Адвокат – невидимка - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая

Мариночка полулежала на диване, закинув на спинку красивые длинные ноги с ухоженными ноготками. Адвокат сидел рядом. Теперь, в домашнем шелковом халате и шлепанцах, он казался расслабленным и умиротворенным. Он рассеянно гладил длинные волосы подруги так, как это обычно делают владельцы собак.

– Тебя опять показывали по телевизору, – говорила Мариночка, зажмурив глаза от удовольствия.

– Да, это часть моей работы, детка, – отвечал он ей.

– Хорошая это работа быть богатым и знаменитым, – вздохнула она. – Только, знаешь, тебя мало кто любит. Вот наш судья называет тебя прохвостом. Как ты думаешь, это он из зависти?

– Конечно, ангел мой.

– Ты ведь добиваешься справедливости?

– Да плевать мне на эту справедливость! – зевая, обронил Лещинский.

– Ну, так как же…

Он вздохнул.

– Хочешь, расскажу анекдот, и ты сама все поймешь?

Девушка кивнула.

– Ну, так вот… Адвокат проигрывает дело. «Что вы собираетесь предпринять дальше?» – спрашивает у него осужденный. Защитник, переполненный эмоциями, трясет кулаками: «Я и дальше буду искать справедливость!» – «Тогда я буду искать другого адвоката», – отвечает клиент. Ты поняла? Если я пообещаю своему подопечному, что он получит справедливое наказание – пятнадцать лет лишения свободы, он сбежит от меня, сверкая пятками. Клиенту не нужна справедливость. Он хочет совершить преступление и избежать наказания. А я ему в этом должен помочь.

– Как-то это… неправильно, что ли? – с сомнением произнесла Мариночка. – Получается, ты будешь помогать человеку, доподлинно зная, что он преступник?

– Именно так, дорогая. А как, по-твоему, я буду зарабатывать деньги?

В это время в дверь постучали.

– Входи, Аделина! – прокричал Лещинский, и на пороге материализовалась невысокая женщина неопределенного возраста. В руках у нее был большой поднос с фруктами.

– Ставь сюда, – скомандовал Лещинский, указывая на невысокий столик с инкрустированной столешницей.

Женщина повиновалась, отвесив хозяину почтительный поклон. Она действовала быстро, как хорошо запрограммированный робот. Убрав со стола пепельницу и журналы, она постелила нарядную скатерть, чтобы не испортить полированную поверхность. Словно из воздуха на столе появились большие белые свечи, столовые приборы, салфетки в кольцах. Щелкнула зажигалка, и два маленьких фитилька охватило пламенем. В гостиной стало намного уютнее.

Закончив приготовления к позднему легкому ужину, Аделина молча отвесила поклон и моментально растворилась, оставив после себя едва заметный аромат ванили.

– Как ты ее терпишь? – сморщила носик Мариночка.

– Ты кого имеешь в виду?

– Да эту твою… Аделину. Пренеприятная особа! Она всегда смотрит на меня так, словно собирается убить взглядом.

Незримое присутствие этой женщины по непонятной причине всегда напрягало гостью. Было что-то такое в ее глазах, чего даже ветреная Мариночка не выносила. Вот и сегодня, достаточно было одного появления Аделины, чтобы Марина убрала ноги со спинки дивана, села так, как подобает приличной гостье, и даже натянула на колени коротенькую ночную рубашку.

– Может, она ревнует тебя ко мне? – хихикнула Мариночка. – А что? Ты – холостяк. Она – старая дева. Если хорошенько подумать, то все может получиться!

– Не знаю, как насчет ревности, – с улыбкой ответил Лещинский. – Но домработница она превосходная.

Мариночка надула губы.

– Была бы я хозяйкой твоих хором, я непременно бы выставила твою Аделину за порог!

Лещинский едва скрыл улыбку. Он не хотел признаваться девушке в том, что, если бы перед ним стоял такой выбор, за порог отправилась бы не Аделина, а Мариночка. Хорошую домработницу найти непросто, а эта женщина великолепно справлялась со своими обязанностями. Конечно, она казалась немного странной и даже дикой, но ее немногословность и расторопность были ему только на руку. Так что от Аделины Лещинский избавляться не собирался, и мнение его ночной гостьи тут было не в счет.

За ужином последовала долгая прелюдия, когда любовники без устали ласкали друг друга. Легкие занавески развевались от ночного ветерка, а теплый майский ветер остужал разгоряченные тела. На потолке двигались тени, и казалось, что в комнате обитает гигантский спрут. Когда все закончилось и любовники, обессиленные, но довольные, откинулись на подушки, Мариночка попросила:

– Закрой окно. Мне неуютно спать, когда оно открыто. Вдруг в парке кто-то есть?

Лещинский еле нашел силы, чтобы поцеловать ее. Его так сморила дремота.

– Спи, дурочка! – усмехнулся он. – Здесь частная территория, и тебе ничто не грозит. Кроме того, рядом я – твой защитник!

«Защитник. Я – лучший защитник, – вертелось в его мозгу, как заезженная пластинка. – В конце концов, моя жизнь – одна сплошная удача», – подумал Лещинский и уснул с улыбкой на губах.

Пробуждение было внезапным и совсем не приятным, словно кто-то толкнул его в бок. Адвокат подскочил на кровати и уставился на циферблат часов. «Опоздал на процесс! – подумал он, соображая, где именно он должен был быть в этот ранний час. – Да сегодня же суббота!» – запоздало пришло ему в голову, и он с облегчением упал на прохладные простыни.

Подруга еще спала. Лещинский решил немного позабавиться и, склонившись над ней, тихонько дунул ей в лицо. Мариночка не шевельнулась. Причем в этой ее неподвижности ему вдруг почудилось что-то зловещее. Ее лицо казалось высеченным из мрамора, и странно холодными были щеки… Лещинский взял ее тонкую руку в свою, поднял, чтобы согреть своими губами, но безжизненная, как плеть, рука упала на подушки. «Вот те на! Да она мертва!» – совсем некстати вспомнилась ему фраза из детектива. Но факт был налицо. Мариночка действительно умерла…

– Это случилось часов пять-шесть назад, – говорил медик, осматривая труп девушки. – Значит, так и запишем. Смерть наступила в результате асфиксии…

– Постойте, – прервал его Лещинский. – Мне тоже кое-что известно из курса судебной медицины. Асфиксия – это своего рода удушение.

– Правильно мыслите, – одобрительно кивнул врач.

– То есть она подавилась чем-то во сне? – осторожно спросил адвокат. – Ну, кусочек пищи, рвотные массы… Хотя что я такое говорю?

– Неправильно мыслите, – прогудел медик. – Смотрите на вещи проще. Ее задушили.

Лещинскому показалось, что потолок и стены в его спальне закачались, наваливаясь на него всей своей тяжестью.

– Вы хотите сказать, что здесь произошло преступление?

– Именно так. Взгляните-ка сюда. – Медик убрал в сторону волосы девушки. – Вы видите ссадины и кровоподтеки на переднебоковых поверхностях шеи? Эти повреждения характерны для сдавливания руками.

– Постойте, но, может, это все-таки был несчастный случай? – пробормотал адвокат в состоянии полнейшей прострации. – Или, в конце концов, самоубийство?

У медика на лице появилось какое-то странное выражение.

– Это убийство, – внятно произнес он. – И если вы намерены защищаться, то вам нужно придумать более удачную версию…

– Вы задержаны по подозрению в совершении убийства, – произнес бесстрастный голос, принадлежащий хмурому человеку в сером пиджаке.

Лещинский вздрогнул, не понимая, как банальная фраза, без которой не обходится ни один детектив, перешла в его жизнь.

– Погодите! – крикнул он. – Это какая-то ошибка. Я не виноват!

Он понимал, впервые за свою долгую успешную адвокатскую карьеру, что говорит совсем не то, что должен говорить в этой ситуации. Ему нужно было сказать что-то такое, что мгновенно растопило бы лед в глазах этих людей, заставило бы поверить в его невиновность. Самое смешное, что он обычно легко владел словом, подбирая нужные выражения для любой аудитории. Но сейчас его словарный запас иссяк, как родник, из которого постоянно берут воду. Известный адвокат стоял и бормотал то, что обычно произносят все люди вне зависимости от возраста, пола и вероисповедания: «Это ошибка. Я не виноват. Вы должны мне верить».

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая