Рыба ушла с крючка - Гарднер Эрл Стенли - Страница 21

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая

Возвращаться требуется не позднее 1 ч. 30 мин. ночи, и вы должны принять все меры к тому, чтобы к этому времени джентльмен доставил вас к дому на Рода-авеню.

Интимная близость ограничивается одним-двумя прощальными поцелуями. Свидания в автомашинах, продолжительные уединения являются нарушением правил. Понятно, что пригласивший вас джентльмен пожелает посетить вместе с вами ночной клуб, театр, дансинг и тому подобные увеселительные заведения. При этом вы должны мягко, но твердо отклонять любые попытки лапанья, страстных объятий и другие подобные фамильярности».

– И вы придерживались этих правил? – спросил я.

– До последней буквы, – ответила Мэрилин.

– Вы полагаете, что джентльмены были разочарованы?

– Я думаю, что один из мужчин уже пользовался раньше услугами фирмы Жанетты Лэтти, и я полагаю, что, по его убеждению, эти правила придуманы специально для их нарушения.

– Какой именно мужчина? Тот, кто пригласил вас первый раз, или тот, кто был у вас вторым?

– Ну… оба, но особенно второй.

– А это что? – спросил я, взяв у нее газетную вырезку с кроссвордом.

– У меня днем – часовой перерыв, – сказала она. – Не люблю торопливо заглатывать свой ленч и мчаться обратно в контору. Не люблю также после ленча шляться по улицам до конца перерыва. У нас рядом с работой есть кафетерий, я сажусь там за незанятый столик и вырезаю из утренней газеты кроссворд. Я не стараюсь изо всех сил отгадать каждое слово, мне достаточно просто чем-нибудь заняться во время еды. Я неторопливо ем и решаю кроссворд, а затем без десяти час встаю и возвращаюсь на работу. Иногда успеваю решить кроссворд, иногда – нет.

– Зачем вы сохранили этот кроссворд?

– Пару слов я не могла разгадать. И я хотела на следующий день посмотреть ответы. Вы ведь знаете, как газеты делают, – сегодня печатают кроссворд, а на следующий день, одновременно с новым кроссвордом, – ответы на вчерашний.

– Хорошо, какого числа вы решали в кафетерии вот этот кроссворд? – спросил я.

Она нахмурила лоб, припоминая, и произнесла неуверенно:

– Это было… когда же?.. Это было пятого.

– Почему же шестого вы, посмотрев ответы, не выбросили эту вырезку?

– Что-то случилось с газетой от шестого числа, от чего я даже разнервничалась. Я взяла газету, выписанную на наш отдел, а кто-то до меня вырезал из нее кусок страницы вместе с кроссвордом, спортивным разделом и другими подобными вещами.

– Но вы все же не настолько огорчились, чтобы вечером, после работы, пойти и купить целый, не рваный номер этой газеты?

– Правильно. Вечером я пошла в кино.

– Это было в тот вечер, когда вы зашли в ресторан и заказали себе ужин с вином?

– Нет, в ресторан я заходила днем раньше, четвертого. Я выпила, поела и просто так наблюдала за танцующей публикой, любовалась светомузыкой. Я не долго там оставалась, потому что наврала знакомому официанту, будто жду своего спутника, а когда он не появился и метрдотель удивленно и весьма многозначительно поднял брови, я объяснила ему, что мой друг, вероятнее всего, задержался и я буду ужинать и платить сама.

– И вот тогда-то, пятого, и начались эти телефонные звонки? – спросил я.

– Правильно. И я…

Звонок в дверь прервал Мэрилин на полуслове.

Я нахмурился и сказал:

– Если не возражаете, Элси, я думаю, что Мэрилин лучше пройти в ванную комнату и немножко освежиться. Так будет правильнее. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что она здесь.

– Вы хотите, чтобы она у меня пожила? – спросила Элси.

– Еще не знаю, – сказал я.

Я кивнул Мэрилин.

Она проскользнула в ванную как раз в тот миг, когда в дверь снова позвонили, а затем нетерпеливо застучали рукой. Раздался голос Берты Кул:

– Эй, открывайте, мне некогда тут дожидаться.

Элси взглянула на меня с испугом в глазах.

Я прошел в переднюю и отпер дверь.

Негодующая Берта, переваливаясь, как баржа на волне, вошла в комнату.

– Везде ищу тебя, – сказала она. – Неужели нельзя позвонить в бюро и сообщить, где ты есть. Ведь может быть важное дело.

– Сядь, Берта, сядь.

Берта свирепо взглянула на Элси и обратилась ко мне:

– Получается так, что, когда ты мне нужен, приходится искать, где Элси. Я смекнула, что ты можешь быть здесь, подъехала, ну и конечно, у обочины стоит машина Элси, а рядышком уютно пристроилась твоя, как будто наступил сезон спаривания у автомобилей.

Глаза Берты злобно сверкали.

– Какое у тебя дело, Берта? – спросил я.

– Да все эта шлюшка, которая пыталась сделать из меня дуру, – сказала Берта.

– Что с ней?

– Обожди минутку, я тебе расскажу, что с ней.

Берта шагнула к телефону, набрала номер и сказала в трубку:

– Диспетчер? Говорит Берта Кул. Свяжитесь по телефону с сержантом Селлерсом и скажите ему, что я обнаружила Дональда Лэма на квартире у Элси Бранд. Отсюда я и звоню.

Берта указала адрес и положила трубку.

Она вернулась, опустилась в кресло и сказала:

– Недопустимо, чтобы нас держали за остолопов, по крайней мере меня, покуда я работаю в этом агентстве.

– Почему мы остолопы, Берта?

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Все это дело – сплошная туфта.

– В каком смысле?

– Да в таком, что все эти телефонные звонки, тяжелое дыхание – все это чушь собачья. У них там свои дела, и все подстроено, чтобы эта маленькая стерва имела алиби на вечер. Когда ее начнут допрашивать, где она была, она скажет: «Я была дома в постели». – «А вы можете это подтвердить чьими-либо доказательствами?» – спросят ее. «Конечно, могу, – заявит она. – Меня запугивали анонимными телефонными звонками, поэтому я наняла телохранителей из частной детективной фирмы «Кул и Лэм». Миссис Берта Кул была со мной в комнате всю ночь. Я бы не смогла выйти, не разбудив ее». – И, кипя от ненависти, Берта продолжала: – И еще, наверное, добавит массу подробностей, как она лежала, прислушиваясь к моему храпу, и тому подобное.

– Полагаю, ты излишне подозрительна, Берта.

– Прекрасно, – сказала Берта. – Продолжай считать меня чересчур подозрительной. Я – детектив. Когда я берусь за расследование, я стараюсь получить ответы на вопросы. Когда какая-то стерва пытается обвести меня вокруг пальца, я начинаю думать: «А зачем ей это надо?»

– Ну, и в данном случае до чего ты додумалась?

– Ты чертовски прав – я додумалась.

– До чего же?

– Я уже говорила тебе, что в чашку с шоколадом было подсыпано снотворное. Ты тогда надо мной посмеялся, но, когда я в то утро проснулась, чашки из-под шоколада еще лежали в кухонной раковине немытые. Я знала, какая чашка моя, потому что рядом с ручкой на ободке была выщербинка и в нее попал шоколад. Я взяла кусочек папиросной бумаги, промокнула шоколад и отдала на анализ. Анализ определенно подтвердил наличие барбитурата в шоколаде, хотя количество препарата в чашке они назвать не могли.

– Это еще ничего не доказывает, – сказал я. – Может быть, Мэрилин хотела спать, но опасалась, что ты страдаешь бессонницей, вот она и решила…

– Заткнись! – рявкнула Берта. – Если в деле замешана женщина, то стоит ей прошелестеть у тебя перед носом юбкой, пострелять туда-сюда глазками, томно повздыхать, покрутить задницей, проронить слезу да еще подарить тебе страстный поцелуй – и все! После этого тебе как детективу грош цена.

– Ладно, Берта, давай по делу. Что ты еще успела?

– Я позвонила в таксомоторную компанию и спросила, не посылали ли они вчера такси в многоквартирный дом Недлер-Армс между десятью часами вечера и полуночью. Боже мой, да я должна была насторожиться еще в ту минуту, когда эта стервочка стала загонять меня в постель и очень трогательно заботиться, чтобы я спала покрепче.

– Что ответила таксомоторная компания?

– Девка заказала такси по телефону. Таксист приехал примерно в десять тридцать. Мэрилин его ждала.

– А какое касательство ко всему этому имеет Фрэнк Селлерс? – спросил я.

– А такое касательство, что эта стерва приказала таксисту доставить ее в дом номер 762 по Рода-авеню, где, если ты еще не знаешь, убили сводницу, или как она там, черт их побери, называется, а полиция зафиксировала время убийства между десятью часами вечера и тремя ночи. А ну-ка, Дональд Лэм, попробуй-ка теперь при таком раскладе выгородить ее! Ну, начинай свою защитительную речь…

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая