Дракон старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/40
• Следующая

– Это у тебя от голода кишечный марш разыгрался, – пояснил Боня, доставая из рюкзака сложенную скатерть-самобранку. – Штот, прошу к столу! Сейчас ка-ак поужинаем! И спать.

– Вы сами ужинайте, – архивариус с натугой взвел арбалет, зарядил его скакульей стрелой. – Мне на обход надо. Боюсь, опять книгогрызы где-нибудь шалят… А за меня и Бронса не беспокойтесь, у нас все есть. И пожевать найдется, и попить. Да, кстати, – Штот махнул рукой в сторону лавки, на которой сидел Тимка, – там, как раз за мальчишкой, в потайном шкафчике лежат пара раскладушек и постельное белье. Пользуйтесь, – и ушел, помахав на прощанье рукой.

– Душевный он все-таки человек, – сказал Боня, проводив архивариуса теплым взглядом, – благодетель!

– Эт-точно, – согласился Тимка и, облизываясь, развернул скатерть-самобранку.

Тимка и Боня вышли к окраине Столицы. Широкие проспекты понемногу сменились узкими кривыми переулками, высокие дома с островерхими башенками – полуразваленными кособокими домишками. Грязь и запустение нежилых переулков, мрачные покосившиеся хибары сразу вызвали у Тимки неприятное ощущение, что он все это уже когда-то видел. Кажется, в фильмах ужасов. По таким переулкам в этих киношках очень любили бродить разные вредные чудовища в обнимку с не менее вредными инопланетянами. А особенно любили такие места развеселые гнилые зомбики, специально удиравшие из своих могил для бодрящих предутренних прогулок. Поэтому Тим настороженно поглядывал по сторонам, держа в руке хорошо прогретый зрачковый камень и готовый в любой момент начать стрельбу волшебными лучами.

Хозяйственный прикрывал мальчика со спины. После ночевки в королевской библиотеке Боня стал на улице куда как осторожней: он шел за Тимкой, озираясь по сторонам, держа наготове скакулий кинжал и ракушечный свисток – свисток Хозяйственный временно отобрал у Тимки, объяснив это тем, что колдовская свистулька ему необходима по стратегическим соображениям. Что, мол, он – Хозяйственный то есть – в случае внезапной атаки ошеломит нападающих оглушительным свистом и обязательным неведомым сюрпризом, а Тимка в это время превратит их в статуи. На том и порешили.

К счастью, никто на друзей не напал и отряд благополучно миновал подозрительные места. Правда, пару раз откуда-то издалека доносился голодный, вовсе не кошачий вой, но это было не опасно – Штот сказал, что днем нежити прячутся по темным подвалам и на улицу почти не высовываются. Боня по дороге больше опасался случайной встречи с бандитами или разбойниками, чем с кошками-вампирами.

Тимка же вообще ничего не опасался. Да и чего страшного могло теперь произойти, когда зловещие улочки остались позади, а впереди зеленел лесок, и Тимка собирался предложить Хозяйственному сделать там привал, чтобы попить чайку и отдохнуть после нервного напряжения. Короче – и Тим, и Боня расслабились и даже немного разомлели под пригревшим их солнышком. И потому пропустили момент нападения.

Разбойники словно выросли из густой травы, чуть ли не перед носом у опешивших путешественников; были разбойники хмурыми и не выспавшимися – видимо, всю ночь воевали с призраками и только недавно легли отдыхать.

– Кто такие? – недовольным голосом спросил один из разбойников. Наверное, он был самым главным, потому что и ростом вышел побольше остальных, и в плечах пошире. – Откуда взялись? Только не врите, что заблудились или что из города пришли. Там живых никого нет! Мы проверяли, – разбойник осторожно потрогал свежую ссадину на щеке. – Впрочем, можете ничего не говорить. А ну, выворачивайте рюкзак! И карманы выворачивайте!

Лениво помахивая дубинками, остальные разбойники стали обходить путников кругом, чтобы взять их в кольцо. Посмеиваясь, лихие потрошители рюкзаков приготовились к неожиданному развлечению.

– Боня, камень-то у меня в руке, – громко шепнул Тимка, – свисти, пока не поздно!

– В чем дело? – нахмурился, главарь. – Прекращайте болтать и живо отдавайте все ценности! А они у вас должны быть: я тебя узнал, рыжий! Ты – наш король!

Хозяйственный чертыхнулся – перекраситься у Штота он так и не успел из-за призраковой угрозы: архивариус всю ночь пробродил по книгохранилищу с арбалетом наизготовку. А после уже и некогда было красками заниматься, потому что настало время уходить. Правда, Штот дал Боне перед дорогой пакетик с каким-то травяным, особо въедливым красителем, но использовать его Хозяйственный, разумеется, не успел.

– Давай-давай, – атаман замахнулся дубинкой, – не серди меня…

И тут случилось то, что и должно было случиться: Тимка, не целясь, выстрелил в главаря, а Бонд дунул в свисток; атаман так и застыл с занесенной над головой дубинкой, заблестел, словно стеклянный. Остальные разбойники расхохотались – они не поняли, что произошло! Они решили, что это такая шутка, атаманская.

– Свисти не свисти, а стражников здесь нет! – сквозь смех ехидно крикнул кто-то из них. – Конец вам… Ой! Что… Что это?!

Тимка обернулся, готовый перестрелять всех головорезов подряд, но стрелять ему больше не пришлось. Побросав дубинки и нелепо размахивая руками, разбойнички дружно бросились врассыпную: над каждым из них шумело и жужжало темное облачко, то и дело облепляя удирающих грабителей со всех сторон.

– Ты что, ос ухитрился высвистеть? – Тимка повернулся к Хозяйственному – тот, закрыв лицо ладонями, изо всех сил мотал головой: над Боней висело точно такое же облачко! Но это были не осы, нет, это были птички – маленькие как мухи, пестрые, с длинными клювиками-иголочками, они безжалостно клевали Хозяйственного куда попало. Ко всем этим бедам они еще одновременно и гадили – Боня на глазах покрывался слоем вонючего птичьего помета.

– Ложись! – крикнул Тимка, – падай!

Хозяйственный рухнул на землю, как подкошенный. На секунду птичья стайка растерянно зависла в воздухе и Тимка не упустил этого момента – меткий выстрел из магического камня, и кусачие птички навсегда замерли в воздухе искрящимся разноцветным облачком.

– Фу-у, – Бонифаций встал на ноги, с отвращением оглядел себя. – Ну и видик у меня! Весь в крови, весь в какашках! Тьфу ты, досвистелся. На, забери свою дрянь, – Хозяйственный сунул мальчику липкий свисток. – Пошли отсюда! Надо поскорей найти лужу или ручей и хорошенько помыться. Да чтобы я еще хоть раз в твою свиристелку подул… – ругаясь и отплевываясь, Боня обошел статую главаря и чуть не бегом припустил к лесу. Тимка потрусил за ним, на ходу пряча остывающий камень в ножны – разбойникам теперь наверняка было не до погони.

Ручей нашли быстро, на самой границе леса. Он, как нарочно, оказался рядышком, в ближайшей ложбине – долго его искать и не пришлось. Боня, на ходу срывая с себя испоганенную одежду, со стоном облегчения нырнул в мелкий ручеек, исцарапав себе живот о каменистое дно. Мылся Хозяйственный долго и яростно, а потом не менее долго стирался, от души ругая в полный голос мерзких птиц, разбойников, дурацкий свисток, а заодно и Тимку. За то, что подобрал этот свисток.

Тим, отойдя подальше от разбушевавшегося Хозяйственного, достал драконий стаканчик и не торопясь рассказал все Канику. И как они в библиотеку ходили, и как от разбойников спасались. Дракон только крякал в особо напряженных местах, но мальчика не перебивал.

– И вот еще что, – закончил обстоятельный рассказ Тимка, – поставь-ка на всякий случай ведьмино зеркало путешествий лицом к стене, и поплотнее! Не то всякие бандиты вместе с нежитью запросто могут к тебе залезть, через другие зеркала.

– Никак нет! – бодро доложил генерал-дракон. – Ничегошеньки у них не выйдет, зеркала, понимаешь, волшебные! Так что они сами знают, кого можно пропускать, а кого – нет. А и залезут – не велика беда! Арестую и в окошко выкину. Ать-два, и готово. Всего делов-то!

– Ну и хорошо, – Тимка спрятал стаканчик в карман куртки и пошел к Хозяйственному.

Пока Тимка беседовал с драконом, Бонифаций успел развесить свои постиранные вещи на кустах и ветках деревьев, на самом солнцепеке. Теперь Хозяйственный сидел на бережку ручья, терпеливо ожидая, когда наконец просохнет его одежда.

• Предыдущая
• 11/40
• Следующая