ненавидела его. Сегодня вечером она дала ему это понять совершенно определенно – тем, как она на него смотрела, тем, что она ему говорила. Я никогда больше не хочу разговаривать с вами. Я никогда больше не хочу видеть вас! – эти фразы едва ли допускали иное толкование.

– …и Дейв Уилсон хочет, чтобы ты провел за него агитацию в его избирательном округе, – голос Люка прервал беспокойные грезы Мэта. Это было желанное вмешательство: он терпеть не мог подобных размышлений и, кажется, многовато времени посвящал им последнюю неделю. Даже слишком много. Он заставил себя полностью сосредоточить свое внимание на словах брата.

– Похоже, Дейв начинает опасаться за исход перевыборов, – продолжал Люк. – Все в законодательном собрании знают, какой Уилсон подлый, лицемерный и наглый сукин сын, но избиратели его округа об этом не знали… до настоящего времени. Здесь есть одна несговорчивая медсестра, которая будоражит избирателей, рассказывая им, как и почему избранный ими представитель в Харрисберге работает не на них, а против. Народ прислушивается к ней, и Уилсон начинает бояться. Я сказал ему, что ты выступишь несколько раз в его пользу и…

– Но я не выношу этого парня, Люк, – перебил Мэт, хмурясь. – Все в Харрисберге терпеть его не могут. Он двуличный, злой и не внушает доверия. Он умудрился каждому, начиная с губернатора и ниже, хоть раз нанести удар ножом в спину. Я не виню избирателей за то, что они хотят отказать ему в доверии. Он в такой мере настроил всех против себя, что ни один проект, выдвигаемый им, не находит поддержки. Оставаясь на этом месте, он наносит округу вред.

Люк пожал плечами.

– Но он в партии, Мэт, и его округ граничит с нашим. Это делает его нашим соседом и союзником. Он поддержал твою кандидатуру, когда ты впервые баллотировался в сенат штата, и он поддерживает тебя на выборах в Конгресс. Ты ведь знаешь, что он мог бы выступить против выдвижения твоей кандидатуры и сам баллотироваться на это место. Но он посторонился, уступая дорогу тебе.

– Не думаю, Люк, что отойти в сторону и предоставить мне свободу действий его побудили лояльность или альтруизм. Уилсон понимает, что мне легко его победить.

Люк передернул плечами.

– Мотивировка не имеет значения. Партийная лояльность определяет игру, Мэт, ты знаешь это так же, как и я. В любом случае мы не хотим, чтобы какая-то медицинская сестра, ренегатка, которая является абсолютным новичком в политике, заняла… У-у-ух!

Мэт насторожился.

– В чем дело? – Он повернулся на стуле, чтобы проследить за взглядом Люка, и увидел одну из сестер Макклур, сидящую за седьмым столиком от них.

– Я не знаю, которая это из них, но советую тебе держаться от нее подальше, от обеих, – стиснув зубы, прошипел Люк. – Ты явно не в себе, когда любая из них рядом с тобой, и что нам меньше всего нужно, так это еще один небольшой скандал, подобный тому, что уже произошёл сегодня вечером.

Мэт не слушал. Он-то знал, которая это из близнецов, и был уже на ногах и направлялся к столу Кейлы, Она не видела, как он подошел; она была погружена в музыку, покачиваясь в такт и восхищаясь мастерством музыкантов, успевающих одновременно играть и танцевать.

– Вы не против, если я присоединюсь к вам?

Кейла, не оборачиваясь, узнала, кому принадлежит этот низкий мужской голос. Она бы всюду узнала его. Последнюю неделю он эхом звучал у нее в голове каждую ночь и слишком часто и в дневное время тоже. Она ощутила стеснение в груди, что-то горячее заклокотало внутри. Это ярость, решила Кейла. Определенно не возбуждение и не желание.

– А я как раз против, – сказала она, скрывая под ледяным тоном жар, неистовствовавший у нее внутри. Она высоко и прямо держала голову, отказываясь повернуться и посмотреть на него.

– Очень жаль. – Мэт вытащил стул напротив нее и сел. У него был суровый вид без тени улыбки, его сверкающие темно-синие глаза были полны пугающей решимости.

Столик был маленький, и чрезмерно длинные ноги Мэта неизбежно должны были столкнуться с ногами Кейлы. Кейла шарахнулась назад словно ошпаренная. Она так быстро вскочила, что едва не перевернула стол.

– Поскольку вы, похоже, захватили этот столик, можете полностью располагать им.

Она понеслась прочь, пробираясь сквозь толпу, туда, где светилась неоновая надпись «Выход». Через несколько мгновений она уже стояла снаружи на деревянной палубе, выступающей над скалистым берегом, глядя сверху на пришвартованные вдали лодки.

Она застонала, осознав, что они с Кристиной входили не здесь. Чтобы попасть к парадному входу, ей опять придется идти через весь зал, а там сидит Мэт Минтир за столиком, который он оккупировал. И он будет наблюдать и поджидать ее.

Сердце у нее прыгало. Не глядя по сторонам, она пересекла палубу и вцепилась в толстые деревянные перила, окружавшие ее. Я должна успокоиться, убеждала она себя. Еще несколько минут подышу свежим вечерним воздухом, несколько глубоких вдохов, и я возьму себя в руки и решусь на эту рискованную попытку выбраться отсюда.

Но тут она услышала у себя за спиной шаги и ощутила нервный трепет перед неизбежным. В смятении она обернулась и увидела Мэта, который уверенно и неумолимо приближался к ней. У нее перехватило дыхание. Она с ужасом чувствовала, что словно приросла к месту. Дрожащими пальцами она зябко одернула свой толстый вязаный свитер свободного покроя.

– Вам холодно? – спросил Мэт, неправильно истолковав это нервное движение. Палуба была тускло освещена, но ему не составило труда различить ее фигуру, которая одновременно скрывалась и подчеркивалась длинным свитером цвета креветок, который обтягивал ее бедра, и угольно-серыми леггинсами, облегающими ее стройные ноги.

– Нет. – Она прижалась спиной к деревянным перилам, а глаза ее безумно метались в поисках пути к спасению.

Но было уже слишком поздно. Прежде чем она смогла сделать хоть одно движение, Мэт оказался прямо перед ней, так близко, как это только было возможно, чтобы при этом их тела не соприкасались. Стоило ему наклониться вперед всего на один-два дюйма, и расстояние между ними было бы преодолено.

– Даже не помышляйте убежать, – сказал он звенящим голосом. – Вы никуда не уйдете, пока мы…

– Вам не удастся запугать меня, – резко оборвала его она, демонстрируя большую смелость, чем на самом деле испытывала. Она заставила себя поднять голову и взглянуть ему прямо в глаза.

Мэт пристально смотрел на нее. Господи, она даже более сногсшибательна, чем ему помнилось, вынужден был он признаться самому себе. По общепринятым меркам она была очень привлекательна, это правда, но было в ней что-то еще, какое-то непостижимое обаяние, перед которым он не мог устоять, которое пробуждало в нем чувства, ранее ему неизвестные. Это кружило голову. Более того, это просто путало. Каким же образом эта женщина возымела над ним такую власть?