Близкая женщина - Делински Барбара - Страница 29

• Предыдущая
• 29/85
• Следующая

– Я хотела, чтобы… у нас был ребенок, – прошептала она словно в забытье. – Я так хотела, чтобы у нас был ребенок, Майкл!

Возможно, она действительно с самого начала хотела, чтобы ребенок был у нее и Майкла, но он не решился спросить ее об этом. Даника погрузилась в сон. «Нет, – с грустью подумал он, – конечно, она говорила не о нем, а о своем муже».

Ему так и не удалось узнать об ее истинных чувствах. Откуда Майклу было знать, что в ту ночь, когда у Даники случился выкидыш, сердце ее не принадлежало Блейку. Оно принадлежало ему, Майклу…

Днем из Бостона приехал Блейк. С утра Данику выписали из больницы, и Майкл отвез ее домой, уложил на софе и даже заставил выпить чаю.

Она задумчиво вертела в руках чайное блюдечко, на котором была выведена очередная премудрость: «Человек привыкает ко всему…» Вдруг она услышала, как на входной двери щелкнул замок.

Даника испуганно взглянула на Майкла, который уже шагнул к двери. Она затаила дыхание. Ее сердце отчаянно колотилось. Рано или поздно эти два мужчины должны были встретиться. Но она и помыслить не могла, что это произойдет при подобных обстоятельствах.

Они обменялись рукопожатием. Блейк поблагодарил Майкла за помощь. Потом Майкл попрощался и оставил Данику наедине с мужем.

Блейк подошел к жене, поцеловал ее в лоб и сел в кресло напротив. Он приехал прямо из офиса, был в костюме и еще не вышел из образа делового человека.

– Как ты сейчас? – спросил он, внимательно изучая Данику.

– Уже лучше, – тихо ответила Даника.

– Утром я говорил с врачом, – сообщил Блейк и неторопливо изложил ей все то, что уже было ей самой хорошо известно и о чем она уже успела поговорить с Майклом. – По его мнению, беспокоиться не о чем.

– Да, теперь уже беспокоиться не о чем.

– Нужно только в течение нескольких дней оставаться в кровати, никаких резких движений, не поднимай тяжелого. Надо, дорогая, поберечься.

– Я не могу понять, почему это произошло. Майкл по-соседски очень помог мне.

– Приятный человек этот Майкл, – заметил Блейк.

– Да, – кивнула Даника, – и счастье, что вчера он оказался здесь. Без него я бы просто не знала, что и делать.

– Я же говорил тебе, что одной здесь находиться нельзя. Нужно было взять с собой Хэнну.

– Все в порядке, Блейк. Я же выжила.

А ребенок, нет ребенка. Неужели Блейку это безразлично?

– Врач сказал мне, что тебе стало плохо еще вчера, – неторопливо продолжал Блейк. – Почему же ты так долго не обращалась в больницу?

Даника тяжело вздохнула.

– Какая разница. Все равно теперь ничего нельзя изменить. Врач полагает, что это было предрешено.

– Знаю. И вовсе не обвиняю тебя ни в чем.

Тогда зачем он это сказал?

– Прости, – промолвила она. – Нервы.

– Ничего удивительного. Тебе пришлось нелегко. Могу себе представить, каково у тебя на душе.

Да, у нее на душе черно, а вот Блейк ни словом не обмолвился о том, что переживает из-за ее выкидыша. Как будто это было только ее бедой, а его это не касалось.

– Ну что, теперь все позади, – снова вздохнула она, теребя платок… – Спасибо, что приехал. – Она подняла глаза на Блейка. – Я понимаю, что ты ужасно занят…

Блейк, оживившись, тут же начал рассказывать о том, как был занят с тех пор, как они расстались. Как будто это должно было ее утешить. Он заговорил о своей работе в Вашингтоне, о предвыборной горячке, о торжествах по случаю победы, а также о стратегических планах кандидата Клейвлинга.

Она спокойно слушала. За час Блейк наговорил столько, сколько не наговорил за всю их совместную жизнь. Но опять – только о делах, ни слова о личном. Ни слова о том, что касалось непосредственно Даники. Такие же монологи она уже слышала: в детстве, когда в редкие дни ее семья собиралась за общим столом. Сначала отец интересовался у нее, как дела в школе, но уже через минуту перескакивал на предметы, не имеющие к школе ни малейшего отношения. Неужели Блейку тоже доставляло удовольствие слушать только себя? Никогда еще эти два мужчины не казались ей такими похожими друг на друга.

Даника удивилась лишь однажды, когда в конце монолога Блейк сообщил, что завтра в Мэн собирается ее мать.

– Мама едет сюда? – изумилась Даника.

– Конечно, она же волнуется за тебя. Она не может оставить тебя одну, когда тебе так нужна ее помощь.

– Помощь? – пробормотала Даника.

Горькие слова едва не слетели с ее языка, но ее взгляд был не менее красноречив.

– Послушай, Даника! Завтра я должен вернуться в Бостон. Элинор сочла, что в такой момент тебе не годится быть одной, и я с ней совершенно согласен. Она о тебе беспокоится. Когда я позвонил твоим родителям, они были просто убиты…

Странно, но до сих пор Даника даже не думала о том, что ее родители как-то отреагируют на случившееся. Да у нее и не было никакого желания думать об этом. Впрочем, конечно, они огорчились. Они так хотели внука или внучку. Это их законное право… А как насчет нее, Даники? Разве она не хотела ребенка? Сколько лет она мечтала о нормальной семейной жизни!

– Мне бы не хотелось, чтобы она приезжала, – неуверенно проговорила Даника.

– Но она твоя мать, ее место здесь! Ты же не можешь ей запретить.

Даника вдруг громко расхохоталась, она была на грани истерики.

– Что-то поздновато в ней заговорили чувства! Раньше ей никогда не казалось, что ее место рядом с дочерью. Ей это и в голову не приходило. У них с отцом всегда находились дела поважнее.

– Не будь неблагодарной, Даника, – сказал Блейк. – Она и твой отец сделали для тебя все необходимое, они любят тебя.

– Это с какой стороны смотреть. Мне так не кажется.

У Блейка затрепетали ноздри. Черты его лица словно заострились. Даника никогда прежде не видела его таким. Она и не предполагала, что может чем-то расшевелить его.

– Ты рассуждаешь о том, о чем понятия не имеешь, – заявила она. – Странно, что материнские инстинкты проснулись в ней так поздно. А может, у нее это из-за климакса?

– Хватит, Даника! – резко оборвал ее Блейк. Он рывком поднялся с кресла и зашагал по комнате. – Ты расстроена. Тебе нужно отдохнуть. Пойду принесу из машины чемодан и переоденусь. Может быть, у тебя исправится настроение…

Он не мог видеть, каким, полным горечи и разочарования, взглядом проводила его Даника. Когда Блейк переоделся и вернулся, ее злость уступила место усталости. Даника чувствовала, что выжата, как лимон. Ей уже ничего не хотелось. Впрочем, доктор говорил, что у нее возможна депрессия, но со временем это пройдет. В один прекрасный день ей станет легче. В один прекрасный день…

Спустя четыре дня, когда уехала Элинор Маршалл, Даника действительно вздохнула с облегчением. Поцеловав на прощание мать, которая отправилась в Коннектикут, она переоделась и вышла из дома. Конечно же, она направилась к Майклу. Об этих мгновениях она мечтала все последние дни.

– Майкл! – позвала она, едва приблизившись к его дому. – Майкл!

К счастью, он сразу вышел на веранду и, прищурившись на солнце, увидел ее, босиком стоящую на песке.

– Мне казалось, она уже никогда не уедет, Майкл! Я чуть с ума не сошла, – в отчаянии крикнула Даника.

– Не принимай близко к сердцу! – Он быстро сбежал по ступеням. – Сейчас обо всем поговорим…

– Боже мой, Майкл! Не знаю, что это на меня нашло. Столько лет я мечтала о том, чтобы она уделила мне хоть капельку внимания, но теперь едва выдержала ее общество.

Майкл окинул ее внимательным взглядом и не смог сдержать улыбки.

– Что смешного? – проворчала она, недоумевая.

– Ты смешная! Такая красивая и такая импульсивная. Такой я тебя никогда не видел.

– Смейся, если хочешь. Но я так долго сидела взаперти, что теперь мне хочется смеяться и кричать от полноты жизни.

– Но ты уже кричала. Даже два раза. Хочешь еще?

Она хотела что-то возразить, но, когда взглянула на улыбающегося Майкла, зажмурилась и, набрав побольше воздуха в легкие, что было силы завизжала. После того, как утихло последнее эхо, она перевела дыхание и, опустив голову, проговорила:

• Предыдущая
• 29/85
• Следующая