Знать как знать. Практическая философия суфийской традиции. - Шах Идрис - Страница 58

• Предыдущая
• 58/73
• Следующая

«О дервиш, — заорал что есть мочи богослов, — как же ты объяснишь нам то, что люди в течение стольких веков продолжают изучать святые писания, и тот факт, что эти писания признаны во всем мире, а также то, что никто еще безнаказанно не подверг сомнению их ценность (ибо и ты рискуешь поплатиться жизнью, если сделаешь подобное предположение), и, наконец, какое дашь разъяснение тому, что признанные верования и ритуалы передавались из поколения в поколение, были освящены авторитетом целых династий почитаемых людей и никому еще не удавалось бросить на них тень сомнения?»

Мудрец ответил ему так:

«На твои вопросы ответить настолько легко, что сделать это, не дав бедным людям возможности пошевелить собственными мозгами, уже само по себе было бы дурным поступком и проявлением неуважения. Как я уже сказал, мне придется продолжить свой путь — дела не терпят отлагательства. Но через шесть месяцев я вернусь, так что у вас будет достаточно времени самим подумать над этим вопросом. Если по прошествии указанного срока найдется хоть один, кто так и не сумел понять подоплеку брошенного мне вызова, я с радостью ему отвечу».

И дервиш взял посох, чашу для подаяния и колпак, перебросил через плечо овчинную подстилку и пошел своей дорогой.

Богослов, разумеется, праздновал победу над дервишем и, не теряя времени, заявил, что его оппонент, оказавшись лицом к лицу с законным представителем теологии и даже с тем, что сам богослов воображал божественным волеизъявлением, бежал под напором неопровержимых доказательств истины.

Кое-кто из присутствовавших понял, что имел в виду дервиш. Другие пребывали в замешательстве, но были и такие, кого зажигательная речь и пламенные жесты защитника веры подогрели до крайней степени возбуждения и фанатизма.

Когда, полгода спустя, горожане заметили вдалеке дервиша, бредущего по пыльной дороге по направлению к городу, это был уже не тот город, что прежде. Люди, увидевшие истину в словах дервиша, изменились, и вели себя таким образом, о каком прежде и не помышляли. Их идеи и поступки стали приносить плоды как на высшем, так и на более низком уровне.

Те же, кого слова дервиша озадачили, нуждались в срочном руководстве, поскольку предпочли мучиться сомнениями и распалять в себе нетерпение, вместо того чтобы спокойно ожидать возвращения мудрого человека.

Остальные попали под власть псевдоучения фанатика. Фактически это представляло собой форму безумия, навязанного людям, во всех других отношениях казавшихся вполне нормальными. Теперь они выбежали на улицу, ожидая повода расправиться с дервишем и таким образом убедить себя в победе правды над ложью, претенциозностью и лицемерием, иными словами, над всем тем, что переполняло их самих. У них не возникало и мысли о собственной причастности к этим качествам.

Дервиш уверенно шагал вперед несмотря ни на что. В него летели камни, эхо разносило по улицам улюлюканье и свист насмешников, дети дергали его за халат, собаки лаяли, а трусы хвастливо описывали, что бы они с ним сделали, будь на то их воля.

Когда он вышел на городскую площадь, собравшаяся там толпа не давала ему и слова сказать. Ее фанатичный лидер просто ревел от восторга и подпрыгивал на месте, напоминая клоуна, кем он и являлся. Сам чувствовал он себя святым, каковым, разумеется, не был.

Дервиш уселся и стал ждать, пока толпа не успокоится. Через какое-то время, когда любители острых ощущений довели себя почти до полного изнеможения и притихли, он встал и обратился к признанному поборнику духовности с такими словами:

«Благодаря противодействию, которое ты оказал моим словам, твои последователи получили столько сильных, глубоких и приятных переживаний, что, наверное, захотят услышать от меня какие-то еще слова, чтобы оживить неиссякаемое чувство собственного превосходства и прибавить выразительности вашей миссии по защите истины и искоренению лжи».

Смекнув, что ему предоставлена возможность еще больше прославиться, подстрекатель толпы ответил в стиле, хорошо известном врачам, наблюдавшим подобное заболевание в крайних его проявлениях:

«Проклятый язычник! Сука и сын суки! Враг истины и людей! Дьявол и чертов сын! Исчадие адской тьмы! Говори, чтобы мы могли опровергнуть твою ложь и развеять твои жалкие и ничтожные интриги!»

Здесь приведена только часть эпитетов, которые он выпалил, на основе приведенного списка остальные легко себе представить.

«Могу ли я в таком случае продолжать?» — спросил дервиш.

«Пусть говорит!» — закричали те, кто, ненавидя дервиша, поддерживал его безумного оппонента, и те, кто хотел увидеть, как прольется кровь.

«Пусть говорит!» — закричали поборники справедливости, верившие в право человека свободно высказывать свое мнение.

«Пусть говорит!» — закричали пришедшие потешиться.

Тогда дервиш обратился к толпе, и каждый стал слушать его исходя из собственных мотивов, а там были люди, осознавшие свои действия, отчасти осознавшие и те, кто не осознавал вовсе. И, конечно, пришли те, кто находился в промежуточных состояниях.

«Когда-то, давным-давно, — сказал дервиш, — один человек вошел в свой сад и обнаружил труп. Имя умершего было Шакл, и он слыл одним из самых успешных и почитаемых жителей города.

Человек, обнаруживший труп, а звали его Такй (Благочестивый), опознал мертвеца и весьма опечалился, когда увидел, что рядом с телом валяется воровская отмычка. Похоже на то, что всеми уважаемый покойник на самом деле был грабителем и умер на работе. Теперь все хорошее, сделанное им при жизни, могло пойти насмарку.

И Такй решил так: «Я оттащу тело бедняги поближе к его дому, чтобы не опорочить его доброе имя и сохранить благотворное влияние его репутации на людей. Люди подумают, что он умер во время утренней прогулки, возле своего дома».

И вот Такй стал перетаскивать труп к дому Шакла, но, услыхав вдруг какой-то шум, изменил направление и через открытые ворота втащил труп в сад своего соседа напротив. Он вспомнил, что Шакл иногда посещал этот дом, и подумал, что люди, обнаружив его труп, просто решат, что он умер естественной смертью, направляясь в гости.

Глава этого дома, Рассам, услыхал шум в саду и решил, что к его дому крадутся воры. Он распахнул окно и тяжелой дубинкой запустил в направлении, откуда был слышен шум. Выйдя затем из дому, он увидел, что своей дубинкой угодил в Шакла, и конечно же сделал вывод, что это он убил гостя.

В панике Рассам стал соображать, как быть: «Необходимо скрыть убийство, иначе люди решат, что мы его убили умышленно. У нашей семьи не самая лучшая репутация, а Шакл, как известно, был хорошим человеком».

И вот вся семья Рассама взялась помочь ему перенести тело к дому поблизости, принадлежавшему семье по фамилии Мукалиды. И тут их осенило. Разбудив Мукалидов, семья Рассама сообщила им: «Мы только что обнаружили этот труп у вас во дворе. Как же это вы убили такого достойного и уважаемого человека, самого Шакла. Теперь вам остается только одно: вы должны поклясться, что отныне всегда будете нам верны и отдадите половину всех ваших денег, а мы не станем свидетельствовать против вас».

Мукалиды согласились на все условия, и тогда негодяи отнесли тело Шакла к его собственному дому и оставили у ворот. Когда родители Шакла, жившие с ним в одном доме, вышли на улицу и увидели тело, они обрадовались вновь обретенному праху своего сына, ведь на самом деле он умер от разрыва сердца прошлой ночью, в их присутствии. Какой-то грабитель выкрал тело из их дома, намереваясь навести на своего врага — Таки Благочестивого, подозрение в убийстве. Притащив труп к дому Таки, грабитель обронил там свою отмычку.

Итак, только родители Шакла более или менее знали, что произошло на самом деле (что их сын умер естественной смертью, когда пришло его время). Все остальные — Таки, его соседи и Мукалиды — до конца своих дней продолжали верить либо тому, что рисовало по поводу случившегося их воображение, либо тому, что «подсказывали их собственные чувства».

«Шакл, — продолжал дервиш, — символизирует подлинное учение, так как слово «шакл» значит — форма той или иной вещи. Его родители — это люди, которые принесли учение в мир. Жизнь учения закончилась, оно достигло своей цели в данной форме. Его следовало похоронить. Соседи символизируют тех, кто все еще впечатляется отжившими останками и продолжают, по причинам, известным только им, настаивать на том, что поддерживают какие-то отношения с учением. Рассам так повел себя из-за неспособности взглянуть истине в лицо и по той причине, что это слишком часто не доводит до добра. Мукалиды символизируют людей, которым можно посулить все что угодно и запугать тем, в чем не содержится ни капли реальности, и все это — в силу их собственных качеств и потому, что в мире царит несправедливость.

• Предыдущая
• 58/73
• Следующая