Бог огненной лагуны - Леонов Николай Иванович - Страница 32
- Предыдущая
- 32/54
- Следующая
– А где же ваша «Шкода»?
– На тюнинговке. Да «Шкода» – это так себе, баловство. – Разоренов пренебрежительно отмахнулся. – Я ее собираюсь продавать. Она уже неделю на СТО – пацаны там и движок, и ходовую доводят до ума... Завтра уже должна быть готова.
– Все понятно, вопросов больше нет. – Станислав, ощущая крайнее разочарование, поднялся и направился к выходу, но неожиданно обернулся. – Кстати, о девочках. Мы с моим коллегой и лучшим другом Львом Ивановичем Гуровым пару месяцев назад взяли одного серийного педофила. После первой же ночи, проведенной им в камере, даже врачи рыдали, штопая и латая его несчастную задницу. Если хочешь, могу прислать ее фото, какой она была до операции. Впечатляет. Пока!
Под аккомпанемент внезапно приключившегося приступа кашля Разоренова Стас вышел из кабинета. Он покинул нервозно сникшую и притихшую контору, размышляя о том, что Льву наверняка, как и всегда, сегодня Фортуна улыбнется куда как охотнее, нежели ему, вечно ею обделенному...
Вопреки прогнозам Станислава, в этот день капризная мымра Фортуна улыбаться не захотела никому. То ли не выспалась, то ли ночь провела не с тем и не так... Во всяком случае, этот день и у Гурова оказался, если и не потраченным впустую, то и не самым результативным.
Выходя из управления, Лев неожиданно для себя споткнулся. «Ну, все, – с досадой мысленно отметил он, – как сказала бы сейчас Мария, дороги не будет...» Первый, к кому он отправился, был бывший гаишник, ставший директором сельского клуба невдалеке от Красногорска. Завклубом, который только что закончил хозяйственные дела на своем немалом подворье (из-за высокого, обитого крашеной жестью забора доносилось многоголосое хрюканье и кудахтанье), выглядел усталым. Узнав, кто и почему к нему приехал, экс-гаишник невесело рассмеялся.
– Вот, гнида! – плюнув, он сокрушенно покрутил головой. – Это ж он решил меня подставить, засранец... Да я про участкового нашего. Он был у меня. Все докапывался, где машина, куда и зачем езжу... В общем, решил наши «терки» перевести на более серьезный уровень.
– У вас с ним не сложились отношения? – заинтересовался Гуров.
– Сложились, да не такие, какие надо бы... Я еще когда только сюда переехал, он уже тогда начал подкатывать, типа, займи до получки. На что хотел занять? На выпивку. Глотка-то просит, а на свои пить жалко. А уж когда я развел хозяйство, тут его и вовсе жаба засосала. Сколько он мне пакостил – и по работе, и по жизни... А тут такой подарок судьбы – появилась возможность подставить меня по полной. Я ж этой твари ясно сказал, по-русски: в воскресенье ездили к моей матери в гости. Она тут, километров за пятьдесят от нас, живет. Ночь провел дома, утром выгонял скотину – соседи видели. Чего еще надо?
Мысленно помянув непечатным словом недалекого участкового, Гуров отправился в Одинцово к хозяйке фотоателье, сына которой когда-то убили беспризорники. Дама оказалась энергичной, деятельной и, в полном соответствии со своим родом деятельности, весьма фотогеничной.
– А почему я кому-то должна была докладываться о том, где была и что делала? – выслушав Льва, напористо заговорила она. – Что, требуется мое алиби? Японский городовой! И в чем же это я могу подозреваться? В поджоге?! Ха! Ха! Ха! Глупее ничего не могли придумать? Ну, хрен с вами, уж алиби так алиби... Ту ночь я провела со своим парнем. С каким? С обыкновенным. Он еще действительно парень – ему всего двадцать восемь. Да, а вот мне уже сорок два. Он живет с родителями, которые обо мне и слышать не желают. Они ко мне однажды уже приходили и предупреждали, что убьют, если узнают о наших встречах. Так в глаза и сказали: «Сына тебе не отдадим, старая стерва, и не мечтай. А еще раз встретишься – башку оторвем».
– Серьезные граждане... – согласился Гуров.
– Вот именно. Я Андрюхе об этом рассказала и предложила расстаться. А он ни в какую... Я его, уж если говорить откровенно, в самом начале и нашла-то всего на одну ночь. Получилось как? Моего сына, кстати, тоже Андрюшку, ему было всего четырнадцать, забили насмерть какие-то отморозки. Родных никого, муж, сыну было еще пять лет, ушел к другой. Больше замуж так и не вышла. Вижу – годы уходят, старость на носу... С кем ее встречу?.. Вот то-то же. Решила рискнуть – иные рожают и постарше. На вечеринке у подруги познакомилась с Андрюхой. Он ей племянником доводится. Парень рослый, симпатичный... Ну, не рожать же мне от какого-нибудь синяка заугольного? А он с первого же раза ко мне как присох. Вот уже три месяца встречаемся. Врачи сказали, что у меня все протекает нормально. Ненормально только с его папашей и мамашей. Ну, уж что будет, то и будет... Ну так что, звоним Андрюхе?
Бригадир узбеков, работавших в Люберцах, признался в том, что в воскресенье после вечернего намаза решил почувствовать себя настоящим русским и надрался до чертиков. Проснулся уже в понедельник, обнаружив себя в бытовке, где хранились стройматериалы. Свидетелей его загула не было, поскольку он напился втайне от своих соплеменников – они бы его не поняли, поскольку до этого он очень жестко наказывал всякого, кто хотя бы раз выпил во время работы.
– Таваришь палковник, ну зачем мне делать тут какой-то плохой дело? – клятвенно прижимал он руки к груди. – Чтобы меня прогонять из Россия или в тюрьма сажать? У вас тут хорошо – есть работа, деньги платят. У нас дома совсем плохо – работа нет, деньги нет. Милостью Аллаха клянусь – никуда не ездил, пьяный был...
Хозяина ночного кафе в Жуковском Гуров застал за яростной экзекуцией, которую тот претерпевал от рук особы гренадерского роста с не по-женски увесистыми кулаками. Еще поднимаясь по лестнице на второй, административный этаж кафе, Лев услышал непонятные глухие удары, чьи-то охи и вопли. У спускавшейся сверху молоденькой официантки Гуров попытался выяснить, как ему найти директора и что за странный шум оглашает кафе.
– Директор – там... – девушка указала на дверь из полированного дуба. – Оттуда и шум. Но вы бы пока не заходили, а то и вам, чего доброго, перепадет, – сочувственно добавила она.
Однако Лев вошел. Дама, увидев постороннего, экзекуцию приостановила и свирепо поинтересовалась, кого это принесла нелегкая. Когда выяснилось, кого собой являет нарушитель уединения «сладкой парочки», экзекуция была немедленно отменена. В нескольких словах охарактеризовав своего сожителя «сволочью», «предателем» и «дешевым кобелишкой», дама уведомила Гурова в том, что сей гражданин, презрев ее любовь и доверие, надумал увлечься танцовщицами своего варьете. В часы, интересовавшие Льва, означенный «дешевый кобелишка» развлекался сразу с тремя красотками.
– Как со мной – так это не мужик, а шприц одноразовый! – потрясая кулаками, бушевала дама. – А тут – гляди-ка! – сразу трех телок ухитрился покрыть! Не потерплю! Изничтожу, как клопа поганого!..
Теряя остатки оптимизма, Гуров отправился в Щелково, где обитал последний из владельцев подозрительной серой «Шкоды» с восьмеркой в номере, работавший программистом в одной из фирм. Поскольку дело уже близилось к вечеру, программист находился дома. Он оказался молодым мужчиной баскетбольного роста лет тридцати. Позвонив в дверь квартиры, Лев увидел открывшую ему дверь молодую особу с малышом на руках. Еще один бутуз стоял рядом, держась за подол маминого халата. Женщина уведомила Гурова, что ее муж в данный момент находится дома, но страшно не любит, когда его отрывают от работы. Но, узнав, что за визитер пришел его навестить, она, очень этим удивленная, пошла за мужем.
Появившийся в прихожей программист был в трениках и широченной, свободно висящей на нем футболке с необычным текстом на английском: «Фак ю, Билл!» Он тоже был удивлен визитом Гурова.
– Ну, мне звонил какой-то мужчина, который представился нашим участковым, – пожимая плечами, рассказал хозяин квартиры. – Он спросил меня, где я находился в такое-то время. Но я подумал, что это чей-то неумный розыгрыш, и послал его подальше. А в чем дело-то?
В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что и у компьютерщика имеется вполне приличное алиби – воскресным вечером он налаживал компьютер своего хорошего знакомого, после чего они вместе приехали домой к Рюрику (так звали программиста) и до часу ночи сидели за бутылкой хорошего вина. Гуров рассказал ему о компьютерщике из далекого Демьяновска, который подозревался в поджоге интерната. Выслушав его, Рюрик вспомнил, что около года назад в среде юзеров проскользнул слушок о возможном существовании в Интернете засекреченных информационных потоков, принадлежащих некой тайной группировке. Он тогда загорелся намерением их найти и расшифровать, и кое в чем преуспел – как-то раз ему удалось войти в закрытый, кодированный, сайт. Но считать имевшийся там блок информации не удалось – кроме ряби цифр на мониторе, он больше ничего не увидел. Теперь же Рюрик решил всерьез взяться за загадочный сайт и найти ключ к зашифрованной информации. Уже уходя, Лев поинтересовался глубинным смыслом надписи на его майке.
- Предыдущая
- 32/54
- Следующая
