Кошки бродят по ночам - Гарднер Эрл Стенли - Страница 16

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая

– Она вам незнакома?

– Нет, я ее раньше не видела.

– Вы знаете, чем она занимается?

– Нет. Мистер Белдер попросил, чтобы я не делала записей.

Селлерс откинул голову, закрыл глаза.

– Как она выглядела?

– Блондинка, с хорошей фигурой, красивая, молодая, но из рода интриганок и явных эгоисток. Если она чего-нибудь захочет, то добьется.

– Вряд ли я смогу сказать, что ваша оценка справедлива, мисс Дирборн. Вы... – сказал Белдер.

– Я с этим разберусь, – перебил Селлерс. Его голова была откинута, а глаза закрыты. – Она сказала вам, что хочет видеть мистера Белдера, не так ли?

– Да, так.

– Вы спросили у нее, назначена ли ей встреча?

– Да.

– Что она сказала?

– Что мистер Белдер примет ее, как только я скажу ему, что она здесь.

– Белдер не был занят, – сказал Селлерс. – Назначение встречи – это только отметка... это способ произвести впечатление на посетителей?

– Да.

– Итак, вы пошли к нему и сказали, что пришла миссис Корниш?

– Она попросила меня представить ее как Долли Корниш. Просто Долли Корниш.

– Что сделал Белдер?

– Он сказал, чтобы я ее пригласила, это его друг.

– На лице у него были какие-нибудь эмоции?

– Я не заметила.

– Что произошло, когда они увидели друг друга?

– Меня там не было.

– Белдер не подошел к двери?

– Когда я открыла перед ней дверь, он выходил из-за стола. Я слышала, как он произнес ее имя, так, словно ему нравится его звучание.

– А потом?

– Я закрыла дверь.

– Вы видели, как он целовал ее?

Щеки Имоджен вспыхнули.

– Нет.

– Вы видели ее еще раз?

– В три пятнадцать, когда она выходила.

– Кто-нибудь знает, что она была здесь?

– Нет, насколько мне известно.

– Когда она вошла, в приемной никого не было?

– Нет.

– Кто-нибудь пошел за ней, когда она уходила?

– Я не могу сказать с полной уверенностью, но, скорее всего, нет. В офисе никого не было.

Берта прервала ее:

– Что толку в пустой болтовне? Это была встреча, которую ждали.

Селлерс предупреждающе нахмурил брови:

– Я в этом не уверен, Берта.

– Зато я уверена, – отрезала она.

Селлерс посмотрел в окно на стоящие напротив здания.

– Видите ли, Берта, есть несколько веских свидетельств в пользу теории об окнах офиса.

Берта повернулась к Имоджен Дирборн, открыла сумочку, достала напечатанную на машинке записку, которую она отколола от корреспонденции Эверетта Белдера.

– Кто это печатал? – строго спросила она, резким движением протягивая бумагу в сторону Имоджен Дирборн.

– Думаю, что я. Это была записка, которую я прикрепила к бумагам мистера Белдера...

Берта Кул сказала, обращаясь к сержанту Селлерсу:

– Давайте-ка взглянем на те два письма.

Селлерс молча протянул их Берте.

Она разложила письма на столе.

– Поглядите-ка сюда, моя милая. Все это напечатано на одной и той же пишущей машинке, правда?

– Я знаю. Что вы хотите?

Берта хладнокровно сказала:

– Я пытаюсь вывести вас на чистую воду, маленькая прохвостка. Вы влюблены в вашего начальника. Вы думали, что он женился бы на вас, если бы на пути не стояла его жена. Вы написали эти письма миссис Белдер. Вы знали, что ваш начальник заигрывал с горничной. Когда пришла Долли Корниш, вы подслушивали у двери, подглядывали в замочную скважину. Вы полагали, что избавитесь и от жены, и от двух соперниц сразу. Вы написали эти письма миссис Белдер, а потом прикинулись, что вы ни при чем. Самодовольная, лживая, проклятая лицемерка.

Имоджен Дирборн плакала.

– Я ничего не делала, – отчаянно отрицала она. – Я не знаю, о чем вы говорите.

Берта безжалостно продолжала:

– О, конечно, вы не понимаете. Теперь я докажу, что письма были напечатаны квалифицированной машинисткой на портативной машинке «Ремингтон» – одной из первых моделей с прекрасной, ровной печатью. У вас дома есть портативная машинка. Вы печатали на ней эти письма. И эта записка печаталась не на машинке, которая находится в офисе. Я схитрила, чтобы вы дали мне образец шрифта своей машинки. Вы подтвердили, что у вас дома есть портативная машинка. А сейчас вам было бы лучше не увиливать, а рассказать нам...

– Боже мой! – воскликнул Белдер, когда поглядел на лежащую перед ним записку.

Берта Кул с холодной самоуверенной улыбкой обернулась в его сторону:

– От этого удара вас даже подбросило, не так ли? Обнаружить, что в вашем офисе есть маленькая прохвостка, которая...

– Это неверно, – перебил ее Белдер, – то, что вы говорили по поводу «Ремингтона».

– А что же? – спросила Берта.

– Это машинка моей жены.

Дверь в приемную открылась. Карлотта Голдринг, обведя всех присутствующих взглядом больших синих глаз, проговорила:

– В приемной никого не было, поэтому я вошла. Надеюсь, я не...

Никто не обратил на нее внимания. Берта указала пальцем на Имоджен:

– Посмотрите на нее. Можно сказать, что я перевернула все вверх дном. Такая прохвостка умудрилась напечатать письма на машинке вашей жены и в вашем же доме, но, как бы то ни было, она написала эти письма! Она...

– Это ложь! – крикнула Имоджен. – У меня дома не «Ремингтон», а «Корона»!

Карлотта, широко раскрыв глаза, прошла в угол комнаты, остановилась у камина и встала к нему спиной, с безмолвным изумлением наблюдая за этой сценой.

– Попробуйте отрицать, что вы влюблены в вашего начальника, – сыпала обвинения Берта. – Будто вы не думали, что если сможете отделаться от его жены, то вам легче будет проворачивать свои дела, что вы не писали эти письма...

– Подождите минутку, – прервал ее Белдер. – Она не могла этого сделать, миссис Кул. Она напечатала эту записку, когда машинка моей жены находилась в офисе – я забирал ее домой после ремонта. Имоджен попробовала, как она работает. Сейчас я все вспомнил.

– В таком случае она напечатала оба письма в тот день, – не унималась Берта.

– Она не могла. Это было до того, как на сцене появилась Долли.

– Кто еще имел доступ к машинке? – спросил Селлерс у Белдера.

– Никто, я полагаю. Родные моей жены...

Глаза Селлерса сузились, и взгляд стал более твердым.

– И, конечно же, горничная.

– Салли?

– Да. О ком еще я могу говорить?

– Да, но для чего Салли понадобилось писать письмо, чтобы жена подумала, будто у нас с ней роман? Это же сумасшествие.

– Но Салли могла иметь доступ к машинке, – настаивал Селлерс.

– Да, могла.

Имоджен Дирборн упала на стул, прижав к глазам носовой платок. Как только в разговоре наступало затишье, звуки ее всхлипываний наполняли комнату.

Селлерс обратился к Берте Кул:

– Может быть, вы и правы. А может быть, и нет. Что-то во всем этом не стыкуется... Белдер, встаньте и перестаньте суетиться. Поставьте стул точно на то самое место, где он был, когда на нем сидела Долли Корниш... прекрасно, он стоял так. Хорошо, теперь позвольте мне на него сесть. Я посмотрю, что отсюда видно.

Сержант Селлерс наклонился на стуле назад, а потом вперед, расширяя, насколько возможно, поле зрения.

– Имоджен, прекратите свой несчастный рев, возьмите карандаш и запишите: «Доктор Колбурн, хирург... Доктор Элвуд З. Чемплин, дантист...» Дантист выглядит более обещающе. Сначала попытаем счастья у него. Кресла в зубоврачебных кабинетах всегда повернуты к окну. Увидеть сидящего пациента проще простого. Запишите номер телефона, Имоджен... Ну давайте, перестаньте ныть!

Казалось, она его не слышала. Она сидела на стуле, время от времени всхлипывая.

Селлерс поднялся, подошел к ней, положил руку ей на плечо и сказал:

– Перестаньте. Рыдать будете после работы. Я расследую убийство. Найдите мне номера телефонов.

Имоджен подняла на него глаза, внезапно встала, подошла к столу Белдера, взяла телефонный справочник и принялась его просматривать, время от времени прикладывая к глазам платок.

Белдер протянул ей карандаш и блокнот. Он некстати прикоснулся к ее руке.

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая