Невинная мошенница - Шарп Виктория - Страница 30

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая

– А я – невоспитанная девушка, – с вызовом заявила Роксана. – И вообще, дорогой мой Мэтт, не надо держать других людей за дурачков. Или ты искренне думаешь, что можно наплевать человеку в душу, смешать его с грязью, а потом сказать: «Ах, извините, пожалуйста, я был не прав!» – и все сразу будет забыто и прощено? Дудки, мой милый!

– Ладно, хватит упражняться в словоблудии, – сердито буркнул Мэтт. – Давай-ка лучше покажи, что ты тут наработала за неделю.

Следующие полтора часа они обсуждали исключительно деловые вопросы. Как и в прошлый раз, Мэтт хвалил проделанную Роксаной работу и искренне восхищался ее дизайнерским талантом. Его комплименты весьма польстили самолюбию Роксаны, но она постаралась выслушать их с хорошо разыгранным равнодушием. Пусть Мэтт не воображает, будто его мнение может что-то значить для меня, упрямо твердила она себе. И не только мнение, но и вся его замечательная, распрекрасная персона.

Когда они наконец закончили говорить о делах, было около девяти вечера. Посмотрев на часы, Мэтт объявил, что пора ужинать, и отдал миссис Прайт распоряжение накрывать на стол. Роксана тотчас вспомнила о своем намерении оставить Мэтта трапезничать в гордом одиночестве и заявила, что она не голодна. Она хотела уйти в свою комнату, но Мэтт непререкаемым тоном потребовал, чтобы она осталась.

– Можешь ничего не есть, если не хочешь, – сказал он, предостерегающе сверкнув в ее сторону глазами, – но тебе придется составить мне компанию за столом. Я не желаю ужинать в одиночестве.

– Хорошо, – покорно кивнула Роксана, – буду сидеть за столом, не притрагиваясь к пище, и смотреть тебе в рот.

– Только не надейся, что мне кусок не полезет в горло под злобным обстрелом твоих прекрасных глазок, – съязвил Мэтт. – Я голоден, как стая волков, потому что ничего не ел с самого утра, и ничто, даже твои ехидные выпады, не может испортить мне аппетит.

Роксана, откровенно говоря, тоже проголодалась. Поэтому она решила плюнуть на самолюбие и набросилась на еду с таким же энтузиазмом, как и Мэтт. В несколько минут обильный ужин был уничтожен, и миссис Прайт подала чай. К досаде Роксаны, он оказался обжигающе горячим, и в трапезе пришлось сделать перерыв.

– Значит, ты была совсем не голодна, да? – спросил Мэтт, закуривая и насмешливо поглядывая на Роксану. – Так, дорогая моя?

Роксана с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Нет, не так. На самом деле я тоже проголодалась. И я собиралась поужинать, как только отделаюсь от твоего общества… в своей комнате, где у меня скопился приличный запас печенья, мармелада, шоколадных конфет, а также несколько пакетов с фруктовыми соками.

На какое-то время Мэтт застыл с глуповато приоткрытым ртом. Роксана с удовлетворением увидела, как на его лице начинают проступать красные пятна досады и закипающего, с трудом сдерживаемого раздражения.

– Понятно, – с грозовым спокойствием процедил он, сверля Роксану сердито сощуренными глазами. – Никак не можешь обойтись без своих отвратительных штучек.

– Просто мне неприятно твое общество, Мэтт Флеминг, – пояснила Роксана. – И я не понимаю, почему тебя это так возмущает. Кажется, моя антипатия к тебе вполне объяснима и закономерна. Или ты так не считаешь?

– Я считаю, что дал тебе слишком много воли, – раздраженно ответил он. – Мне следовало с самого начала обращаться с тобой более строго, чтобы ты не забывала, кто хозяин положения.

– О, поверь, дорогой Мэтт, я не забываю об этом ни на минуту! – с прорвавшейся горечью воскликнула Роксана. – Да и как можно забыть, когда ты постоянно мне об этом напоминаешь?

Он посмотрел на нее каким-то странным взглядом, пристальным, хмурым и, как показалось Роксане, несколько расстроенным.

– Неужели тебе так плохо живется в моем доме? – тихо спросил он.

Вопрос прозвучал неожиданно, и Роксана немного растерялась, не сразу найдясь с ответом.

– Нет, – наконец ответила она, – мне нормально здесь живется. Но ведь дело совсем не в этом, Мэтт, как ты не понимаешь?

– Да все я прекрасно понимаю, – вздохнул он. – Поверь, Роксана, я вовсе не такой толстокожий, бесчувственный осел, как ты думаешь. И я тоже очень переживаю… – Он замолчал, осознав, что начинает болтать лишнее. – Просто когда речь идет о людях, которые нам дороги, мы не всегда способны сохранять трезвую голову на плечах. А Дерек как-никак был моим самым близким родственником, сыном единственной сестры.

Роксана невесело усмехнулась.

– Что же ты так плохо за ним присматривал?

– Потому что очень трудно совмещать два таких разнородных занятия, как напряженная трудовая деятельность и воспитание ребенка, – хмуро ответил Мэтт. – К тому же я сам был еще почти ребенком, когда Дерек появился на свет, он ведь всего на пятнадцать лет меня моложе. Ты даже не представляешь, как тяжело мы жили те несколько лет, пока я не встал на ноги. Ведь мой отец погиб, разбился на машине, когда я был ребенком, нас с сестрой воспитывала одна мать, а она, – Мэтт болезненно поморщился, – осталась инвалидом после автомобильной катастрофы, в которую они угодили вместе с отцом. Так что несколько лет мы жили на крохотную пенсию матери. А тут сестра вдруг подкинула нам с мамой такой сюрприз – внебрачного ребенка.

– Так Дерек был незаконнорожденным? – изумленно спросила Роксана. – Но тогда почему у вас разные фамилии?

– Харви – фамилия человека, за которого сестра потом вышла замуж, он усыновил Дерека, как Шепард – тебя.

– А что же родной отец Дерека?

Мэтт раздраженно взмахнул сигаретой.

– Он смылся в неизвестном направлении, как только узнал, что Вайолет беременна, и впоследствии я так и не смог его разыскать. Да иного и нельзя было ожидать от такого прохвоста. Вайолет была просто дурочкой, что связалась с подобным типом. Но как требовать благоразумия от девчонки, выросшей без надлежащего родительского присмотра? – Мэтт тяжело вздохнул, нахмурив брови. – Нет, не подумай, Вайолет была очень хорошим человеком, – торопливо добавил он. – Добрая, отзывчивая, ласковая… и слишком, слишком доверчивая! К сожалению, такой она и осталась, до конца жизни вечно влипала в какие-то нелепые истории. А Дерек… по-моему, он целиком пошел в своего отца. К несчастью, к тому времени, когда я получил возможность заняться его воспитанием, он уже сформировался как личность. Переделывать его было поздно, оставалось лишь держать под жестким контролем.

– И ты держал?

– Держал… пока он не стал совершеннолетним. – Мэтт невесело усмехнулся. – После этого с ним стало совсем нелегко сладить, разве что с помощью угрозы лишить материальной поддержки. Но, похоже, он и здесь умудрился меня провести.

– Ты узнал про него что-то компрометирующее? – быстро спросила Роксана.

Мэтт посмотрел на нее с ироничным прищуром, давая понять, что она зря надеется застать его врасплох.

– Да, кое-что узнал. Однако той информации, что я получил от детективов, еще не достаточно, чтобы расставить все точки над «i».

– Проще говоря, я все еще нахожусь под подозрением, – оскорбленным тоном заключила Роксана.

Мэтт рассмеялся, откинулся на стуле и с веселым вызовом посмотрел на Роксану.

– Во всяком случае, ты не можешь пожаловаться, что с тобой здесь плохо обращаются. Тебя прекрасно кормят, ты можешь отсыпаться в свое удовольствие, гулять по саду, любоваться цветами и купаться в пруду, и за тобой ухаживает прислуга. Согласись, что условия твоего так называемого тюремного заключения довольно комфортные.

– Все равно тюрьма есть тюрьма, – непримиримо заявила Роксана. – И я особенно, с удвоенной силой начинаю это чувствовать, когда здесь появляется главный надзиратель.

– Вот, значит, как ты меня воспринимаешь?

– Конечно. А ты сомневался?

– Сомневался.

– Неужели? – колко спросила Роксана. – Ты что же думал, что я буду относиться к тебе с любовью?

– А ты хочешь сказать, что вся твоя любовь ко мне исчезла без следа?

– Абсолютно!

– Стало быть, она все-таки была? Ну если бы ее не было, то и исчезать было бы нечему, не так ли? – Мэтт самодовольно усмехнулся.

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая