Бог огненной лагуны - Леонов Николай Иванович - Страница 52
- Предыдущая
- 52/54
- Следующая
– Смотри-ка, господа бандиты изволят сердиться... – сурово рассмеялся Станислав. – Вы не очень-то усердствуйте в выражениях, а то я могу оскорбиться и попрессовать вас, несмотря на то что вы раненые. Ну, так как, разговор состоится?
– Пошел ты на хер, ментяра долбаный! – зло прохрипел бандит, прижатый к земле его тяжелой ступней.
– Вы, козлы, еще за эту стрельбу будете отвечать... – кряхтя от боли, промычал второй. – Вы по закону были обязаны...
– То, что мы делать обязаны, я знаю и без подсказок криминальных ублюдков, – неожиданно жестко перебил его Гуров. – А теперь кончаем жевать сопли и начинаем отвечать на конкретные вопросы. Вопрос первый: кто ваш главарь?
– Да на ... тебя я видел! – истерически взвизгнул первый, порываясь вырваться из-под ботинка опера. – Хоть заживо сожги – не скажем.
– О! А это идея! – обрадовался Станислав. – Сейчас привязываем их к деревьям, подальше друг от друга, обкладываем дровами и заключаем пари: кто заговорит первым. Лев, ты как?
– Неплохо... – согласился Лев, без особой натуги подняв за шиворот и брючный ремень раненного им бандита. – Я думаю, идея в самый раз. Как говорят на Востоке: тигры гнева мудрее, чем клячи наставлений. Этих увещевать и совестить бесполезно. Люди конченые. Так что, парни, будем вас фламинировать. Вы же, уроды, хотели, чтобы сгорели роженицы с детьми? Ну вот, теперь на себе ощутите, насколько это «приятно».
Он без натуги отнес шестипудового верзилу к одному из молодых, не очень толстых деревьев метрах в тридцати от машины и, посадив его спиной к стволу, завернул руки за спину и сковал их там наручниками. Затем невозмутимо начал собирать хворост и валежник, обкладывая им бандита. Тот встревоженно задергался и, кряхтя от боли в простреленном плече, начал разбрасывать ногами уложенные Гуровым дрова. Лев, принеся еще охапку, саркастично рассмеялся:
– О, да ты, никак, жить хочешь? Да-а-а... В общем, фламинироваться не желаешь... Понятно. Других убивать и веселее, и безопаснее – чужое не болит. Зато свое... Нет уж, голубок, коль решено вас фламинировать – обжалования уже не предусмотрено. Стас, у тебя там как дела?
– Все путем... Клиент упакован и не рыпается. Слушай. Лева, а на хрена это мы с тобой завязались с этими дровами? А не проще ли набрать бензина из бака и их оросить горючим? Ну, мы же не садюги – это ж сколько они будут мучиться, пока разгорится сырой валежник? Тут мы их скорее не фламинируем, а закоптим. По-моему, бензин – это самое то.
– Согласен... – бодро откликнулся Лев. – Шланг ищи, тут где-то под ногами валялась бутылка из-под пива. И никто не узнает, где могилка моя... – с ироничной печалью пропел он.
Похоже, это добило и без того деморализованных бандитов. Прикованный Львом неожиданно завопил:
– Помогите!!! Помогите!!! Помогите!!!
Раненный в ногу тоже вдруг со всхлипом заголосил, скрежеща зубами:
– Вы не менты, вы – отморозки! Вы что думаете, никто ничего не узнает?! Вас же самих свои же на нары отправят.
– Это тебя не трахает, – открывая бензобак, с зевотцой откликнулся Станислав. – Что с нами будет – касается только нас самих. Тем более что через десять минут вам будет все равно.
– Зовите, зовите на помощь... Придут люди, мы им объясним, кто вы такие и зачем сюда прибыли, – язвительно заметил Гуров. – Я думаю, вам после этого фламинация покажется раем.
В ночной тишине что-то тихо забулькало, в воздухе запахло бензином.
– Ну, хватит! Хватит! – душераздирающе возопил ближний из бандитов. – Давайте ваши вопросы, будь оно все проклято!
– Вопрос все тот же – кто главарь, его место жительства, – непререкаемым тоном потребовал Гуров.
Растеряв весь свой гонор, бандиты поведали, что они служат не главарю, а учителю высших истин, подлинному гуру, которого зовут Таракашин Валентий Трофимович. Гуру Таракашин, по их словам, проживал в воспетом некогда Бологом, которое «где-то между Ленинградом и Москвой». Узкий круг его учеников именовал своего гуру не иначе как богом. По части программирования ему и впрямь не было равных. В кратчайший срок он мог создать любую программу, причем столь изощренную, что справиться с ней было вряд ли кому по силам. Его вирусы периодически пополняли всемирную Сеть, и высоколобые спецы месяцами вынуждены были искать противоядие к тому, что он создавал, можно сказать, играючи.
Откуда он родом, какова его основная профессия – не знали даже самые приближенные. Так же оставалось загадкой, был ли он хоть когда-нибудь женат, да и вообще, была ли в его жизни хоть одна женщина. Его подручные впервые увидели своего будущего гуру в колонии для малолетних, где тот вел физику в тамошней школе. Человеком Таракашин был властным, умеющим подчинять себе других. За несколько лет в стенах колонии из ее воспитанников он сколотил что-то наподобие закрытой группировки, подчиненной ему безоговорочно. По мере освобождения ее членов он помогал им трудоустроиться и приобрести жилье, «отмазывал» от службы в армии. Однако, будучи сам физически хорошо подготовленным – Таракашин имел высший дан по тхеквондо, – он заставил всех пройти подготовку по силовым единоборствам в закрытых, высокооплачиваемых секциях. Откуда у него столько денег, никто не знал, но, поговаривали, что Валетий, как его за глаза именовали прочие из непосвященных, качал их из Интернета, будучи феноменально подкованным по этой части.
Одним из самых трудных условий гуру был жесткий запрет на создание семьи, поскольку он сам, судя по всему, был законченным женоненавистником. Впрочем, кое-какие послабления все-таки были. Гуру не возражал, если его ученики встречались с замужними женщинами, и это, в перспективе, вело к распаду семей. По характеру он был чрезвычайно скрытный и замкнутый. И если о нем никто не знал ничего, то он о других знал все. Его власть над учениками была безграничной и непререкаемой. Впрочем, некоторые все же пытались выйти из подчинения.
– Сколько вас всего у Таракашина? – перевязывая бандиту простреленное плечо, поинтересовался Гуров.
– Было восемь, сейчас осталось пять, – кряхтя от боли, сообщил тот. – Трое не удержались и сошлись с незамужними девками. Сделали они это одновременно, видимо, рассчитывая поставить его перед фактом и добиться отмены табу. Но просчитались – на следующее же утро их всех, вместе с женами, нашли обугленными в сгоревших квартирах.
– А... Помню, было, было... Года три назад прошла такая информация в газетах и на телевидении, – закуривая, кивнул Стас. – Тогда еще все недоумевали: что за странный случай – три молодые пары в одну ночь одинаково погибли. Кое-кто утверждал, что они члены какой-то тоталитарной секты. Хотя... В принципе они, по сути, не ошиблись.
– Ну а кто сжег строптивцев, вы, конечно же, не знаете... – с недоверчивой иронией заметил Лев, завязав концы бинта.
– Этого мы действительно не знаем... – заговорил бандит с простреленной ногой. – Хотя тут и дураку понятно, что сделал это наш учитель, гуру. Он не сентиментален и, наверное, не простил бы ослушания даже родному брату. Фламинация ослушников состоялась в день полнолуния. После этого он объявил о начале эры «бога огненной луны» и любые свои действия согласовывал с лунными фазами. Самыми важными он считал новолуние и полнолуние.
Начав говорить, подручные «гуру» уже не могли остановиться. Их как будто прорвало, словно они вышли из-под какого-то наваждения. О замыслах учителя они знали немногое – своими мыслями он ни с кем не делился. Но по тем крупицам информации, которую все же удавалось заполучить, они у него были вселенскими. Он мечтал, используя возможности всемирной информационной паутины, создать некий, не подчиняющийся никому, кроме него, «всемирный искусственный разум». Эдакий «бунт машин», организованный одним-единственным человеком и им же управляемый.
Человек необычайно властолюбивый, он, скорее всего, мечтал и о какой-либо форме господства над человеческим сообществом. И обеспечить ему это должны были компьютерные информационные технологии. Он с упоением воспринимал любую информацию о совершенствовании Сети Интернета, о ее расширении в России. Он был убежден, что все это приближает его к задуманному. Умея без проблем незаметно проникать в любые компьютерные системы, он с чьих-то серверов скачал программы психологического программирования человека. Но при этом значительно их усовершенствовал и усилил. Случилось это два года назад. И тогда он начал разрабатывать программу «Хаос», нацеленную на дестабилизацию обстановки в России.
- Предыдущая
- 52/54
- Следующая
