Некоторые рубашки не просвечивают - Гарднер Эрл Стенли - Страница 23

• Предыдущая
• 23/27
• Следующая

Берта внимательно изучала мое лицо.

– У тебя есть что сказать на это? – спросила она.

Я встретился с ней глазами:

– Не валяй дурака, Берта.

– Знаете, милочка, – сказала она, – вы напрашиваетесь на скандал. Вас нужно бы использовать вместо швабры для мытья полов. Боюсь только, что у вас такие грязные мысли, что после мытья пол станет еще грязней. А теперь убирайтесь!

– Вы не имеете права выталкивать меня отсюда! – взвизгнула Кэролайн. – У меня такие же права находиться здесь, как и у вас...

– Вон отсюда! – Берта угрожающе двинулась на нее.

Кэролайн, схватив лежавшую тут же поролоновую накладку для груди, вскочила с кресла и сделала шаг к двери.

В этот момент совершенно некстати открыла рот Минерва Фишер:

– Я не могу допустить такой грубости, вульгарности и богохульства в разговоре с женщиной, миссис Кул.

– Вас никто здесь не держит, – заметила Берта. – А я допускаю вульгарность и обожаю богохульства.

Минерва с достоинством сказала:

– Полагаю, на этом мы завершаем все отношения с вашим агентством, миссис Кул. – Она повернулась к двери: – Пойдемте, Кэролайн.

– Ну и черт с тобой! – сказала Берта Минерве. – Мы процветали до того, как твой муж впервые появился у нас в конторе, и после твоего клоунского ухода как-нибудь протянем.

– Позвольте вам заметить, – вставил я, – что нашим клиентом являетесь не вы, миссис Фишер, а ваш муж. Мы обязаны защищать его интересы.

Минерва не удостоила нас ответом и, взяв под руку Кэролайн, удалилась.

Берта пнула дверь ногой, и она захлопнулась.

– Ну, ловкач, – обратилась она ко мне. – Ты был у Кэдотта?

Я ничего не ответил.

Берта повернулась к Лоис.

– Вы подделали дневник? – спросила она у нее.

– Не понимаю, по какому праву вы допрашиваете меня? – огрызнулась та. – С меня хватит и полиции.

Берта негодующе подалась вперед.

– Поймите, черт возьми, что мы в трудном положении, – зло зашипела она. – Дорога каждая секунда. Итак, вы подделали дневник?

Лоис взглянула на меня.

– Отвечайте! – приказал я.

– Нет, я не подделывала дневник, – сказала Лоис. – Я украла его у Джорджа несколько лет назад. Записи в нем доказывают, что Джордж и Кэролайн убили своего деда. Я подбросила дневник в квартиру Джорджа. Мне кажется, что Дональд залез туда и похитил дневник.

Берта расплылась в улыбке.

– Да уж, конечно, этот маленький негодяй там пошарил, – одобрительно сказала она.

В дверь постучали.

– Откройте! – послышался голос Мортимера Эванса.

– Кто это? – спросила Берта у Лоис.

– Морт Эванс из местного отдела по расследованию убийств, – сказал я. – Лучше его впустить, Берта.

Берта Кул открыла дверь.

– О’кей, умник! – Мортимер Эванс ввалился в комнату. – Я же велел тебе держаться подальше от этого дела, но ты не захотел меня послушаться. Теперь тебе придется прокатиться со мной в полицейское управление.

Я снял с телевизора шляпу и сунул пальцы за подкладку. Квитанция исчезла.

Тут Эванс увидел Берту Кул.

– Кто это? – спросил он меня.

– Берта Кул, мой партнер, – ответил я.

Внезапно Эванс обратил внимание на растерзанный вид Лоис Марлоу.

– Что с вами? – удивился он. – Что тут произошло?

– Я выясняла отношения.

– С кем?

– По-моему, с Дональдом, – вмешалась Берта. – Он начал заигрывать, а она дала ему пощечину. Но с Дональдом так нельзя поступать. Он очень чувствителен к подобным вещам. Стоит женщине ударить его, и он сразу же теряет разум от ярости.

Мортимер Эванс посмотрел на меня, потом шлепнулся в кресло и разразился громоподобным хохотом.

Берта сердито уставилась на него.

Я взглянул на нее и покачал головой.

– Ладно, – сказала она. – Попробуй сам.

Она повернулась к нам спиной и отошла к окну.

– Послушайте, Эванс, – сказал я. – Я напал на след одного дела, которое должно принести кучу денег. Разгадал одну тайну, над которой безуспешно бились лучшие сыщики страны. Это дело прославит ваше имя в веках.

– Что за дело? – иронично спросил Эванс.

– Оно касается... – Тут я замолчал.

– Ну, продолжайте. – Полицейский был явно заинтригован.

– Ну да, я все расскажу, а вы бросите меня в «одиночку», сами закончите расследование, и все лавры достанутся вам одному.

– Я уверен, что твое дело – блеф, – заявил Эванс.

– Ничего подобного, – горячо возразил я. – Вы получите его упакованным и завязанным ленточкой. Только не мешайте мне.

– А что ты имеешь в виду под словом «не мешать»?

– Нет, вы не подумайте, я вовсе не предлагаю взятку!

– Я не беру взяток. Но ты должен мне рассказать, что это за дело, на которое ты столь загадочно намекаешь!

Я встал, подошел к окну, потом снова повернулся к Эвансу:

– Послушайте, я предлагаю вам сделку. Мне нужна поддержка официальных органов. Вы поможете мне, и мы вдвоем раскроем убийство Кэдотта и одно из крупнейших дел в стране за последние несколько лет.

– Ты имеешь в виду убийство деда Кэдотта?

– Нет, это мелочь. Я говорю о настоящем деле, за которое обещана награда, которой должно хватить до конца жизни.

– Ну, выкладывай! – приказал Эванс.

– По рукам?

– Там будет видно.

Я вопросительно взглянул на Берту. Та смотрела на меня так, словно я начал продавать билеты на Луну.

– Я должен поговорить с вами наедине, – заявил я.

– Эта комната меня вполне устраивает.

Я взглянул на Лоис:

– Оставьте нас на минуту.

– Что?! – возмутилась было она.

Берта подошла и взяла ее за плечи.

– В ванную, милочка, в ванную, – сказала она. – Посидите там до тех пор, пока мы вас не позовем.

– Как вам это нравится! – продолжала протестовать Лоис. – В моей квартире и меня же...

– В ванную, – твердо стояла на своем Берта. – Это серьезное дело.

– Я не позволю выталкивать себя! Я не...

Берта, теряя терпение, поддала ей коленом под зад.

– Идите, милочка, – добавила при этом она.

Проводив Лоис в ванную, она заперла дверь и вернулась в гостиную.

Эванс смотрел на меня с холодным подозрением.

– Начинай, – велел он. – Итак, над каким делом ты работаешь?

– Киднеппинг, – ответил я. – Семейство Кросби.

– Что общего имеет убийство Кэдотта с похищением ребенка Кросби? – удивился он.

Я мерил его холодным взглядом.

– Поработайте головой, Эванс. Ребенок Кросби был похищен. Он исчез бесследно. Родители получили записку с требованием уплатить тридцать тысяч долларов. Они решили оставить деньги в указанном месте. Деньги были взяты, а ребенка так и не вернули.

– Можете не рассказывать мне всего этого, – заявил Эванс. – Это обычная история. Они убивают ребенка через полчаса после того, как он попадает к ним в руки. Только так они могут обезопасить себя. Попытка вернуть ребенка после получения выкупа может стоить им пожизненного тюремного заключения... Эти парни не гнушаются детоубийством, чтобы выйти сухими из воды.

– Вот тут вы и ошибаетесь, – возразил я. – Это похищение сработали не парни, а женщина с материнским комплексом. Для нее был важен не столько выкуп, сколько ребенок, выкуп она использовала, чтобы сбить со следа полицию, да и деньги ей были тоже нужны.

– Допустим... Примем твою версию, – кивнул Эванс.

– Дело получило широкую огласку, – продолжал я. – В нашей стране не было человека, который бы не волновался за судьбу несчастного ребенка. Теперь поставьте себя на место женщины с материнским комплексом, которая получила выкуп и хочет оставить ребенка. Что она должна делать?

– Это твоя история, – заметил Эванс. – Отвечай сам на вопрос...

– Любая женщина, предъявляющая соседям шестимесячного ребенка, рискует, что они уже через двадцать четыре часа заявят об этом в ФБР. Любая женщина, переехавшая на новое место с ребенком, тоже постоянно будет под наблюдением соседей. Поэтому Минерва Фишер разыграла этот спектакль. Других вариантов у нее не было.

• Предыдущая
• 23/27
• Следующая