Можно помереть со смеху - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая

– Тогда пишите, – сказал я.

Его лицо налилось гневом, но он сел за стол и начал медленно выводить на бумаге свои каракули, потом некоторое время жевал конец ручки и снова принялся марать бумагу.

Берта старалась поймать мой взгляд, но я упорно смотрел в окно.

– Конец! Вот мое предложение на бумаге, – объявил Корнинг. Я прочитал его поручение.

«В агентство «Кул и Лэм». Настоящим я вручаю вам восемьсот пятьдесят долларов с поручением выяснить для меня местонахождение Ивонны Клаймер Велс, которая является или не является законной супругой Друрри Велса, но которая живет с ним как его жена. Если вы представите мне ее в течение двадцати четырех часов, я выплачу вам дополнительно две тысячи долларов. Если в течение сорока восьми часов – выплачу тысячу долларов, если найдете через семьдесят два часа, я выплачу премию в пятьсот долларов. Я также оплачу необходимые для проведения поисков расходы при условии их ограничения в сто долларов за день или пятьсот долларов за всю работу».

Он посмотрел на нас и спросил:

– Ну как?

– А что вы понимаете под словами «выяснить местонахождение»? Предположим, я найду ее, например, в Бэннинге и сообщу вам, где она находится, но вы под тем предлогом, что увидели ее позже, чем через двадцать четыре часа, откажетесь выплатить нам две тысячи долларов.

– Тот момент, когда вы сообщите мне, где вы ее обнаружили, будет считаться моментом выполнения вашего задания.

– Запишите это на бумаге, – сказал я.

– В этом нет необходимости, – возразил он. – Мы же уже достигли взаимопонимания.

– Запишите, – повторил я, указывая на его ручку.

Трясясь от ярости, он написал: «Ваше задание будет выполнено в тот момент, когда вы сообщите мне точное местонахождение миссис Велс».

– Поставьте внизу дату, – сказал я.

Он послушно поставил дату.

– Подпишитесь, – выдвинул я последнее требование.

Он подписал документ.

Я взял его в руки и написал на нем: «Данное предложение принято. В нем содержится полное соглашение между нами». И подписал: «По поручению фирмы «Кул и Лэм» подписано Дональдом Лэмом».

Я передал документ Берте со словами:

– Спрячьте его!

Корнинг бросил на стол свой чек, вскочил со стула и пошел к выходу. У двери он повернулся, словно желая мне что-то высказать, потом раздумал и выскочил из кабинета как ошпаренный – только каблуки его ковбойских сапог загрохотали по полу.

– Черт меня подери! – воскликнула Берта. – Это выше моего понимания. Как ты сумел устроить этот трюк? Что же нам теперь делать?

Я поднял телефонную трубку, позвонил в полицейское управление Фрэнку Селлерсу и сказал ему:

– Помнится, ты говорил, что если я разузнаю нечто тебя интересующее, то не прогадаю, если сообщу об этом.

– Правильно. Ну и что разузнал на этот раз, Шустрик?

– А ты помнишь ту миловидную куклу в шортах, которая мыла грязные тарелки в доме 1638 по Фрост-Моур-роуд?

– Еще бы!

– Она сейчас здесь, у меня в офисе. Думаю, она может рассказать тебе немало интересного.

– Привези ее ко мне в управление.

– Не годится, – сказал я. – Там газетные репортеры.

– Мне надоело, Лэм, загонять для тебя дичь.

– Я намерен раскрыть для тебя кое-что весьма интересное. Но пока все должно быть в тайне. Если узнают репортеры, то информацию от них может получить какой-нибудь другой полицейский, и он же получит все лавры от твоей работы.

Селлерс на минуту задумался, потом сказал:

– Выезжаю к вам.

– Ждем, – сказал я. – Но заправь полный бак в своей машине.

Селлерс был подозрителен и осторожен. Его действительно беспокоила мысль о том, что какой-нибудь полицейский может оказаться проворнее его.

– Садись, Фрэнк, – предложил я. – В ногах правды нет.

Селлерс, перекатывая из одного угла рта в другой незажженную сигару, стоял, широко расставив ноги.

– Черт бы побрал эти предисловия, – сказал он. – Переходи к делу!

– Сейчас, Фрэнк. Не будьте... – сказала Берта.

Он прервал ее:

– Пусть говорит этот Шустрик. Я хочу услышать старую хитрую версию этого дела.

Я начал говорить:

– Друрри Велс и его жена, прежде чем появились на Фрост-Моур-роуд, жили в Бэннинге.

– Ну и что? – спросил он.

– Я поехал в Бэннинг и опросил их бывших соседей. Один из них, который из своего дома мог видеть окно их спальни, рассказал мне кое-что интересное.

– Что именно?

– Шум ссоры, звук удара, тишина. Велс, несущий что-то на плече, грузящий это «что-то» в автомобиль, его отъезд, возвращение примерно через три часа и отход ко сну в своей спальне. На следующий день жена исчезла. Уехала погостить к родственникам.

– Черт возьми! – сказал Селлерс.

Я кивнул и замолчал. Он стоял и обдумывал мое сообщение.

– Чудеса! – сказал он наконец. – Что это, конвейерное производство? Почему они снова и снова играют одну и ту же пластинку?

– А что ты об этом думаешь? – спросил я.

– Не знаю.

– Хочешь еще раз поговорить с рыжей, которую ты встретил на Фрост-Моур-роуд?

Он кивнул.

Я вышел в коридор и привел Ванду Уоррен в кабинет.

Она посмотрела на Берту Кул, Фрэнка Селлерса, на меня и сказала:

– Ну, кажется, у нас есть кворум?

– Мы имеем кворум, – отрезал Селлерс. – Расскажите вашу историю.

– Позвольте мне изложить основные факты, – сказал я.

– К черту факты, – отверг мое предложение Селлерс. – Пусть она расскажет свою историю.

– Не упрямься, Фрэнк, – сказал я ему. – В нашем распоряжении всего двадцать четыре часа, чтобы закончить это дело. Иначе мы потеряем две тысячи монет. Ты сперва выслушай меня, а потом уже задавай свои вопросы.

Не ожидая его согласия, я приступил к изложению основных фактов этого дела, начав с того, как Корнинг впервые пришел в наше агентство, и закончив его последним визитом. Кроме того, я показал Селлерсу подписанное Корнингом соглашение, скрыв только то, что ездил в Сакраменто. Не упомянул я ни слова и о моем уговоре с Люсиль Пэттон.

Фрэнк выслушал мой рассказ до конца. Он по-прежнему стоял, широко расставив ноги, широкоплечий, со сдвинутой на затылок шляпой, и жевал незажженную сигару. Наконец Селлерс повернулся к Ванде Уоррен, сидевшей на том же самом стуле, на котором совсем недавно восседал Корнинг.

– Чем вы зарабатываете на жизнь? – спросил Селлерс.

– Я манекенщица. И актриса. И выполняю разные поручения.

– Какие, например?

За нее ответил я:

– Во время сессий законодательного собрания штата она работает по заданиям лоббистов в Сакраменто. Здесь она работает между сессиями.

– Понятно, понятно, – сказал Селлерс и взглядом окинул ее с головы до ног.

Ванда ответила ему приветливой улыбкой и удобнее расположилась на стуле, положив ногу на ногу.

Селлерс сказал:

– У нас деловой разговор. Не пытайтесь разговаривать со мной вашими ножками. Говорите с помощью языка.

– Что вы хотите узнать от меня?

– Хочу рассеять туман. Вы ведь знали этого Велса и раньше, до этого случая?

– Нет, не знала. Говорю вам правду, сержант. Клянусь богом! Это была обычная работа по заданию клиента. Он позвонил в агентство и...

– Не пудрите мне мозги. Велс для этого своего трюка не стал бы нанимать незнакомую женщину. Он был знаком с вами?

Она отрицательно покачала головой.

– Хватит врать! – вскипел Селлерс. – В этом городе все знают, что, когда я начинаю дело, я довожу его до конца. Тому, кто со мной сотрудничает, я даю хорошие шансы; тому же, кто пытается меня облапошить – не приведи господи, – не работать в нашем и, возможно, любом другом городе.

Ванда молча размышляла над его словами.

Он же сказал ей:

– Опустите юбку пониже.

Она опустила юбку на колени.

– Теперь будет лучше, если вы расколетесь! – приказал он.

Она глубоко вздохнула и сказала:

– Да... Я... Я знаю его...

– Так-то лучше. Откуда вы его знаете?

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая