Не вся трава зеленая - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

• Предыдущая
• 28/34
• Следующая

— Протест принят, — согласился судья Полк.

— А теперь я ходатайствую перед судом об аннулировании показаний этого свидетеля на том основании, что они получены при попытке подвергнуть свидетеля обвинения перекрестному допросу.

— Ходатайство отклоняется, — постановил судья Полк.

— Вы желаете провести перекрестный допрос этого свидетеля, прежде чем я вызову для дачи показаний сержанта Селлерса? — спросил Роберте.

— Разумеется, нет, — сказал Ньюберри. — У меня нет вопросов к этому свидетелю. Перед нами человек, который приехал на место преступления и провел расследование, которым должны были заниматься сотрудники полицейского управления округа и полиция города Калексико, не говоря уже о великом эксперте из Лос-Анджелеса.

Ньюберри, не скрывая сарказма, отвесил поклон Селлерсу.

Разъяренный Селлерс чуть было не вскочил с места, но вовремя опомнился.

— Сейчас не время демонстрировать ваше ораторское искусство, — прервал адвоката судья Полк. — Мистер Лэм, вы можете сесть, а сержант Селлерс приглашается на место свидетеля.

— Теперь, когда мы в некоторой степени выяснили данные об оружии убийства, — начал допрос Роберте, — расскажите нам, что вам лично известно о случившемся.

— Я находился в отделении полиции Калексико и беседовал с местным начальником, — начал Селлерс Зазвонил телефон, и шеф полиции попросил меня…

— Одну минуту, одну минуту, — перебил его Ньюберри. — Я протестую, поскольку любой разговор, который состоялся между вами и шефом полиции и который подсудимый не мог слышать, есть свидетельство, основанное на слухах, то есть некомпетентное, не относящееся к делу и несущественное.

— Протест принят, — вяло произнес Полк.

— Расскажите нам, что произошло после окончания разговора, — попросил Роберте.

— Я вызвал одного из сотрудников полиции и попросил его отвезти меня на место преступления.

— В тот момент там находился помощник шерифа?

— В отделении полиции находилось несколько помощников шерифа, но они занимались отпечатками пальцев и еще какой-то работой. Кстати, я не придал особого значения телефонному звонку…

— Ходатайствую об исключении из протокола показаний начиная со слова «кстати», — выступил Ньюберри.

— Принято, — сказал судья Полк и добавил: — Сержант, вы здесь находитесь не для того, чтобы высказывать свое мнение.

— Извините, — сказал Селлерс. — У меня просто вырвалось. Я думал о своих ощущениях в тот момент и о том, что я делал и как случилось, что мы не позвонили шерифу относительно сопровождающих.

— Ладно, все это можно выяснить во время перекрестного допроса. Продолжайте рассказывать лишь о том, что вам лично удалось обнаружить.

Селлерс, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, как-то неловко помялся и сказал:

— Вместе с полицейским мы выехали на место преступления. Там нас ожидал этот паренек, Лоренсо Гонсалес. Он сообщил нам кое-что, о чем я не буду упоминать, поскольку подсудимый не присутствовал при этом разговоре. В результате мы вместе с полицейским перешли через кювет на другую сторону — туда, где находился Дональд Лэм. Он стоял у револьвера, вернее, недалеко от револьвера, который занесен в протокол как вещественное доказательство «Б» и представлен в качестве улики в этом деле.

— И что вы сделали?

— Я вставил авторучку в ствол оружия, чтобы не стереть отпечатки пальцев. Я поднял ручку и, держа револьвер на весу, перешел через кювет на другую сторону.

Потом мы отправили оружие в полицейский участок, где была проведена дактилоскопическая экспертиза. Отпечатков пальцев на оружии обнаружено не было. Я могу с уверенностью заявить, что на таком металле трудно выявить какие-либо отпечатки.

— Там совсем не было отпечатков?

— Протестую, так как это показание основано на слухах, — сказал Ньюберри.

Селлерс усмехнулся и сказал:

— Я лично присутствовал при снятии отпечатков пальцев.

— Никаких отпечатков? — спросил Роберте.

— На револьвере были нечеткие отпечатки, но их было невозможно идентифицировать.

— Что потом произошло с оружием? — спросил Роберте.

— Я доставил его в главное полицейское управление округа, где была произведена баллистическая экспертиза. Я произвел несколько пробных выстрелов и сравнил пули с той, которая была извлечена из тела.

— Что было установлено в результате сравнения?

— Полное совпадение всех признаков.

— И что это значит?

— Это значит, что оружие, представленное как вещественное доказательство «Б», является оружием убийства, тем самым, из которого была выпущена пуля, повлекшая за собой смерть.

— В настоящий момент у меня больше нет вопросов к этому свидетелю, — сказал Роберте. — Вы можете провести его перекрестный допрос, адвокат.

Ньюберри задумался на минуту, а потом сказал:

— Пока у меня нет вопросов.

— Для дачи свидетельских показаний вызывается Лоренсо Гонсалес, — объявил Роберте.

Вперед с испуганным видом вышел Лоренсо.

— Сколько вам лет, молодой человек? — спросил судья Полк.

— Десять, скоро исполнится одиннадцать.

— Вы понимаете, что такое присяга?

— Да, сэр.

— И что это?

— Это значит, что нужно говорить правду.

— А что произойдет, если не скажешь правду?

— Тогда тебя накажут.

— А ты боишься наказания?

— Все боятся наказания.

— Приведите свидетеля к присяге, — сказал судья Полк судебному приставу.

Лоренсо Гонсалеса привели к присяге.

— Ты знаком с Дональдом Лэмом, свидетелем, который давал свидетельские показания здесь, в суде, несколько минут назад? — спросил Роберте.

— Да, сэр.

— И что он делал, когда ты в первый раз его увидел?

— Он ходил около того места, где толпились люди.

— А ты видел, чем он потом занимался?

— Он снял ботинки и носки и перешел по грязи на другую сторону кювета.

— Во что ты был одет?

— На мне были штаны и рубашка.

— Длинные штаны?

— Нет, сэр, это были штаны от комбинезона, обрезанные чуть ниже колен.

— А ботинки и носки?

— На мне их не было. Я никогда не ношу ботинок — разве что когда хожу в церковь или, например, сегодня.

Ботинки натирают мне ноги.

— Значит, в то время ты был босиком?

— Да, сэр.

— Значит, тебе ничего не стоило перебраться через кювет?

— Это так, сэр.

— А что заставило тебя перейти канаву?

Судя по ответу Лоренсо, его тщательно проинструктировали. Он сказал:

— Я увидел, как этот детектив что-то нашел.

— Одну минуту, — вмешался Ньюберри. — Этот вопрос подразумевает умозаключение, и ответ будет умозаключением свидетеля.

Судья Полк наклонился вперед, явно проявляя интерес.

— Суд хочет задать несколько вопросов, — сказал он. — Молодой человек, не показалось ли вам необычным поведение частного детектива Дональда Лэма? Из-за чего вы подумали, что он что-то нашел?

— Показалось, сэр.

— Что именно?

— Ну, он все шел, и шел, и шел вдоль кювета, и вдруг резко остановился, потом повернулся и пошел в глубь люцернового поля. Потом он стал ко мне спиной, и я не мог видеть, что он делает, а потом он вдруг повернулся и пошел обратно к кювету.

— А вы что сделали?

— Как только я увидел, что он что-то нашел, я перебежал по дну кювета на другую сторону и побежал туда, где он только что стоял.

— Вы быстро бежали?

— Очень быстро, сэр. У меня сильные ноги. Я могу бегать по любым камням, как будто у меня на носах ботинки.

— И что произошло потом? — спросил судья.

— Когда этот человек заметил, что я видел, как он что-то нашел, он велел мне пойти к родителям и сообщить в полицию.

— Протестую! — воскликнул Ньюберри. — Это умозаключение свидетеля, и следует считать это заявление некомпетентным, не имеющим отношения к делу, несущественным.

— Минуту, — перебил его судья Полк. — Протест пока принят, но я хочу задать молодому человеку еще несколько вопросов. Что было необычного в поведении мистера Лэма?

• Предыдущая
• 28/34
• Следующая